«Гений — это гениальная воля», — говорил Гёте. В переводе на материалистический язык формула Гёте гласит: наилучший творческий результат получается при наилучшей волевой организации «подсознательных автоматизмов», — при наилучших методах использования всего того опыта, который некогда был у нас сознательным. Иначе — нудное крохоборчество, требующее непрерывных и огромных усилий, связанное с чудовищными и непродуктивными биологическими тратами, — медленно развертывающееся, дающее ничтожные творческие результаты.

Нужно так строить фазы умственной работы, чтобы в нужные этапы включалась и работа подсознания — причем включалась в наиболее сейчас нужных его участках.

Наилучшим образом организованная рабочая доминанта дает наиболее продуктивное использование этих подсознательных механизмов.

Рабочая доминанта необходима, конечно, и в мускульном труде, но там влияние ее гораздо уже, чем при умственной работе: дает увеличение выносливости, улучшает двигательную координацию, гибкость, а затем иссякает при перерыве работ. В умственной же деятельности доминанта продолжает свою работу и во время перерывов, — более того, сплошь и рядом боевая, заряжающая ее работа наиболее актуально развивается именно после технического отрыва от рабочего стола (во время пауз, при занятиях другим делом и т. д.).

Эта инерция мозговой работы как создающая дополнительную, неучитываемую нагрузку для организма была в главе I разобрана нами с ее отрицательной стороны: как помеха для отдыха, как внутренне отвлекающий фактор, препятствующий подойти к другой работе. Возникает ответственнейший вопрос: как же добиться максимума этой творческой подсознательной инерции при минимуме ее травматического влияния? Как организовать мозговые процессы, чтобы ценнейшая подсознательная их часть не мешала отдыхать или переходить на другой тип работы?

Основной ответ на этот вопрос дан в главе о предпосылках по построению доминанты. Чем глубже и точнее считаться с этими предпосылками — тем полнее будут использованы подсознательные стадии доминантного процесса. Идти по линии индивидуальных возрастных качеств, следовать за текущей установкой организма, связать работу с уже приобретенным опытным «капиталом» и провести все необходимые меры по общему и эпизодическому тренажу — все это, в конечном итоге, дает наилучший подсознательный «добавок».

При таком рабочем подходе весь опыт организма, весь наличный его энергетический фонд, все свободные от текущей работы участки мозга — будут пущены в боевой оборот, обслуживая поручение, данное им сознанием. Внутреннее внимание будет связывать в концентрированные пучки («комплексы») наиболее сейчас подходящие куски воспоминаний, наибольший нервный ток будет привлекаться к участкам, особенно близким к проведенному в мозг заданию, ускоряя темп их работы, уточняя и утончая качество их работы.

Надо лишь принять суровые меры против появления раздражительной слабости, так как часто самая тяжелая, добивающая перегрузка нервной системы подходит незаметно — под флагом напряженной бессознательной работы («я ведь не работаю сейчас! от чего же уставать?»). Меры эти, как и меры борьбы с вредной «подсознательной занозой», были указаны выше (гл. I и II), (но здесь нам необходимо подробнее остановиться еще и на дополнительных технических приемах, наиболее полезных при организации творческого подсознания.

Рабочее подсознание любит деловое «однолюбие» и наоборот — оно ненавидит раздвоение интересов. Могучая, единая целеустремленность — главное условие лучшей подсознательной продукции.

Если мы ждем в данное время от мозга особо интенсивной подсознательной помощи, надо принять меры по «самоочищению» от заданий и эмоций, чуждых сейчас нашей боевой задаче. Это система общих мер.

Более узкие меры:

а) наилучшие по продукции часы дня, дни недели и т. д. уделять именно той работе, которая должна повлечь за собой наисильнейшие подсознательные взрывы;

б) устраивать в эти часы и пр. более длительные, сравнительно с обычным временем, перерывы в работе, так как переключение стимулов, проработанных за столом, в область подсознания требует большего числа внерабочих, не загруженных часов;

в) часы работы за столом над данным материалом должны быть максимально организованными, так как подсознание — исполнитель сознательного заказа, и качества осознанной работы («за столом») неминуемо отразятся на качествах подсознательной доработки. О содержании же этой эпизодической организации мы уже слышали (предварительные меры, план, техника, «раскачка» и т. д., см. выше);

г) сочетать основную работу с более легкой и чуждой по материалу: 1) пишу доклад по экономике (основная работа); 2) делаю перерывы для подсознательных дополнений; 3) оставляю часы для легких отвлечений в другую сторону (читаю художественную литературу, просматриваю текущую публицистику, — или же принимаю посетителей, посещаю музеи, участвую в менее ответственных заседаниях и т. д.). Соотношение времени, затрачиваемого в день на все три вида поведения, приблизительно следующее: I — 50 %; II — 25 %; III — 25 %.

Эта отвлекающая легкая работа очень полезна как своеобразное «поддразнивание» основного, сейчас наиболее раздраженного участка: после нее деловой прорыв подсознания особенно силен, так как ему надо прорваться через добавочное препятствие. Предостережение, это отвлечение не должно быть серьезным, трудным — иначе вместо легкого поддразнивания создается сильный конкурент, который оттянет на борьбу с собою значительную часть сил и материалов из того же подсознания;

д) на протяжении каждых 7–8 дней непрерывной работы в данной основной области — устроить хотя бы по одному дню полного от нее отрыва — с тем же, но более сейчас длительным, легким отвлечением. Смысл этого — усиление поддразнивания. В начале работы эти отрывы устраивать реже, как и более короткие отвлечения: надо еще раскачаться всерьез, — не рассеиваться. В середине работы — по 1 дню на неделю. К концу работы — еще реже, чем в начале работы, так как в ход пущены уже все рабочие механизмы, вся творческая «инерция», и в добавочных толчках нет больше нужды;

е) сугубое внимание к отдыхам в периоды работы, требующей большого подсознательного напряжения. Угроза в этой области двойная: «незаметный» перерасход, а с другой стороны — ухудшенное качество подсознания, которому не дано времени для «утрамбования» материала, принятого из сознания.

Если работники, подвизающиеся исключительно на «текущей работе» (техническая, исполнительская, распорядительская), не нуждающиеся в особом, подсознательном дополнении, еще могут разрешать себе роскошь — «плохо отдыхать», «добродетель» эта неосуществима для творческого умственного труда, связанного с большой деятельностью подсознания; ответственная политическая работа, научная, литературная, художественная работа, подготовка серьезных докладов, систематическая (неразбросанная) учебная работа (студенчество и т. д.), ответственная организаторская работа (продумывание планов, деловой «стратегии») и т. д.

VI

УМСТВЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ И ФИЗИОЛОГИЯ РАБОТНИКА.

ГИГИЕНА УМСТВЕННОГО РАБОТНИКА.

НАИБОЛЕЕ СЕРЬЕЗНАЯ, СОСРЕДОТОЧЕННАЯ МОЗГОВАЯ РАБОТА РАЗВЕРТЫВАЕТСЯ ПРИ РЕЗКО ОГРАНИЧЕННОЙ МУСКУЛЬНО-ДВИГАТЕЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ. СЕРЬЕЗНАЯ УМСТВЕННАЯ РАБОТА СВЯЗАНА С УСИЛЕННЫМ КРОВЕНАПОЛНЕНИЕМ ЧЕРЕПА И ВЛЕЧЕТ К ОСЛАБЛЕНИЮ КРОВЯНОГО ТОКА ВО ВСЕМ ОРГАНИЗМЕ. ОНА ЖЕ ВЕДЕТ К ЗАТОРМОЖЕНИЮ ВСЕХ ОСНОВНЫХ ФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ.

Активность двигательных процессов как бы переключается на активность мозговой коры. Экономия тела на движения перерабатывается в повышенную продукцию мозга.

Структура этого явления сложна. Во-первых, движения для регулирования их требуют внимания, которое тем самым является конкурентом творческого внимания, целиком необходимого сейчас для интеллектуального процесса. Во-вторых, движения связаны с определенной биологической затратой, ущербляющей энергетические ресурсы развертывающихся сейчас процессов в мозговой коре. Кровь в большом количестве оттекает от черепа, кровенаполнение черепа оказывается подчиненным не только закономерностям мозговой работы, но и тем перераспределениям кровяного тока, которое связано с движениями, — все это дезорганизует столь хрупкий процесс, каким является серьезный умственный труд.