— Да много чем, — сказал я. — Корабли, звёзды. Сейчас я ещё читаю…
Лида улыбнулась, в глазах её снова загорелись искорки.
— Погоди, я, кажется, помню тебя в соцветии, — сказала она и слегка коснулась моей руки. — У тебя ведь совсем пустая страница там, да? Ты совсем ничего не пишешь.
Я судорожно вздохнул, внутри меня всё дрожало.
— Просто я люблю общаться вживую, — сказал я.
85
Мы договорились встретиться в кафе с многозначительным названием "Цефея" — я сам выбрал это место, хотя ни разу там не был. Мне казалось, что звёздная романтика, театральные фотографии космоса на стенах и мягкий романтический полумрак — всё то, что я узнал из рекламного буклета в сети — помогут мне набраться смелости.
Кафе стояло на экране, неподалёку от многоярусной эстакады, и монотонный гул, доносившийся со скоростной дороги, совсем не способствовал романтическому настроению. В буклете об этом ничего не говорилось.
Лида опоздала почти на час.
Я ждал её у входа с цветами, нервно расхаживая из стороны в сторону. Я так волновался, что даже не решился ей позвонить и просто отправил мгновенное сообщение, на которое она не удосужилась ответить. Мне было неудобно и стыдно — прохожие посматривали на меня со снисходительным пренебрежением. Некоторые даже успевали отобедать, пока я стоял, и выходили из кафе, удивлённо встречаясь со мной взглядом.
Лида появилась, когда я уже подумывал о том, чтобы уйти. Она была в необычном светло-коричневом платье с оборками на рукавах и длинной юбкой, словно скроенном по моде трёхсотлетней давности. На плече у неё висела похожая на маленький портфель сумка.
— Привет! — сказала она, улыбнувшись, и я тут же забыл обо всех своих обидах. — Я задержалась, извини. Хотела тебе позвонить, но ты был вне зоны доступа.
Я невольно потянулся к суазору в нагрудном кармане пиджака, хотя и знал, что пропущенных звонков не было.
— Нестрашно, — сказал я. — Главное мы встретились.
И вспомнил о цветах.
— Это тебе, — сказал я и неуверенно протянул Лиде букет в хрустящей узорчатой обвёртке.
Алые розы поблёкли за то время, что я ждал — как будто подёрнулись пылью. Лида несколько секунд смотрела на букет, не решаясь его взять.
— Ну, зачем ты, — сказала она. — Не надо было.
— Это в честь нашего завершения, — сказал я. — В смысле завершения сессии.
— И в часть экзамена по логике! — подхватила Лида.
Она, наконец, взяла букет и тут же потянулась к сумочке, как если бы хотела положить в неё цветы. Несколько лепестков упали на асфальт.
— Красивые цветы, — сказала Лида. — Спасибо.
Лида вытащила суазор и включила его, встряхнув экран.
— Ой, извини, — сказала она. — Почти час. Я и не думала, что так быстро летит время. Ты так долго ждал!
— Нестрашно, — повторил я.
— Давай я в качестве компенсации заплачу за кофе, — предложила Лида.
Я ничего не ответил. На лбу у меня выступил пот.
— Это то самое место? — спросила Лида, глядя на отключённую неоновую вывеску над входом. — Шумновато тут…
Лида нахмурилась и подняла голову на проходящую над зданием эстакаду. По высотной дороге как раз летел огромный рейсовый автобус.
— Да я сам здесь впервые, — сказал я. — Просто подумал — может, интересное место.
— Так что, зайдём? — Лида переложила букет в другую руку, целлофановая обвёртка неприятно зашуршала. — Надеюсь, там хотя бы подают нормальный кофе.
И я открыл дверь, пропуская её в мягкую уютную темноту.
— Ты любишь кофе? — спросила Лида, застыв перед дверью.
Можно было подумать, что именно от моего ответа зависит, решится ли она дать шанс этому захудалому кафе.
Её глаза, губы, это светло-коричневое платье.
— Да, — с жаром выдохнул я. — Очень. Очень люблю.
Лида кивнула, удовлетворившись ответом, и мы зашли в звёздный зал.
Под потолком висела трёхмерная проекция звёздного неба — похожие на дождевые облака туманности, переливающиеся искорки созвездий. Вся эта воображаемая, созданная лазерным проектором вселенная медленно плыла в слегка подсвеченном настольными лампами воздухе, словно мы были на корабле, летящем на невозможной скорости к одной из дюжины известных "Цефей".
— Боже, как красиво! — сказала Лида; от удивления она чуть не выронила цветы. — И почему нам не показывают такого на лекциях?
— Один раз показывали, — сказал я. — Было, конечно, не так эффектно, но… честно говоря, я сомневаюсь, что здесь точная карта звёздного неба. Даже непонятно, с какой конкретно позиции…
— Не будь занудой, — перебила меня Лида. — Какая разница, точная или неточная. Глядя на это, я понимаю, зачем поступала в технологический… Сядем у стены?
Лида положила на стол букет — цветами в мою сторону, — и стала приглаживать свои блестящие волосы, зачарованно оглядываясь по сторонам.
Вскоре к нам подошёл официант.
Мы сделали заказ. Лида взяла кофе и штрудель, я — только кофе. Из-за романтичного, по уверениям рекламного проспекта, сумрака я едва видел её лицо. Над головой Лиды медленно таяло перистое облако вымышленной туманности, растворяясь в настоявшейся темноте.
— Отличное место, — сказала Лида. — Спасибо, что дал наводку. Теперь всё время буду приходить сюда.
— Я рад, — сказал я.
— Темновато тут, конечно, — продолжила Лида. — Но оно того стоит.
Я отчаянно пытался вспомнить темы для разговора, которые придумывал заранее — однако всё вылетело у меня из головы.
— Ну что, — сказала Лида, — ты ещё в общежитии?
— Да, как и собирался.
— А твой друг… этот…
— Витя.
— Да. Он тоже?
— Нет, — я огляделся по сторонам; мне показалось, что звёздный нимб медленно спускается с потолка комнаты, оседает, как светящаяся пыль. — Витя из Подмосковья же… Городок такой, на "р" начинается. Всё время забываю. В общем, уехал домой.
— Так ты там совсем один!
— Да нет, не то чтобы один. Многие остались на лето. Не то чтобы прям… но всё же… К тому же институтский городок без привычных толп. Кафедры все работают. Я там даже устроился на полставки…
— Нет, и почему у нас в институте нет планетария? — сказала Лида, разглядывая судорожно вздрагивающий над нашим столом пульсар. — Ведь, казалось бы… А ты не знаешь, в городе ведь, наверное, должен быть? Странно даже, я раньше и не думала об этом.
— Я могу уточнить, — сказал я.
— Значит, работаешь? — спросила Лида. — Хотя я бы всё равно умерла со скуки в пустом общежитии.
— Не пустом, — поправил её я.
Нам принесли кофе — без штруделя. Официант извинился и сказал, что десерт будет скоро готов. Лида склонилась над чашкой и улыбнулась, зажмурив глаза.
— Любишь чёрный кофе? — спросил я.
— Не люблю молоко, — сказала Лида.
— Я тоже, — сказал я, хотя не имел ничего против молока.
— Ух ты! — рассмеялась Лида. — Как у нас много общего!
Вскоре вновь появился официант — с обсыпанной сахарной пудрой тарелкой, на которой лежал яблочный пирог и шарик ванильного мороженого.
— Мороженое ведь тоже молочный продукт, — зачем-то сказал я.
Лида непонимающе уставилась на меня. Чайная ложка, которую она забавно держала двумя пальцами, уже почти касалась шарика мороженого.
— А я не буду есть мороженое, — сказала Лида, и ложка быстро переместилась к яблочному пирогу.
Кто-то окликнул нашего официанта, и тот быстро зашагал в другой конец зала.
— Интересно, как они не спотыкаются? — сказал я, и Лида, прикрыв рукой рот, неожиданно рассмеялась.
— Ты хоть предупреждай, — сказала сквозь смех она.
— Что? — удивился я.
— Да нет, ничего, — Лида качнула головой. — Как твой кофе?
Я совсем забыл о кофе. Я сделал маленький осторожный глоток, хотя кофе уже не был таким горячим.
— Крепкий, — сказал я.
— Да? А мне показалось наоборот.
Мы снова замолчали. Я опустил под стол руки и стал нервно заламывать пальцы, пытаясь придумать, о чём мы могли бы поговорить. Последние дни Лида не сделала ни одной записи в соцветии, а до этого писала только об экзамене по логике.