Весы времени раскачиваются. Страницы книги перелистываются сами по себе. Ребята сидят и смотрят друг на друга. Они сидят в круглой беседке в императорском парке. Вокруг беседки шелестят листвой деревья Бутрамусс. Много веков стояли эти деревья вокруг беседки и ждали своего часа.  Листва появилась на них только сейчас, когда в город вошли дети. Я вижу, как тяжело ребятам принять решение. Я оставлю друзей одних. Сейчас мое присутствие лишнее. Меня тянет к весам.  На ощупь они теплые. Я кладу руки на чашечки весов и вдруг меня подхватывает вихрь. Я запоздало пытаюсь оторвать руки, но уже поздно. Мне не вернуться. Я не знаю какое решение приняли ребята, но вероятно их выбор был правильным.

Эпилог

 Во Владивостоке, в начале двадцатого века, действительно была холера, но во вспышке этой болезни не было ничего сверхъестественного.

Как вы помните, в то время, на улицах Миллионки, царила страшная антисанитария и инфекционные болезни были частым гостем на улицах Семеновской, Пекинской, Фонтанной, Пологой и на других улицах, прилегающих к Миллионке.В нашей истории, толпы людей, ставших марионетками коварного японца, были заражены искусственно выращенным вирусом. Шпион японец привез этот вирус во Владивосток. Эмбрион холеры был выращен искусственным путем в лаборатории. Те, кто заражался, становились зомби, и ими управлял тот самый японец шпион. Японское правительство готовилось к большой войне и бактериологическое оружие, созданное в лабораториях Японии, проверялось на жителях русского города. Чашки весов вечности сделали так, что трагедии не произошло. Во Владивостоке, в начале века, действительно были вспышки холеры, но они не нанесли видимого вреда городу. Вероятно, наши герои, которые воспользовались весами времени, в дальнейшем жили счастливо и в их семьях все было хорошо. Однако меня охватывает грусть. Мне жаль, если Анастасия и Виктор расстались, так не разобравшись в своих чувствах. Но я верю, что у них еще все впереди! Ведь они живут на Миллионке, на соседних улицах. Виктор живет на улице Пекинской,9, а Си на улице Семеновской, 9.Это совсем рядом, в пяти минутах ходьбы. Если проползти ужом через «ущелье» -узким коридорчиком, который соединяет улицу Пекинскую с улицей Семеновской, то можно сократить путь вдвое. Может Анастасия и Виктор все-таки встретятся? Если не сейчас, то хотя бы в будущем? Как вы думаете?

Помните то зеркало, которое Си нашла в тайном городе? Перед бегством из Владивостока, девочка оставила зеркало-календарь японским друзьям. Потом, в суматохе переездов, зеркало куда-то задевалось. Во всяком случае, после возвращения во Владивосток, Толи и Енеко зеркало не нашли, а жаль. Если бы Анастасия еще раз взглянула в прозрачные глубины зеркала, то возможно узнала бы кое-что о своей судьбе, узнала бы о том, что ждет ее и Виктора впереди, однако…Однако зеркала, как и рукописи, не горят, не ломаются и не исчезают бесследно. Я говорю об особенных зеркалах, магических! И история зеркала-календаря все еще ждет нас впереди!

Теперь я понимаю почему крылья Шуби переносили Елену в момент опасности именно в Харбин. Совсем рядом с Харбином, глубоко под землей, стоит и ждет своего часа еще один подземный город построенный народом Чжурчжэней. В этом городе лежит и ждёт свою хозяйку Сяй Линь магическая книга.

И еще пару слов о Елене, вернее о карте клада, которую она спрятала недалеко от входа в катакомбы. Карта до сих пор лежит там. Лежит и ждет, когда хозяйка вернется за ней. Однако после того как заработали весы времени, Елена вернулась в счастливое прошлое и все забыла. Впрочем, в этой жизни всякое случается! Может случится и так, что воспоминания вернутся и…

 Да, забыла рассказать о том, что же стало с девушкой Ксенией. После того, как весы вечности пришли в движение, Елена вспомнила о своей подружке и пожелала ей выздоровления! Только настоящего выздоровления, без помощи Золотой бабы. Так и вышло!

Аксинья стала известной сказительницей. Она сочиняла и записывала сказки. Книгами с этими сказками зачитывались все, и дети и взрослые. Сказки эти были популярны не только в России. Здоровье у Аксиньи было слабенькое, но она прожила до глубокой старости. Мне кажется, но, впрочем, я не уверена, что Аксинья была одной из моих прабабок. Революция, на пороге которой стоял, на момент моего рассказа, город Владивосток, перемешала и унесла все листы памяти. И сейчас уже точно ничего сказать нельзя.

А золотая баба народа Чжурчжэней до сих пор не найдена.