— Итак, мой только что обретенный повелитель, теперь моя очередь увидеть тебя совершенно обнаженным!

Глава тридцать седьмая

— Я далеко не так красив, как ты, — предостерег ее Роб. — Татуировок нет, зато имеются в наличии шрамы. Кроме того — прими мои искренние извинения, — я демонстрирую явные признаки желания еще раз или два консуммировать наш союз до наступления утра. Но я не настаиваю. Тебе нужно время прийти в себя.

— Я принимаю твое желание как комплимент, — сказала она. Ей нравилось ощущение игры между ними. Когда она впервые встретилась с Робом, он был сама строгость и думал только о деле.

Он развязал пояс своего наряда и стянул его с себя, после чего повернулся, чтобы повесить его на один из крючков на двери. Сара еще никогда не видела совершенно голого взрослого мужчину, и зрелище получилось пугающим и завораживающим одновременно. И возбуждающим.

Как она и подозревала, Роб был худощавым и мускулистым, и торс его выглядел настоящей трапецией — широкие плечи и тонкая талия. Она старалась не смотреть на его… эта часть его тела пугала ее. Трудно представить, что столь большой орган совсем недавно находился внутри нее.

Напомнив себе, что после первоначального шока ощущения ей понравились, Сара принялась внимательно изучать остальные части его тела. Оказывается, он не шутил насчет шрамов.

Вот эти тонкие линии у тебя на спине — следы линька?

Он кивнул.

— Я обзавелся ими в самые первые дни, когда отказывался быть матросом. Я дрался, сопротивлялся и даже пытался убедить капитана в том, что я — джентльмен, которого похитили. Он вполне мог мне поверить, поскольку я и разговаривал как джентльмен, но его совершенно не интересовало, как я попал на его корабль. Он просто хотел, чтобы я делал свою работу. И порка в исполнении боцмана донесла до меня его точку зрения.

Сара в ужасе воскликнула:

— Какой кошмар!

— Порка линьком — самое обычное явление на кораблях. Умный человек старается избежать ее, только и всего, — коротко ответил Роб, поднимаясь по ступенькам в ванну. Он скользнул в воду на противоположном конце, стараясь делать это медленно, чтобы ее не захлестнуло, но вода все равно поднялась Саре до подбородка.

Они осторожно устроились поудобнее, касаясь друг друга поджатыми коленями. В ванне действительно можно было разместиться вдвоем, но, когда один был таким высоким, как Роб, свободного места оставалось очень мало.

Сара подалась вперед и коснулась пальцем зигзагообразного шрама на его левом предплечье.

— А это — напоминание о тех днях, когда ты работал сыщиком?

— Меня оцарапала пистолетная пуля. К счастью, тот человек оказался никудышным стрелком.

— История твоей жизни начертана у тебя на коже, — сказала она. — Пугающая история, я бы сказала.

— Это — сущая ерунда по сравнению с теми шрамами, которыми может похвастаться обычный пехотный офицер, — заверил ее Роб. Протянув ей наполненный бокал, он взял второй сам.

Сара пригубила вина. На этот раз белого… если пролить его в воду, от него не останется разводов.

— Мы с тобой предаемся потрясающе декадентскому образу жизни.

— Превосходному — да. — Он сделал глоток вина. — Декадентскому — нет. Брачная ночь с моей исключительной новобрачной — это восхитительный дар, а не декаданс.

Сара почувствовала, что лицо ее порозовело.

— Пожалуй, это не та история, которую можно будет рассказать нашим внукам.

— Совершенно определенно, нет. — Он предложил ей поднос с закусками.

Она взяла еще один крошечный сэндвич из сухого печенья и ветчины.

— Есть и пить вино в роскошной ванне — вполне соответствует моему представлению о декадансе. — Она взяла кубик сыра чеддер с капелькой чатни[36]. — Кстати, я видела, как около полудня ты вместе с Адамом и Киркландом входил в дом, после чего вы пропали из виду на некоторое время. Есть что-нибудь, что я должна знать?

— Прости меня, — повинился он. — Я забыл поблагодарить тебя за то, что ты распорядилась заново отделать кабинет. Он выглядит настолько лучше, что я буквально не узнал его.

— Я рада, что тебе понравилось, поскольку ты то и дело оказываешься там. Немного погодя я постараюсь сделать кабинет еще больше похожим на библиотеку. — Она склонила голову к плечу. — Так что там насчет Киркланда?

Роб вздохнул, и легкомысленное выражение исчезло с его лица.

— Он полагает, что за наиболее опасными ирландскими радикальными группировками, включая «Свободную Эйре», стоят французские деньги. Ты провела в их обществе много дней. Не слышала ли ты чего-либо говорящего в пользу этой теории?

Сара нахмурилась, вспоминая. Это оказалось не так легко, учитывая, что голову ей туманили пары превосходного кларета.

— Не могу припомнить ничего особенного, за исключением… Однажды я слышала, как Флэннери сказал одному из своих людей, что к моменту их возвращения уже должен прийти платеж от Клода. Поскольку Клод — имя французское, это может кое-что означать.

— Очень может быть, — с интересом подхватил Роб. — Я передам твои слова Киркланду до его отъезда. Он отбывает завтра. Даже самые незначительные сведения могут оказаться полезными.

Сара деликатно зевнула и отставила пустой бокал.

— Наконец-то мне хочется спать, а ты — самая удобная подушка в пределах досягаемости.

Потребовалось несколько акробатических трюков, но в конце концов она вытянулась рядом с Робом, положив голову на край ванны. Он обнял ее одной рукой, так что ее тело парило в воде, наполовину выступая над поверхностью.

— Блаженство, — пробормотала она.

— Ты тоже очень уютная и удобная. Сплошная округлая мягкость. — И он нежно погладил ей грудь.

Сара в ответ принялась лениво водить пальцами по его груди, перебирая невесомые волоски, а потом вдруг для пробы легонько сжала его сосок. Тот мгновенно затвердел, а Роб поперхнулся от неожиданности.

— Как интересно, — сказала она. — Реакция, очень похожая на мою. — И она сжала второй сосок.

— У тебя определенно имеется талант к этому, — сдавленным голосом произнес он.

— В самом деле? Тогда мне надо его развивать. — Ее рука скользнула ниже и бережно накрыла «явное свидетельство его желания». Оно тут же напряглось до каменной твердости, и у Роба перехватило дыхание.

Сара не стала останавливаться и продолжила исследования на ощупь, стараясь понять, что же ему нравится более всего. Задача оказалась не из легких, поскольку ему, похоже, нравилось все. Роб закрыл глаза, неровно дыша, но по-прежнему крепко прижимал ее к себе.

Сознавая, что это она вызывает столь мощную реакцию, Сара почувствовала себя настоящей женщиной. Кроме того, собственные действия оказались чрезвычайно возбуждающими. Жар, который сегодня вечером впервые вспыхнул у нее в чреслах, вновь начал растекаться по телу.

Ей пришло в голову, что если она забросит на него ногу, то они смогут соединиться самым восхитительным образом. Едва она успела подумать об этом, как тут же претворила эту идею в жизнь. Она оседлала Роба, опустившись на него своим самым интимным местом.

Он жарко выдохнул.

— Святой боже, Сара!

Она принялась медленно раскачиваться, скользя вверх и вниз по его восхитительно твердому и шелковисто-гладкому стволу. Он схватил ее за бедра и притянул к себе, чтобы войти в нее до упора. Они так тесно прижались друг к другу, что ее сокровенный бутон, рассылающий волны восхитительных ощущений по всему телу, прижался к его твердости с самыми сокрушительными последствиями. Сара протяжно закричала и забилась в воде, потеряв власть над собственным телом.

Он хрипло застонал, поскольку и его тело ему более не повиновалось. Сара запросто могла бы захлебнуться, если бы Роб не удерживал ее голову над водой.

Силы оставили ее, и она обмякла, лежа на нем, а его руки по-прежнему смыкались у нее на талии. Когда к ней вновь вернулась способность дышать, Сара сказала: