Джеффри отвесил приятелю такого тумака, что тот, хохоча, завалился на пол.

— Мне, в отличие от вас, повезло заполучить девушку, которая принимает меня таким, какой я есть. Вы, болваны, на такую удачу можете даже не облизываться.

— Не больно-то и хотелось, — отозвался Дункан и, когда Джейн перехватила его взгляд, отвел глаза в сторону, будто бы сожалея о том, что недавно разоткровенничался перед нею.

Она вдруг вспомнила, как до слез смешила сестру, пародируя ужимки придворных дам. Ничего сложного — знай себе делай реверансы да жеманно закатывай глаза. У нее получится гораздо смешнее, чем у Генри.

— Женатым приятно быть ночью, а наутро — не очень! — выкрикнула она и, вскочив на ноги, поплыла по комнате — плавно качая бедрами, надувая губки, стреляя глазами из-под полуопущенных ресниц — в общем, изображая ужаснейшую из кокеток.

Вся компания восторженно взвыла.

Польщенная их реакцией, она профланировала обратно к столу. И вдруг заметила, что Дункан уже не смеется. Лицо его сделалось напряженным, и когда их глаза встретились, в его взгляде установилось какое-то новое выражение.

Как если бы он узрел ее истинную сущность.

Она резко перестала кривляться и села. Схватилась за кружку, сделала большой глоток эля и рукавом вытерла пену со рта. Потом развалилась на лавке, пошире раздвинув колени, и постаралась издать отрыжку, достойную настоящего деревенского мужика.

Глупая, глупая… Нельзя, чтобы тебя даже в шутку считали женщиной! Что, если он все понял?

Выдавив сквозь зубы смешок, Дункан убрал руку под стол, поправляя… что?

Дурацкая выходка Джона пробудила в нем — что ж, надо называть вещи своими именами — физическое желание. Неудивительно, что мужчинам запрещено рядиться в женское платье. Нет, определенно, у него слишком давно не было женщины, если он так возбудился при виде мальчишки, который изображал девушку.

Он знал, что ему поможет. Дальше откладывать некуда.

Глава 9

В один из вечеров, не сказав никому не слова, Дункан ушел в город. Минуло несколько часов. Отзвонили вечерние колокола. Наступила ночь, но он не вернулся.

Слоняясь возле окна, Джейн поглядывала в темноту и молилась о том, чтобы ее тревоги оказались напрасны. В конце концов, он взрослый мужчина, с двумя здоровенными кулаками, и способен постоять за себя. Ему не нужна нянька.

Но он сам предупреждал ее, что на улицах небезопасно. Сегодняшнее заседание парламента давно закончилось. Ярмарка закрылась еще вчера. Куда он мог запропаститься?

Потом она услыхала шаги. Слетела вниз по лестнице и с размаху врезалась в Дункана, который как раз открывал дверь.

— Какого черта…

— Где ты был? — перебила она его.

— Уйди. — Он отодвинул ее в сторону и шатко побрел к себе. Сколько же эля он выпил?

Она побежала следом, зашла в его спальню. Он сидел спиною к ней на кровати и расшнуровывал свои короткие кожаные башмаки.

— Что случилось? Где ты пропадал?

— Иди спать.

Это был не ответ.

— На кухне осталась селедка. Принести, если ты голоден?

— Нет. — Он даже не повернул головы.

— Я, между прочим, волновался. — Она прикусила язык. Упрек прозвучал слишком по-женски.

Он встал и развернулся к ней так стремительно, что едва не упал.

— Тебе не все равно? Я не обязан перед тобой отчитываться!

Но, вопреки ее воле, ей было далеко не все равно.

— Уже давно стемнело, а тебя все нет и нет. Гулять по ночам опасно, ты же сам говорил…

— Я был с женщиной.

— О. — Она опешила. В ее голове нарисовалась омерзительная картинка. Дункан. Женщина. Он целует ее, трогает ее груди, входит в нее… Внезапно ей стало нечем дышать. — С женщиной?

Она возненавидела эту женщину.

Кто она такая? Где они познакомились? О чем говорили? Делился ли он с нею своими мечтами, своею тоской по родине или без лишних слов уложил в постель и удовлетворил себя, придерживаясь правила сторониться любых чувств, кроме похоти?

Но для этого он отсутствовал слишком долго.

— С женщиной. Что тебе не понятно? С развеселой пышной бабенкой. — Он выставил перед собой руки. — С вот такущими титьками.

Джейн подавила ревность. У нее не было права ревновать. Она лишилась его в тот момент, когда спрятала свою грудь под мужским платьем.

— Ну, надеюсь, позабавился вдоволь. — Подражать его выговору стало вдруг неприятно. Таким образом она будто бы превращалась в его соучастницу в мужском заговоре против женщин.

— А то. — Однако ни в его тоне, ни в жестах и близко не чувствовалось того удовлетворения, которое снисходило на мужчин после соития. — Выметайся.

Он повалился на кровать и прикрыл глаза ладонью. Вторая его рука шевельнулась в сторону двери, прогоняя ее прочь.

Джейн вздернула подбородок, но заставить себя кивнуть не смогла.

— Добрых снов. — И не успела она выйти за порог, как он захрапел.

— Парень, подымайся. Я тебе кое-кого привел.

Еще в полусне она поняла, что Дункан опять до крайности пьян. И мстительно пожелала, чтобы он поплатился за это больной головой и желудком.

Разлепив глаза, она села.

— Кого?

То были первые слова, которыми они обменялись с прошлой ночи, когда она, поднявшись наверх, долго ворочалась с боку на бок, сражаясь с фантазиями о том, как он занимается любовью с женщиной.

С нею самой.

— Ш-ш. — Он оглядел спавших вповалку студентов. — Пошли.

Поскольку она спала в одежде, ей не оставалось ничего другого, как выбраться из постели и проследовать за ним вниз. Он подтолкнул ее через порог в свою спальню.

— Жди здесь, — велел он и закрыл дверь.

Впервые она осталась в его покоях одна. С наслаждением вдохнула его запах, в котором переплетались запахи дерева, ягод и чего-то еще. Чего-то волнующего, дикого. Провела ладонью по его кровати, представляя себя меж простыней…

Позади скрипнула дверь.

— Вот. Это тебе.

Она обернулась и увидела знакомое — и весьма обеспокоенное — девичье лицо. Гэвис. Не успели они переглянуться, как Гэвис, подгоняемая тычком в спину, перелетела через порог и, потеряв равновесие, упала на колени возле кровати.

— Пора взрослеть, Маленький Джон. — Покачнувшись, Дункан тяжело привалился к дверному косяку. — Негоже в твои лета ходить девственником.

Она изо всех сил старалась не встречаться с Гэвис взглядом. Неожиданно на нее накатило нездоровое, безудержное веселье, и она закашлялась, давясь смехом.

— Чего смеешься? — Дункан угрожающе насупился. — Боишься, силенок не хватит?

Приосанившись, она поставила ногу на край кровати и повернулась так, чтобы он не заметил, сколь вялым и жалким был ее полотняный botellus.

— Силенок-то хватит. Но зрители мне не нужны.

Он повесил голову, словно внезапно осознал, что наделал.

— Ей заплачено за всю ночь, но чтобы на рассвете и духу ее здесь не было.

Когда он, хлопнув дверью, ушел, они с Гэвис уставились друг на друга. А потом Джейн упала на кровать и, зарывшись лицом в подушки, зашлась в приступе бесконтрольного смеха, перешедшего под конец в рыдания.

Гэвис, присев рядом, обняла ее за плечи.

— Бедняжка. Не подозревала ты, чем обернется твое бегство из дома, да?

— Иногда… иногда он ведет себя совершенно по-скотски.

— И ты его любишь.

Она протестующе всхлипнула. О любви не могло быть и речи.

— Он того не стоит.

— Как и все его племя. Но он человек неплохой, уж поверь. А если справится с теми демонами, что терзают его из-за тебя…

Джейн шмыгнула носом.

— Из-за меня?

— Его влечет к тебе. И это сводит его с ума. Он приходил ко мне давеча и нес какую-то чепуху о том, что не желает становиться содомитом.

Джейн поежилась. Запутавшись в собственных бедах, она не задумывалась о том, что его доброе, несколько выходящее за рамки, отношение к юному Джону могло посеять в его душе раздор.