Еще одним следствием борьбы за ресурсы был раскол элиты. С одной стороны, обострились старые распри между шахской бюрократией и вождями кызылбашей. С другой стороны, бюрократия постепенно оттеснялась от власти партией евнухов, подчинившей себе годами не выходивших из гарема правителей. Кроме того, усилилось влияние шиитского духовенства – это привело к тому, что в условиях финансового кризиса правительство резко увеличило налоговое обложение суннитов, у них отнимались вакфы и мечети[2342]. Более того, Султан-Хусейн осмелился обложить податями кочевников, которые принадлежали к военному сословию илятов и по традиции считали себя господами над райатами-земледельцами. В 1709 г. началось восстание суннитского племени гильзаев в Афганистане, затем восстали абдали, курды и ряд других племен. Восстания кочевников не были чем-то особенным для тех времен, но общая обстановка кризиса была столь очевидна, что многие современники предсказывали скорую гибель государства Сефевидов. «И тако кратко сказать, что уже ныне Персия от того к конечному разорению и падению приходит», – писал А. Волынский в 1717 г.[2343]. Турецкий посол Доурри Эфенди в 1720 г. также предсказывал близкий конец некогда процветавшему персидскому государству[2344].

Тем не менее катастрофа оказалась внезапной. В 1721 г. гильзаи неожиданно прорвались через пустыню к шахской столице Исфахану. Давно не пополнявшаяся персидская артиллерия не смогла сдержать конницу афганцев, битва при Гульнабаде закончилась катастрофой. Осада Исфахана продолжалась семь месяцев, но внутреннее разложение государства было таково, что никто не пришел на помощь столице. Исфахан пал; шах Султан-Хусейн оказался в плену у предводителя гильзаев Махмуда, который устроил резню среди персидских сановников. Держава Сефевидов распалась; афганцы заняли Восточный Иран, запад страны был оккупирован турками, а каспийское побережье – русскими. Жестокие войны продолжались девять лет; в конце концов выходец из простых кочевников, талантливый полководец Надир-шах, сумел объединить кызылбашские племена и изгнать афганцев[2345].

Долгие войны разорили страну. В Исфаханском оазисе погибло 2/3 селений, повсюду царили голод и эпидемии. Крупнейшие города: Исфахан, Шираз, Казвин, Иезд, Тебриз – были разграблены и обезлюдели. Очевидец, шейх Мухаммед Али Хазин, говорит, что Тебриз и весь Южный Азербайждан были почти необитаемы, а Ирак Персидский находился в состоянии такого опустошения и обнищания, что и описать невозможно. Шелководство в Гиляне сократилось в шесть раз, а торговля прекратилась из-за разбоев на дорогах[2346].

Катастрофа 1720-х гг. означала гибель большой части населения и начало нового демографического цикла. Экосоциальный кризис породил новую этатистскую монархию; Надир-шах произвел массовые конфискации тиулей, у многих кочевых племен были отняты их юрты. Практически все земли стали государственными или шахскими; полководцы, воины и чиновники отныне получали лишь фиксированное жалование, причем ряды знати были пополнены выходцами из простого народа. Уния между шиитами и суннитами была призвана смягчить религиозное противостояние; духовенство было подчинено новому шаху, вакфы были конфискованы и пополнили фонд государственных земель. Таким образом, восстановление этатистской монархии означало новую трансформацию структуры и резкое перераспределение ресурсов в ущерб элите и в пользу государства. Доходы казны возросли до 64,5 млн ливров, по сравнению с 37,5 млн ливров (785 тыс. туманов) при Султан-Хусейне, но этот рост отчасти нейтрализовался увеличением цен[2347].

В первые годы своего правления Надир-шах принял меры к облегчению положения крестьянства. Посредством массовых переселений заселялись опустевшие земли, восстанавливались оросительные системы, появилось много новых селений. Был проведен кадастр и упорядочены налоги, причем в рамках новой религиозной политики была отменена джизья с христиан. Восстановительные работы привели к падению цен на хлеб в некоторых местностях, но в целом в 1730-х гг. экономическое положение было еще нестабильным[2348].

Порожденная войной, новая этатистская монархия имела военный характер. Надир-шах восстановил 40-тысячную постоянную армию, созданную Аббасом I, корпуса гулямов, туфенгчиев и топчиев. Был построен арсенал в Бушире и воссоздана персидская артиллерия. Надир отдавал предпочтение легким пушкам, замбурекам, которые устанавливались на верблюдах и могли стрелять с седла. Однако ружья были по-прежнему тяжелые, фитильные, стрелявшие с сошки – и этот недостаток проявился в войне с кавказскими горцами, у которых были облегченные кремниевые ружья. Кроме постоянной армии в состав войска входило 40-тысячное ополчение кочевников и дополнительные контингенты пехотинцев, набиравшиеся в случае войны из райатов. В войске царила суровая дисциплина, солдат и полководцев казнили при малейших признаках неповиновения; во время сражений специальные заградотряды (насакчи) убивали обратившихся в бегство[2349].

Надир-шах отстранил от власти Сефевидов, опираясь на славу военных побед; он заявлял, что почитает себя наравне с пророком Мухаммедом, потому что не менее его прославлен победами[2350]. Огромная армия шаха не могла содержаться за счет не оправившейся после катастрофы страны, она требовала постоянных войн и добычи. В 1739 г. войско Надира обрушилось на Индию и разграбило Дели, затем была подчинена Средняя Азия. Но в войне на Кавказе шах столкнулся с ожесточенным сопротивлением горцев и потерпел поражение. Чтобы воскресить свою померкшую славу, Надир в 1743 г. объявил войну Османской империи и мобилизовал почти 400-тысячную армию. Для содержания этого колоссального войска подати были увеличены до непосильных для крестьян размеров. В стране начался голод, райаты бежали, скрываясь от сборщиков налогов, в некоторых городах вспыхнули восстания, жестоко подавленные шахом. По свидетельству современников, население многих городов и деревень питалось травой, вследствие чего возникли губительные эпидемии; в Кашане к осени 1744 г. умерло 14 тыс. человек. Попытка обложения налогами кочевников, так же как при Султан-Хусейне, вызвала восстания кочевых племен. Недовольная отнятием тиулей кочевая знать поднимала мятежи – Надир-шах отвечал на это массовыми казнями. В конце концов в 1747 г. кызылбашские ханы составили заговор и убили Надир-шаха в его шатре[2351].

Новый кризис привел к окончательному разорению страны. По свидетельству английского купца и дипломата Джона Ханвея, области, в которых были подавлены народные восстания: Ширван, Астерабад, Мазандеран, Фарс и другие, – были страшно разрушены. В Исфахане при Сефевидах было 100 тыс. заселенных домов, а концу правления Надира осталось только 5 тыс. В Казвине было 12 тыс. домов – осталась одна тысяча[2352]. В области Керман голод продолжался восемь лет[2353].

Попытка Надира-шаха восстановить империю с помощью этатистской военной диктатуры окончилась неудачей – кочевая реакция окончательно восторжествовала. Так же как в ХIV и в конце ХV вв., Иран распался на племенные княжества кочевников; в Афганистане утвердились абдали, в Хорасане – афшары, на севере – каджары, на юге – бахтиары и луры. Страна снова превратилась в окраину Великой степи, терзаемую межплеменными войнами. Эти войны велись все тем же средневековым способом: при взятии Кермана в 1794 г. воины доставили победителю Ага Мухаммед-хану Каджару 20 тыс. пар вынутых глаз; все женщины были проданы в рабство[2354]. В 1796 г. объединивший страну Ага Мухаммед был избран на курултае шахом Ирана. Восемь лет спустя на границах этого оазиса Средневековья появились русские войска; в 1804 г. под Эчмиадзином русская артиллерия возвестила о начале нового периода иранской истории – периода модернизации по европейскому образцу.