И парламент проголосовал «за».

Дункан не верил своим ушам. Покачнувшись на нетвердых ногах, он прислонился к холодному камню колонны. А потом пришел в бешенство, и злость его была такой силы, что только благодаря Пикерингу, которому кое-как удалось увести его из зала заседания, он не бросился на короля и не задушил его голыми руками.

Совершенно опустошенные, они побрели в пивную. Прежде чем Дункан нашел в себе силы снова заговорить, ему пришлось осушить не одну кружку с элем.

— Три тысячи фунтов, — наконец произнес он, не поднимая глаз от стола.

— За одного человека, — эхом отозвался Пикеринг.

Огромная сумма. И ноль для остальных, менее важных людей вроде его отца.

Эль не смягчил боль в его горле.

— Этих денег хватит на то, чтобы захвативший его лэрд отгрохал себе новый замок, а Перси тем временем будет праздновать Пасху в кругу семьи.

На те гроши, которые он и его семья соберут для отца, нельзя будет построить даже жалкой лачуги.

В отчаянии Дункан хлопнул ладонью по грубо сколоченному деревянному столу.

— Мы можем хотя бы справиться у них, как он?

— Вряд ли с ним плохо обращаются, — напомнил ему Пикеринг. Пленение врага ради выкупа было куда более выгодным занятием, нежели война. Можно захватить какого-нибудь богача, отвезти его домой и ждать себе, травя байки у очага, пока привезут денежки. Сегодня захватчиком выступаешь ты, а завтра могут захватить тебя. — Он нужен им живым, иначе они не получат денег.

— Если бы они знали, насколько мы бедны, то не стали бы с ним церемониться. Да он проест больше денег, чем они в итоге получат.

Его отец не будет сидеть и ждать, пока его выкупят. Покуда он дышит, он будет искать способ, как бежать из плена, но если при побеге его поймают, то наверняка убьют.

Что ж, король Ричард все испортил своим вмешательством, значит ему и исправлять.

— Когда двор покидает Кембридж?

— Послезавтра. Или чуть позже.

— Но не раньше, чем король примет экзамен по латыни.

Коридоры сложенного из серого камня аббатства, где Дункан провел столько времени, опустели. Многие члены парламента отбыли по домам, едва прозвучало последнее «да». Скарб королевского двора было упаковать не так-то быстро, и поэтому король задержался еще на один день.

Джейн — с бледным от волнения лицом, но полная решимости — жалась к его плечу. Он уповал на то, что ее женственность не слишком бросается в глаза. Визит к королю был слишком важным событием, чтобы замаскировать нежные черты ее лица, испачкав его грязью.

— Ты запомнила, что я сказал?

Она кивнула.

— Я выступлю, а потом буду помалкивать.

Приводить ее сюда было рискованно, но ее экзамен был поводом для встречи с королем, к тому же она поклялась вести себя хорошо. Она давно об этом мечтала, а значит постарается проявить себя с лучшей стороны в надежде когда-нибудь получить при дворе достойное место.

Опасаясь отказа, Дункан решил не просить об аудиенции. Он посчитал, что в суматохе сборов на них никто не обратит внимание, и не ошибся. В своем черном одеянии и подбитом мехом капюшоне он шагал по коридорам аббатства с таким уверенным видом, словно ему было назначено, и никто их не остановил.

Джейн, едва поспевая за его размашистым шагом, держалась рядом.

Они беспрепятственно дошли до покоев, где в окружении свиты и слуг, пакующих сундуки, стоял с несколько хмурым выражением на лице король.

Дункан откашлялся и обуздал свою злость. Незачем сейчас портить королю настроение.

— Ваше величество?

Ричард обернулся. Когда он узнал Дункана, в его голубых глазах появилось нечто похожее на стыд, а затем испуг. Он огляделся, словно собираясь позвать стражу.

— Вы просили привести мальчика еще раз, ваше величество.

Джейн с поклоном вышла вперед. Лицо короля прояснилось, и он улыбнулся. Хороший знак. Прежде чем просить Ричарда о выкупе, нужно как следует его задобрить.

Вслед за королем они вышли наружу и уединились в помещении монастыря, расположенного во дворе аббатства. Осеннее солнце, низко висевшее в небе, отбрасывало на землю прохладные тени.

— Ну что, мальчик проявил прилежание, наставник Дункан?

— Вполне, ваше величество. — Даже лучше, чем он ожидал. Впрочем, если в выступлении Джейн и будут огрехи, король знает латынь не настолько блестяще, чтобы это заметить.

— Значит ты уже готов поступить ко мне в услужение? — с улыбкой обратился король к Джейн.

Она взглянула на Дункана, и тот кивком разрешил ей ответить.

— Еще нет, ваше величество, но я неустанно молюсь о том, чтобы однажды наступил день, когда я стану достоин предложить вам свои услуги.

Дункан с трудом скрыл удивление. В присутствии короля она превращалась из легкомысленного студента в настоящего придворного — подобострастного, однако с легким налетом высокомерия. Где она этому научилась?

— Продекламируй его величеству то, что ты подготовил.

Она принялась декламировать отрывок из комедии о юноше Памфилии, полюбившем девушку вопреки запретам общества и своей семьи.

Она не просто зачитывала текст. Из отрывка, в котором герой обращался к своей возлюбленной, она устроила целое представление, цитируя диалог с таким воодушевлением и экспрессией, что его смысл был бы понятен даже безграмотному крестьянину.

Закончив выступление театральным поклоном, она подняла на него глаза.

Дункан забыл о короле. Он забыл обо всем, когда понял, почему она выбрала именно этот отрывок. По сюжету Памфилий мечтал завоевать женщину своей мечты. Он долго и упорно шел к этой цели и в конце концов добился своего.

А чего она хотела добиться этим отрывком?

Услышав голос короля, он вздрогнул.

— Поздравляю. Ты прекрасно с ним поработал. Скажи клерку, чтобы выдали десять пенсов тебе и один мальчику. А ты, юный Джон, продолжай прилежно учиться.

Десять пенсов. Какая щедрость. Хватит, чтобы купить галлон вина и напиться.

— И еще одно, ваше величество, — остановил он короля, который собрался уходить.

Король обернулся — уже без улыбки.

— Да?

Дункан призвал на помощь все свое красноречие.

— Парламент принял налог о защите границ. Теперь достаточно одного вашего слова, и армия выдвинется на север.

В реальности слова короля будет недостаточно. Закон о налоге принят, но деньги сперва надо собрать и распределить.

— Так оно и будет, — ответил король. — Я буду настаивать на этом на заседании совета в январе.

Дункан подавил стон разочарования. Первая помощь подоспеет не раньше, чем через несколько месяцев. И тем не менее, он склонил голову, выражая свою признательность.

— Благодарю вас, ваше величество. И последнее. Я нижайше прошу вас помочь в ситуации с моим отцом.

Глаза короля остались равнодушными.

— Я не знаком с твоим отцом.

Джейн незаметно дернула его за мантию и, сделав выразительные глаза, указала взглядом на плиты каменного пола.

Его словно парализовало. Он не привык падать ниц и вымаливать помощь.

— Мой отец, ваше величество… — Усилием воли он заставил себя встать на колени, мимолетно задумавшись о том, что сказал бы его старик, увидев, как он унижается. — Мой отец — один из тех несчастных защитников границы, которых взяли в плен, когда они, отстаивая интересы короны, доблестно сражались с шотландцами.

Взгляд короля по-прежнему ничего не выражал. Он что, ждет, чтобы его слезно умоляли?

Джейн тоже опустилась на одно колено. Движение получилось легким и грациозным. Каким-то образом она умела просить, ничуть не теряя достоинства.

— Ваше величество, смею напомнить, что вы сами, с присущей вам добротой и великодушием, предлагали наставнику Дункану помощь в случае, если парламент ему откажет.

И вновь голубые глаза Ричарда вспыхнули стыдом и раскаянием. Он встретился с Дунканом взглядом, и на мгновение из могущественного монарха и униженного просителя они превратились в обычных мужчин.