Суазор в моём кармане раздражённо завибрировал, я машинально вытащил его и развернул экран.

Пришло сообщение от матери:

"Ты знаешь, что произошло? Приезжай, нам нужно поговорить!"

— Знаю, мама, — сказал я, уставившись в экран, хотя в действительности ничего не понимал.

65

Венера восставала из мрака. Таяла, рассеивалась окружающая её темнота, и планета медленно возникала из пустоты, рождалась заново из электронного газа и солнечного света. Большую часть её поверхности затягивали густые подвижные облака; планета дышала, взволнованно и часто, поднимая чудовищный, на тысячи миль, ураган. Где-то высоко над Венерой тихо поблёскивала искусственная луна.

Реконструкция, созданная из орбитальных снимков.

У планеты возник корабль, плавно проявившись над её газовым нимбом — несколько секунд он был прозрачным, как фотонный призрак, пропуская сквозь себя темноту и свет, вздрагивая и исчезая на едва ощутимые мгновения, пока, наконец, не обрёл цвет и форму.

Я присмотрелся.

Земной корабль, с ярким опознавательным кодом и сияющими регистрационными номерами, выглядел таким огромным, что его легко можно было спутать с Патроклом. Однако я знал, что это Терей, корабль научно-исследовательского корпуса, на борту которого на момент штурма находилось дорогостоящее оборудование для геодезических работ и терраформирования.

— Интересно, а насколько это всё… — начал Виктор, но не договорил.

Он принёс с собой ящик пива и здоровый, слегка потрёпанный экран, который мы развернули на столе, прижав по углам бутылками. Неофициальная, как её называли, реконструкция событий уже пару дней ходила по сети, хотя Виктор почему-то считал, что скоро этот ролик непременно подпадёт под какой-нибудь негласный закон о цензуре. В официальных же источниках даже боялись употреблять слово "война", а произошедшее на Венере называли исключительно "восстанием сепаратистов", причём говорили о нём всегда в прошедшем времени, как если бы конфликт был давно уже исчерпан.

Между тем похожий на пирамиду корабль продолжал пугающе увеличиваться в размерах. Одна из его граней проваливалась в темноту, а другая — сверкала, отражая свет солнца.

— Терей — самый большой корабль научно-исследовательского корпуса, — прозвучал позвякивающий голос из испорченного динамика, — был построен почти двенадцать лет назад для проведения терраформирования так называемых дальних планет. До сих пор его миссия считалась экспериментальной и…

— По ходу и тут не будет ничего нового, — сказал Виктор.

Он пригубил немного пива. Рыхлая пена поднялась вверх, как при химической реакции, и над узким горлышком образовалась мылкая шапка, которую Виктор сдул, поднеся бутылку к самым губами. На старый экран упало несколько капель.

— А откуда взяться чему-то новому? — сказал я, протирая экран рукой. — Пока хоть на правду похоже.

— Не знаю, на что это похоже, — возразил Виктор. — По мне так все эти реконструкции…

Терей плыл над сверкающей короной атмосферного газа и, казалось, существовал в каком-то своём, неподвластном обычным законам физики пространстве — на него не действовала гравитация планеты, и он свободно дрейфовал в космической темноте.

— Точные детали захвата Терея до сих пор неизвестны, — продолжал неуверенный, срывающийся на звон голос, — но сейчас ведётся активное расследование, и мы надеемся, что в ближайшее время станут доступны новые факты. Однако известно, что с кораблём состыковался орбитальный шаттл, который поднялся с планеты примерно в…

— А откуда ещё мог подняться орбитальный шаттл? — хмыкнул Виктор.

— Ну, с другого корабля… — сказал я.

Виктор приложился к бутылке и сделал несколько жадных глотков. Пена больше не переливалась через край.

— А ты что не пьёшь? — спросил он, вытирая губы рукой.

— Пью, — сказал я. — Но я не особенно… пшеничное.

— Предупредил бы, — пожал плечами Виктор. — Что, кислое?

— Странное, — сказал я.

Терей на помятом экране вновь замерцал, как лазерная проекция, и исчез, растворившись во мраке над голубым венерианским горизонтом, однако через секунду появился вновь — и теперь уже осязаемый, реальный, движущийся по орбите планеты, захваченный в её гравитационное кольцо. Над кораблём взошла серебристая искусственная луна.

— Терей был захвачен, — продолжал позвякивающий голос, — и полностью перешёл под контроль сепаратистов. На тот момент на корабле находилось дорогостоящее оборудование для терраформирования, и…

— А что он собирался терраформировать? — спросил Виктор, прихлёбывая пиво.

Я тоже сделал глоток из своей бутылки и отодвинул её, поморщившись.

— Меркурий? — предположил я. — Хотя… Что-то я не слышал ничего о подобных проектах. Мне кажется, давно бы уже раструбили…

— Вот-вот, — сказал Виктор. — По-моему, всё это очередная…

— Ну, а твоя версия? Они захватили военный корабль? Это уж совсем… ненаучная фантастика какая-то.

— Почему? — сказал Виктор. — Мы же ничего не знаем фактически. Кто там был на корабле, что за шаттл к нему пристыковался… Может, они там все повязаны. Да и о захвате военного корабля вряд ли бы стали с такой лёгкостью рассказывать в новостях.

— В общем, — вздохнул я, — все эти реконструкции…

Терей теперь телепортировался на орбиту искусственной луны, которую моделировали уже точно не по настоящим снимкам — спутник Венеры был похож на огромную, изъеденную глубокими кавернами каменную глыбу, с широкими кратерами от метеоритов и походил, скорее, на земную Луну с её мёртвыми морями и густыми залежами теней.

— У Терея был земной опознавательный код, — продолжала ведущая, — поэтому он спокойно смог выйти на орбиту венерианской луны и, отказавшись отвечать на запросы по коммуникатору, начал бомбардировку поверхности спутника водно-аммиачными глыбами…

На поверхности луны выросли ядерные грибы из серой невесомой пыли — так неестественно и картинно, что казалось, будто бы из недр спутника под огромным давлением выстреливает концентрированная пена и, разлетевшись фонтанами брызг, рассеивается в вакууме.

— В течение двадцати минут погибло более семидесяти процентов служебного состава военной и была полностью разрушена система обороны, — послышался неровный резонирующий голос. — На настоящий момент ведётся активное расследование причин…

— Снова про расследование! — сказал Виктор и с силой опустил пустую бутылку из-под пива на стол; экран вздрогнул. — Не, я всё-таки надеялся, будет хоть что-то…

— Ну, а ты боялся, что это уберут из публичного доступа, — сказал я.

— Да уж, убирать тут точно нечего, — сказал Виктор.

Экран тем временем демонстрировал руины военной базы, похожей на разрушенный гигантским экскаватором земной гарнизон.

В сети, впрочем, было множество различных версий — правда, без анимированных реконструкций и орбитальных снимков. Официальные каналы упорно отмалчивались, не желая объяснять, каким образом корабль научного корпуса смог уничтожить военную базу, и за них отдувались многочисленные любители заговоров, основывая свои теории на вымыслах или непроверенных слухах.

Утверждалось, например, что до того, как связь с Тереем оборвалась, он умудрился послать на базу сигнал бедствия, чем и внёс замешательство в ряды военных, привыкших к своему тщательно распланированному служебному безделию. К тому же уничтожить базу за такой краткий период времени можно было лишь при необыкновенно точной, точечной бомбардировке, что как-то невольно склоняло к предположениям о существовании реального невымышленного заговора среди военных, переметнувшихся на сторону сепаратистов, загруженного аммиачным льдом корабля.

— На настоящий момент, — говорила ведущая, — Терей остаётся на орбите Венеры, однако никакого вооружения на борту у Терея нет, и он абсолютно не представляет какой-либо угрозы для жителей Венеры или Земли…

— Только вот если такой корабль упадёт на планету… — начал Виктор.