В 1906 году во Франции вышла драма «Князь Потемкин», написанная на… польском языке. Главными героями ее являлись Вакуленчук, Матюшенко и Резниченко. Пьеса носила явно националистический характер. По ходу ее герои рассуждали, как вольготно и свободно жилось украинцам в былые времена, когда Малороссия входила в состав Речи Посполитой, и как плохо живется им нынче под гнетом русского царя. О художественных достоинствах сего сочинения говорить не приходится. Автор этого опуса остался неизвестен. Была еще и песня о восстании, сочиненная сами потемкинцам. Об этой песне автору известно лишь то, что ее текст привез из Румынии в Россию в 1917 году матрос П.К. Пазюк, а в 1925 году передал текст песни (пелась на мотив «Раскинулось море широко») в Музей революции СССР.
Не намного дальше пресловутого фильма «Броненосец “Потемкин”» ушла и «народно-героическая» опера «Броненосец “Потемкин”» — вершина послереволюционного маразма, созданная композитором Чишко. В опере, разумеется, все только и делают, что поют. Заламывая руки, голосят и убийцы, и их жертвы Григорий Вакуленчук, как и положено положительному герою-страдальцу, поет басом, а его жена Груня, некая «партийная работница» — меццо-сопрано. Если зверски убитые капитан 1-го ранга Голиков и старший офицер Гиляровский поют первый — низким басом, а второй — бас-баритоном, то их убийца Матюшенко очаровывал слушателей своим лирико-драматическим тенором. Кстати, партию Матюшенко на премьере исполнил сам композитор О.С. Чишко. Так сказать, и чтец, и жнец, и на дуде игрец…
«Мне хотелось, — выступал в прессе композитор-новатор, — не только воспроизвести атмосферу революционных событий, передать их подлинный политический смысл, но и создать правдивые музыкальные образы главных героев восстания — Вакуленчука, Матюшенко и коллектива революционного броненосца». Работа над произведением началась в Одессе, была продолжена в Ленинграде, где ею заинтересовался театр оперы и балета имени Кирова. Премьера состоялась 27 июня 1937 года, после чего опера была поставлена Большим театром СССР, а также на сцене других музыкальных театров страны.
Честно говоря, композитору Чишко не позавидуешь — «создать правдивый музыкальный образ» профессионального убийцы и садиста Матюшенко, прямо скажем, задача не из легких, даже если он и поет лирико-драматическим тенором. Но композитор-новатор все же, как мы видим, с задачей успешно справился!
К 50-летию первой русской революции по инициативе ленинградского Малого оперного театра композитор О.С. Чишко подготовил новую (улучшенную!) редакцию своего произведения. Прежнее либретто С. Спасского совместно с композитором было «значительно переработано» сценаристом В. Чулисовым. Задача переработки заключалась «в усилении исторической достоверности содержания оперы по вновь обнаруженным документам и в более четком противопоставлении двух борющихся лагерей: дворянской клики и революционного народа — восставших матросов и рабочих». С этой целью сюжет был заметно драматизирован: введены новые картины (по одной в первом и третьем акте, две в четвертом акте), остальные сжаты, действеннее изложены. Усилена была также роль оркестрового начала, особенно в воплощении пейзажных моментов, морской стихии. Кульминацией оперы стала встреча революционного броненосца с Черноморской эскадрой, знаменующая моральную победу восставших над силами реакции. Премьера новой редакции этого значительного произведения советской музыки состоялась 30 декабря 1955 года на сцене Малого оперного театра в Ленинграде.
Сюжет «народно-героической» оперы «Броненосец “Потемкин”» стоит того, чтобы его пересказать хотя бы вкратце. Итак, «веселье царит на офицерском балу в Севастополе (это месяц-то спустя после Цусимы? Самое время офицерам веселиться!). Боцман Веденмейер с броненосца «Потемкин» сообщает, что на корабле распространяются революционные прокламации. Командир корабля Голиков клянется очистить его от бунтовщиков. Горничная командующего Одесским округом Катя (а она-то что делает в Севастополе, когда командующий в это время находился в Одессе?), подслушивает “план подавления недовольства матросов”. Ее жених Качура служит на броненосце. Отважная Катя спешит на Малахов курган, где должна состояться нелегальная сходка с участием команды корабля.
На сходке — делегаты бастующих рабочих Одессы (они-то как там оказались?) и матросов Черноморского флота. Здесь и Груня (партийный работник), и муж ее — матрос Вакуленчук, и Матюшенко. Груня призывает к сплочению революционных сил народа — близится час восстания. Меньшевик Малов пытается предотвратить его. Но сходка единодушно принимает решение, предложенное Груней (кроме Груни, там умней, видимо, никого не нашлось!). Убеждает в правильности Груниного плана восстания и известие, сообщенное Катей, и сведения Качуры о том, что “Потемкин” приказом командующего отделен от эскадры — ему приказано якобы для учебной стрельбы одному выйти в море. Полны решимости отстоять свободу участники сходки. Вакуленчук прощается с Груней.
Вторая картина открывается протяжной песней “Ой, горе, горе, матросское житье!” В ней слышится и отчаяние, и гневный протест. Динамично передана сцена сходки, где полнее всего обрисован смелый, волевой образ Вакуленчука. Героичен по своему складу монолог Матюшенко “Нет уже мочи, нет уже силы больше ждать!” Выразительны хоровые эпизоды сходки. Картину завершает большая лирическая сцена Груни и Вакуленчука, которая завершается дуэтом-колыбельной “Спи, родной мой, спи, сыночек”; в этой проникновенной колыбельной они мысленно обращаются к младенцу, которого ожидает Груня».
Ко всему прочему «партийная работница» Груня, оказывается, еще и беременна? Что ж, зная дальнейшую судьбу Вакуленчука, Груне действительно не позавидуешь. Впрочем, виновата во всем она сама—нечего было по митингам шастать и мужа за собой туда таскать!
Ну, что же происходит в это время на оперной палубе броненосца? А там тревожно. «Жених генеральской горничной Качура рассказывает команде, что бастующие рабочие просят помощи у матросов. Возмущены они и жестокостью офицеров. К тому же, оказывается, их будут кормить недоброкачественной пищей. Старший офицер Гиляровский призывает доктора, который вопреки истине должен подтвердить, что мясо в борще не гнилое. Гиляровский угрожает смертью отказывающимся есть этот борщ. Те, кто подчиняется его приказу, пусть переходят на бак. Медленно, нерешительно передвигаются матросы. Внезапно Гиляровский отделяет часть из них, не успевших перейти, отдает распоряжение накрыть их брезентом (эпизод, как мы понимаем, бесстыдно содран у Эйзенштейна!) и расстрелять. Это переполнило чашу терпения — вспыхивает восстание. За борт летят Голиков, Гиляровский и судовой врач. Матросы овладевают судном, над “Потемкиным” взвивается красный флаг. В схватке смертельно ранен Вакуленчук. В горе склоняются над ним повстанцы…»
«В начале второго акта — печальная песня Качуры “Растужился ясный сокол”. Фон дальнейшего действия образует выдержанная в народном украинском духе песня рыбачек (а они-то на броненосце откуда?) “Ой, заспиваймо!” Вслед за драматической сценой с Голиковым (на самом деле, сцена была не драматической, а самой что ни на есть кроваво-трагической!) Матюшенко запевает патетически (самое время!) взволнованную песню “Ой ты ветер, ветер, что тихо веешь?” Под конец ее подхватывает хор. Полна динамики сцена восстания. Она органически заключается боевой массовой песнью матросов “Вот мы, братья, стали вольными людьми” (ее мелодия использована в увертюре). Суровым колоритом овеяно предсмертное ариозо (?!!) Вакуленчука “Недолго, братцы, быть мне с вами”.
Наступила ночь. Скорбит Матюшенко о погибшем друге. Не с кем ему более посоветоваться. Судовой комитет все еще не может решиться высадить в Одессе отряд революционных матросов. Полон сомнений и мичман, назначенный волею комитета командиром корабля. Он замышляет совместно с Веденмейером предательство. Качура хочет вместе с матросской делегацией сойти на берег, чтобы повидать Катю (шустрая невеста уже успела перебраться из Севастополя в Одессу!). Пусть передаст с ней письмо, где указано, что судовой комитет постановил не открывать огонь по Одессе». Дальше бред авторов только усиливается.