Сегодня молодой французский рядовой умер на моих руках после операции. Я боролась с лихорадкой всеми своими силами, но молодой человек все равно скончался. Его последние слова были обращены к матери, и в момент, когда он умер, он думал в бреду, что она это я. Он крепко обнял меня, пока заключительные смертельные тиски охватывали его, он назвал меня "maman" и затем угас. Поскольку я пыталась подготовить его тело к отправке на родину, я не могла сдержать слез, думая о несчастной женщине, которая однажды отдала свое самое драгоценное сокровище ради Франции, а в ответ получит лишь мрачный гроб с французским флагом. Тогда, неважно, как усердно я старалась избегать таких мыслей, я думала о тебе и о нас. Я видела тебя умирающим в чьих-то руках, как этот бедняга, возможно, зовя меня по имени, как однажды в Париже, когда у тебя тоже была сильная лихорадка. И такие мысли часто посещают меня даже в моих снах, которые в последнее время превратились в кошмары. Я просыпаюсь посреди ночи и затем делаю единственное, что может принести мне покой в эти дни: молиться и писать в этом дневнике, что я сейчас чувствую.

Я прошу и благодарю Бога, что ты не знаешь, где я сейчас. Я надеюсь, что ты сможешь простить меня за ложь в течение этих дней. Я уверена, ты проходишь через гораздо более опасные ситуации, чем я, так что ты должен полностью сосредоточиться на том, что делаешь. Я не простила бы себе, если бы тебе причинили вред, потому что ты волновался за меня. Пока мы вновь не увидимся друг с другом, достаточно кошмаров для одного из нас... Любовь к тебе никогда не причиняла столько боли, сколько теперь.

Один вечер давал рождение другому дню и так, календарь продолжал становиться тоньше, также, как слабели немцы. Людендорф к концу октября ушел в отставку и был заменен генералом Вильгельмом Грёнером, чья главная миссия состояла в том, чтобы содействовать перемирию. В эти дни Терренс и Ив были ранены и после недели пребывания в полевом госпитале, французского доктора отослали назад в Париж на поправку, а Терренса в маленькую больницу в Бюзанси, город в нескольких милях к северу Аргона, который недавно взяли американцы. Не обращая внимания разумом, но не сердцем, что случилось с Терренсом, Кенди послали работать в Аррас после того, как Фландрией полностью овладели Союзники, событие, завершившее наступление в этой области.

11-го ноября Центральные силы и Союзники подписали перемирие, и военные действия на Западном фронте прекратились.

Глава 15

«Что бы ни сулило будущее»

Часть I: «Прощания и переломные моменты»

Поезд прибыл на станцию, и все приняло суетливый и хаотичный вид. Люди загружали военное снаряжение, медицинский персонал таскал раненых на грязных носилках, и боеприпасы были разбросаны по всему полу. На многих лицах замечалось замешательство, крики и раздражение. Группа молодых солдат с повязками на глазах и паршивой форме шла строем, один за другим, среди коробок с боеприпасами и совершенно новыми пулеметами. Каждый держал правую руку на плече товарища как способ направлять его к поезду. Тот, кто не был ослеплен горчичным газом, вел группу по платформе.

Ив не мог видеть, но мог ощущать атмосферу скуки и ожидания, царящую в воздухе. Пара санитаров помогла ему сесть на поезд, и он уже устроился на одном из мест, ожидая отъезда. Кончиками пальцев он нащупал стекло окна и подумал, что было иронией сидеть у окна, не имея способности видеть ландшафт, и погода была уже слишком холодна, чтобы он невозможностью читать по пути.

- Ив, - позвал голос Терри сзади него, и молодой доктор повернулся лицом по направлению к голосу. - Я думал, что не успею, - выдохнул актер, тяжело дыша, как после бега.

- Я не знал, что ты будешь так скучать по мне! - пошутил Ив, слушая слова Терри.

- Много хочешь, французик, - парировал другой молодой человек с ухмылкой. - Я пришел только ради одолжения.

- Как мило с твоей стороны, - ответил Ив, подшучивая. - И что же это?

- Только что пришла почта, и для тебя есть письмо. Очевидно, оно путешествовало по различным адресатам, прежде чем, наконец, дошло сюда, - объяснил Терри, кладя послание в руки молодому врачу.

- От кого оно? - полюбопытствовал мужчина, немного расстроенный невозможностью прочесть письмо самому.

- Ты не поверишь, - хитро ухмыльнулся Терри. - Я и не знал, что вы двое так близки!

- Что ты хочешь сказать? Слушай, Грандчестер, просто скажи, от кого письмо.

Терри положил руку на сиденье и склонился, чтобы с озорством шепнуть Иву на ухо.

- От леди! - шутливо сказал он.

- От кого? Скажи прямо и перестань дурачиться как дите неразумное! - терял Ив остатки терпения.

- Мисс Хмурое Лицо собственной персоной. Кто бы мог подумать! - хохотал крайне удивленный Терри.

- Мисс Хмурое Лицо?

- Известная как медсестра Гамильтон, мой дорогой друг, - объяснил Терри, разражаясь смехом.

- Флэмми? - переспросил ошеломленный Ив. - Неужели?

- Разумеется. Если хочешь, я прочту его тебе вслух. Но я не несу ответственности, если содержание будет слишком личным!

- Ты мог бы перестать, Грандчестер?! - потребовал вышедший из себя Ив. - Боже правый, ты можешь быть настоящей головной болью, когда захочешь! Нет, спасибо, я найду способ прочесть его позже!

- Ладно, ладно, молчу-молчу, - ответил Терри, еще с улыбкой, но уже чуть более серьезный. - Это мое тебе одолжение. Долгий путь, который я пробежал только ради тебя, чтобы ты получил свое письмо. Но не волнуйся, я привык к твоим неблагодарным манерам.

- Тогда спасибо за это, - ответил Ив, немного остывая.

Терри в этот момент подумал, что это было удивительно, - то, как ослабло напряжение между ними после ужасного опыта, который они пережили вместе, и дней когда они оба лежали в полевом госпитале.

Молодой аристократ был рад, что обиды, кажется, исчезали и даже если они не были лучшими друзьями, можно было, наконец, сказать, что их взаимное недоверие испарилось. Поезд чуть дернулся вперед, и железнодорожный служащий объявил об отправлении. Настало время прощаться.

- Что ж, думаю, пора, - просто сказал Терри. - Желаю тебе самого лучшего, Бонно.

- Тебе то же, - дружелюбно ответил Ив. - И еще раз... спасибо... за все, что ты для меня сделал, - добавил молодой человек с некоторой запинкой.

- Не напоминай, - серьезно сказал Терри Иву. - Если бы все было по-другому, мы могли быть лучшими друзьями, но я рад, что мы уменьшили число наших разногласий. Я надеюсь, ты сможешь найти правильную женщину. Ты по-настоящему этого заслуживаешь, - искренне закончил аристократ.

- Спасибо, - отвечал доктор, - а ты хорошо позаботься о Кенди.

- Обещаю, - сказал Терри, пожимая левую руку, протянутую молодым доктором, знающим, что актер не мог пользоваться правой. - До свидания, Ив Бонно.

- До свидания, Терренс Грандчестер, - сказал Ив, прежде чем Терри оставил его одного в вагоне.

Молодой человек почувствовал, как поезд начал двигаться. Затем он услышал, как кто-то на костылях сел рядом с ним, бормоча робкое приветствие с акцентом южанина.

- Добрый день, - сказал Ив мужчине, которому предстояло быть его компаньоном в поездке. - Меня зовут Бонно, - любезно представился он.

- Гордон, Джереми Гордон из Нью-Орлеана, - отвечал тот хриплым голосом.

Двое мужчин разговорились, пока поезд ехал к лесу, оставляя позади импровизированную станцию. Через некоторое время, Ив вскрыл конверт, который все еще держал в руках, и, разговаривая с Гордоном, попросил:

- Вы знаете, мистер Гордон, - обратился он к своему компаньону, - у меня здесь письмо от моего друга, но как Вы очевидно можете видеть, мне невозможно прочесть его. Не могли бы Вы это сделать за меня?

- Конечно, приятель, - ответил солдат и, взяв письмо в мозолистые руки, начал читать: