– От кого?

Грейс на миг растерялась, а потом решила сообщить главное. Сногсшибательное. Запретное.

– Он индиец.

Флора встрепенулась. Больше того – задрожала всем телом.

– Неужели?! Где ты его повстречала?

– Мне бы не хотелось рассказывать.

– Это была любовь?

Грейс задумалась. Она не ждала такого вопроса.

– Не знаю. Я не назвала бы это одним словом. Он не сделал ничего для того, чтобы меня обольстить, но…

– Ты очутилась в плену. В особом плену. Понимаю.

Тонкие бесцветные губы Флоры тронула улыбка, а в ее голосе прозвучала неожиданная теплота. Грейс не знала, что и думать. Неужели тетка уцепилась за возможность заботиться и думать о ком-то?

– Это его подарок? – Флора кивнула на браслет, который, конечно, заметила давным-давно.

– Да.

– Он не простой человек.

– Да.

– И где он теперь?

– Я не знаю.

– Он тебя бросил! – Это прозвучало как утверждение.

– Он не смог взять меня с собой.

– Все так говорят, – усмехнулась Флора и тут же добавила: – Это ничего. Так даже лучше. Во всяком случае, для меня.

Грейс замерла от неожиданности. Она ждала, что тетка окатит ее презрением, обзовет шлюхой и с позором выставит вон.

– У него светлая кожа?

Девушка смутилась, но все же ответила:

– Достаточно светлая.

– Тогда все в порядке. Всем, кто посмеет заикнуться, что ребенок – полукровка, мы заткнем рот.

Грейс по-прежнему ничего не понимала. С точки зрения английского общества, такое было просто немыслимо. Между тем Флора с воодушевлением продолжала:

– Это будет наш принц. Или принцесса. С кожей цвета чая с молоком и огромными черными глазами! Англо-индийский ребенок, которого мы воспитаем так, как никому и не снилось. У него будет все!

Вспомнив рассказ Дамара о его детстве, Грейс тут же спустила тетку на землю.

– У него будет то, что ему необходимо, – заявила она. – Я не желаю, чтобы наследник клана раджпутов проводил время в развлечениях и праздности и ценил деньги больше чего-то другого!

Похоже, Флору вполне удовлетворило услышанное. Она только спросила:

– Думаешь, это будет мальчик?

– Не знаю. Мне кажется, да.

– Тебе придется уехать в Англию, – произнесла Флора после паузы.

Грейс оторопела.

– Почему?!

– Чтобы создать иллюзию, будто ты вышла там замуж. Нам не нужны лишние сложности. Моя девичья фамилия и фамилия твоей матери – Тайгер. Возьмешь ее. Когда вернешься сюда, никто ничего не заподозрит. А если и посмеют, то, как я уже говорила, мы закроем им рты. А в Англии пусть думают, что твой муж остался здесь.

– Не лучше ли укрыться где-то поблизости?

– Нет. Тогда все неминуемо выплывет наружу.

Грейс зажмурилась. Лондон. Подернутые туманом улицы, серые здания, низкое небо, стылая земля. Она не была уверена, что вынесет это, потому что теперь ее родиной была жаркая красочная Индия. Все, что отныне могло сделать ее счастливой, находилось в этих пределах.

А потом Грейс подумала: Эйприл, лучшая подруга. Она сможет встретиться с Эйприл! Все рассказать, посоветоваться, а главное – получить дружескую поддержку.

– Это нужно для сохранения вашей репутации?

– Нет. Для ребенка.

Поняв, что имеет в виду тетка, Грейс ответила:

– Хорошо.

Хотя она плохо представляла, как сумеет совершить путешествие, будучи беременной.

– Когда я должна отплыть?

– Надо достать билеты. А пока, – подытожила Флора, – тебе придется появиться в обществе.

Девушка вспыхнула.

– Зачем?!

Тетка накрыла руку племянницы своей твердой ладонью.

– Так надо. Чтобы все видели, что ты вернулась, что у нас все хорошо.

– Будет лучше, – сказала Грейс после паузы, – если мы посетим те же госпитали. Появляться на приемах и балах – это уже не для меня.

Глава XXXII

К прорицателю Вивеку шло много людей: кто-то надеялся получить ответ на свои вопросы и заглянуть в будущее, другие жаждали исцеления от болезней для себя или своих близких. Здесь были и крестьяне – женщины в скромных сари, с многочисленными детьми, и полуголые мужчины с тряпками на головах, и солидные господа в дорогих ачканах[108] со своими спутницами в переливчатых, красиво задрапированных шелковых нарядах. Все стояли вперемешку, и никто не пререкался, не спорил.

Ратна и Арун встали в конец длинной очереди. Ожидая, они наблюдали за жизнью храма. Из сосуда, висевшего над каменным лингамом Шивы, тихой струйкой лилась вода, стекая по тонкому желобку. Время от времени кто-то из очереди подходил к лингаму, собирал воду в ладони, плескал в лицо, смачивал волосы. Молодые ученики брахманов, сидевшие у подножия статуи Шивы, перебирали четки и вполголоса повторяли мантры.

Взгляд бога был устремлен внутрь самого себя. Он выглядел гордым, величавым, спокойным; его длинные волосы были высоко закручены на голове жгутом, спину покрывала тигровая шкура, в руках он держал трезубец и барабан. Во лбу Шивы, словно звезда, сиял третий глаз.

Очередь двигалась медленно, шаг за шагом. У Ратны затекли ноги, а Айрон у нее на руках начал капризничать. Чтобы дать ей возможность передохнуть, Арун осторожно взял мальчика на руки, и Ратна в который раз подумала: как плохо, что боги не успели подарить им с Соной хотя бы одного ребенка!

У Вивека была длинная седая борода и такие же волосы. Морщинистые веки прикрывали слепые глаза. Дхоти было грязным и местами рваным, смуглое тело – тощим. В руках прорицатель держал посох, которым он касался некоторых просителей.

Когда Арун шагнул к нему, Вивек сразу спросил:

– Что тебе нужно, человек с обугленным сердцем?

Арун вздрогнул.

– Я потерял любимую жену и не знаю, как мне жить дальше.

Вивек помедлил, потом сделал рукой движение, будто листал страницы невидимой книги.

– Жизнь – бесконечно вертящееся колесо. Оно никогда не останавливается, но ты можешь выпрыгнуть из него, если только захочешь.

– Ты говоришь о смерти? – осмелился спросить Арун.

– Нет. Ты должен прийти в чувство, восстановить порядок в своей душе. Ты потратил впустую слишком много времени.

– Я тебя не понимаю. Что я должен делать?

– Оставь суету, мысли о себе и займись тем, чего требует жизнь.

– Я не понимаю, – повторил Арун, и Вивек ответил:

– Значит, ты напрасно сюда пришел!

Он произнес еще несколько слов, а потом взмахнул посохом, словно прогоняя молодого человека.

– Иди!

Следующей была Ратна. Когда она робко приблизилась к прорицателю, тот промолвил:

– Мать железа и ветра! Ты не обременяешь эту землю собой, ты делаешь то, что можешь делать. Продолжай так же. Ступай!

Растерянную Ратну тут же оттеснила какая-то женщина, между тем как она хотела спросить о многом: жив ли Джей, что ожидает в будущем Айрона, какова судьба ее дочери.

Выйдя из храма, Ратна подошла к поджидавшему ее Аруну. Тот был мрачен.

– Он не сказал мне ничего толкового.

Ратна вздохнула.

– Мне тоже. Правда, он угадал имена моих детей, а ведь я не произносила их вслух.

– Может, мы просто не в состоянии постичь то, что он пытался до нас донести?

– Наверное, – устало согласилась Ратна и оглянулась.

Улица казалась потоком без берегов, с причудливо переплетенными узорами встречных течений, где невозможно угадать, а тем более встретить свою судьбу.

Они с Аруном сильно проголодались, потому подошли к разносчику, чтобы купить паратхи. Ратна зазевалась, и быстро спрыгнувшая с дерева наглая обезьяна выхватила лепешку у нее из рук.

– Вот так и бывает, – усмехнулась женщина. – Ты что-то держишь в руках, а в следующую секунду оно исчезает неведомо куда.

– Значит, стоит держать покрепче или… отпустить?

Сказав это, Арун задумался над последними словами Вивека: «Обугленное сердце, не страдай понапрасну. Помоги другим»! Кому он мог помочь? Разве что нищим, сидящим возле храма Шивы?