В ответ на эту жестокую шутку Виктор лишь усмехнулся.

В здании их встретила совершенно не знакомая Виктору девушка-регистратор.

«А протеже Никифорова, наверное, исчезла вместе со своим благодетелем, — вспомнил он один из последних своих полетов. — Сколько всего переменилось с тех пор… Тогда мне казалось, что самое лучшее — впереди, а сейчас я что-то сомневаюсь в этом…»

— Пройдите, пожалуйста, в служебное помещение, — пригласила девушка.

Семенец и Виктор вошли в небольшую комнату, где их уже поджидал плотный усатый мужчина в форме полковника. Виктор сразу же уловил знакомый запах одеколона, которым пользовался Никифоров.

«Да, вкусы у моих шефов определенно сходятся…» — усмехнулся он.

— Рад познакомиться, — буркнул полковник, окидывая взглядом вошедших, и протянул руку Семенцу. — Вы Виктор Франк?

— Да нет, — смутился майор. — Франк — вот.

Он указал на Виктора.

— Так-так, — полковник был явно разочарован внешностью ученого.

«Еще бы — впечатление лучше некуда, — подумал Виктор. — Зимнее пальто в разгар весны, бледность, словно у наркомана, и отсутствующее выражение лица».

— Вас поставили в известность, что мы будем работать вместе? — спросил полковник.

— Да, я в курсе, — от зычного, вот уж точно командного, голоса нового начальника Франку стало не по себе.

«Что поделаешь, терпи, — сказал он себе. — Хозяев не выбирают…»

Семенец с сочувствием заглянул в глаза ученому и попрощался:

— Я, пожалуй, пойду… До свидания.

— До свидания, — ответил Виктор.

Полковник же пробурчал что-то нечленораздельное.

Когда за майором закрылась дверь, в воздухе повисла неловкая пауза. Виктор не знал, о чем говорить, а полковник даже не удосужился помочь ему. Положение спасла девушка-регистраторша, заглянувшая в комнату.

— Ваш самолет, — сказала она.

Подавив горестный вздох, Виктор вслед за своим новым шефом вышел из помещения и поплелся в сторону взлетной полосы.

Часть седьмая

I

С тех пор, как Виктор был доставлен в лабораторию, минуло три недели. Жизнь в оторванности от большого города и нормальных человеческих контактов чем-то напоминала ему домашний арест. Разве что работа с утра до позднего вечера приносила некоторое облегчение. По крайней мере теперь реже перед его глазами вставали лица Павла и Оли. Уйдя с головой в исследования, он почти забыл и о страшных убийствах, невольным свидетелем которых стал.

Виктор настолько выматывался за день, что, придя в небольшую комнатку, отведенную ему для жилья, сразу же валился в постель. Правда, временами его все-таки посещали страхи, что ужасные пророческие видения вот-вот да и возобновятся. Но шел день за днем, а все было спокойно.

«Теперь реальность стала кошмаром, а сны — отдохновением», — рассуждал он и тут же отгонял внезапно наползающие грозовые тучи воспоминаний.

За три недели работа продвинулась настолько, что в иное время, даже при благоприятном ходе опытов, Виктору не удалось бы ее сделать и за несколько месяцев. Эксперименты на свинках удачно завершились, и теперь он работал уже с собаками. Кроме того, если раньше при серьезном физическом повреждении оживленные животные неизменно погибали, то теперь возвращение жизни повторялось до трех раз. Вплотную подошел Виктор и к моделированию новой биологической конструкции. В его уголке даже завелась одна собранная по частям, как автомобиль или телевизор, свинка. Но об этом ученый особенно не распространялся, боясь ненужной в его положении огласки.

«Мои успехи должны стать достоянием всех людей», — думал он, в душе продолжая надеяться на Савельева и ставя перед собой задачу выйти из заточения победителем не только человеческого невежества, но и природы.

Взаимоотношения с новым шефом складывались не то, чтобы плохо, но и нельзя было сказать, что они основывались на взаимной симпатии и понимании.

С первых дней полковник рьяно взялся за новое дело, пытаясь втиснуть научную деятельность в рамки валового производства. Он даже сочинил план, в котором было расписано, кто и в какие сроки должен представить окончательный результат своих исследований.

Ученые втайне смеялись над нововведениями, но спорить никто не решался. Впрочем, что касается необходимой аппаратуры и исходных материалов, полковник был безупречен — раздобыл все необходимое для нормальной исследовательской работы.

— Я сделал для вас все, и теперь вы должны работать в два раза быстрее, — любил повторять новый шеф, покручивая при этом усы.

К Виктору отношение у нового было особое. Он заглядывал в его лабораторию не меньше трех раз в день, чем доводил того до бешенства. Особенно доставал «умный» вид, с которым полковник задавал тупые вопросы. Но для успешного продвижения дел приходилось мириться и с этим.

«Главное — работа, все остальное — неважно», — повторял про себя Виктор в такие минуты, сжимая губы, чтобы не ответить грубостью.

Вот и в тот день, едва он засел за компьютер, как дверь широко распахнулась и на пороге возникла грузноватая фигура шефа.

— Как дела? — вместо приветствия произнес он.

Виктор, раздосадованный тем, что вынужден прервать работу, недовольно обернулся.

— Здравствуй, — отчеканил шеф, подходя, и протянул руку.

— Добрый день, — вздохнул Виктор, неохотно отвечая на рукопожатие.

— Что такой хмурый? — поинтересовался полковник и присел рядом.

— Да не все получается так, как хотелось бы… — ушел от ответа Виктор.

— Зря, зря, — задумчиво протянул шеф. — Или чего-то не хватает?

— Нет, аппаратуры и всего остального достаточно.

Полковник, нахмурив брови, пристально посмотрел на него.

— В чем же тогда дело?

— В пропорциях…

— Кстати, — шеф решил сменить трудную для него тему, — ты помнишь об отчете за эту неделю?

— Да, помню, — кивнул Виктор, досадуя, что попусту теряет время.

Шеф принял задумчивый вид и неожиданно спросил:

— Тебе интересно кое-что узнать о судьбе твоего монстра?

— Во-первых, он не мой, — возразил Виктор, но, подумав, что тот впервые заводит такой разговор, с невинным видом полюбопытствовал: — И что же там с ним?

Шеф сложил руки крест-накрест и самодовольно сообщил:

— Гуляет по нашим городам.

— Надеюсь, трупов нет?

Полковник хмыкнул:

— Зря надеешься… За три недели уже добрых два десятка накосил…

Виктор пристально посмотрел в глаза шефу, надеясь найти в них горечь или возмущение, но тот, казалось, наоборот, был очень доволен, что события разворачиваются именно так.

— И вы не можете его остановить? — при упоминании о зверствах, чинимых монстром, он почувствовал легкий озноб.

Шеф хитро усмехнулся.

— По-моему, это слишком ценный экземпляр, чтобы его так просто отправить на тот свет… Мы еще не успели изучить всех его возможностей… Вот когда вы предоставите соответствующие данные, тогда мы и спишем двухсотлетнее чудовище на свалку…

— Но ведь гибнут люди! — возмутился Виктор.

— На войне тоже гибнут, — с видом знатока протянул полковник.

— Это же совсем другое…

У шефа вдруг загорелись глаза.

— Вы представьте себе армию вот таких исполинов, — запальчиво заговорил он и начал загибать пальцы. — Во-первых, это очень дешево, во-вторых, отпадает необходимость проводить политическую обработку солдат, которые в любой момент могут струсить или поддаться пацифистским настроениям, и, в-третьих, это будет непобедимая вечная армия, которая по первому зову беспрекословно выполнит любой приказ. А какой это может быть разведчик!..

Полковник причмокнул языком и мечтательно посмотрел на компьютер.

Виктор задумался.

— А почему вы так уверены, что эти биоконструкции будут беспрекословно подчиняться вам?

— Очень просто, — снова усмехнулся шеф. — У вашего монстра был человек, который направлял его. Человека мы убрали — монстр рассвирепел и начал все без разбору крушить на своем пути. Но если какой-то бездарный уголовник управлял им как хотел, то почему бы это не делать нам уже с пользой для государства?..