С опаской обернувшись на сына, женщина подошла ко мне.
-Пойдемте! Мой муж уже давно ждет вас!
-А как же мальчик? Это же…ваш сын?
-Да, - женщина устало потерла глаза, - это мой сын! Его лучше сейчас не трогать! Через час он придет просить прощения. Пусть…Ладно, подождите, я пока положу его на лавку.
Когда женщина взяла мальчика на руки, из безвольной ладошки выпала рогатка.
-Он…У него приступ, - женщина посмотрела на меня с мольбой, - не судите меня строго! Мой муж вам сейчас все расскажет, и тогда вы все поймете! А Костенька…Ему нужно просто поспать! И тогда…Тогда все будет хорошо!
Ласково пожав мне руку, женщина повела меня за собой. У меня создалось впечатление, что женщина не знает о том, что меня привезли сюда насильно. Ведя меня по закоулкам дома, женщина беспечно щебетала и несла какую-то чепуху про ранний июнь, сирень и туманные вечера.
Кабинет, куда меня ввела женщина, был огромным. В кабинете никого не было. Женщина, введя меня в кабинет, казалось, потеряла всякую энергию. Выполнив приказ неведомого Капитана, она начала бесцельно бродить по кабинету, попеременно присаживаясь то на кресла, то на диванчики, которыми был щедро утыкан кабинет. Огромное кресло, которое стояло около письменного стола, вероятно, принадлежало хозяину кабинета. Кресло вызывало у женщины какие-то странные эмоции. Она ходила вокруг кресла кругами, но приблизиться к нему все же не решалась. Она не осознавала свои действия, но было видно, что кресло, да и стол, вызывают у нее очень сильные чувства. И чувства отнюдь недобрые! Увидев, что я внимательно за ней наблюдаю, женщина будто пришла в себя. Во всяком случае, она улыбнулась мне и неуверенно сказала
-Муж сейчас придет! Да…Я думаю, это произойдет очень скоро! Вот.
Женщина опять начала слоняться по комнате, вдруг, будто что-то услышав, она внезапно кинулась к двери
-Я схожу за ним! Вы подождите здесь! Я…Мы…Мы быстро! Если что-то будет нужно, дерните за сонетку! Горничные…Нет, вы все-таки потерпите, не зовите горничных! Они у нас этакие! Такие! Мать Аксиньи, Людмила Викторовна, первая жена моего…Да…Моего мужа…В общем, его первая жена, разбаловала горничных и прислугу. А я…Я не хочу ничего менять! Пока, во всяком случае! Подождите! Муж сейчас придет!
Женщина выбежала из комнаты, и я осталась одна.
Тягостное чувство тяжести и безразличия вдруг внезапно ушло, и я кинулась к окну кабинета. Как я и подозревала, дом неведомого Капитана находился в пределах города. Вероятно, похитители получили приказ заморочить мне голову. Около часа пролетка кружила по одним и тем же улицам. Владивосток город не очень большой. При желании на пролетке его можно объехать минут за сорок. А наш путь длился так долго. Вся эта история выглядела глупо и очень…нереально! Опустив занавеску, я отошла от окна, и села в кресло, недалеко от входа в кабинет.
Прошло еще минут пять, наконец дверь распахнулась, и в кабинет вошел мужчина. Я встала. Мужчина кивнул мне и, отодвинув кресло, сел к столу. Схватив какой-то документ, лежащий на столе, мужчина снова стремительно поднялся и подошел ко мне.
-Это моя дочь, -без предисловий обратился он ко мне,- это ее фотография! Смотрите, смотрите! А это рисунок Золотой Бабы! Не надо отталкивать рисунок, я не зря его вам дал! Посмотрите! Смотрите же!
Мужчина с силой всунул мне в руку странный рисунок.
Я отбросила рисунок! Он обжег мне руку! Мне стало страшно и плохо.
-Я не буду рассматривать ваши рисунки! Я не имею чести быть знакомой с вашей дочерью! И вообще… - я перевела дух, - вы похитили меня и увезли! А теперь…-голос мой сел, и говорила я теперь с трудом,-теперь вы даете мне какие-то мерзкие рисунки и …В общем, я не буду ни на что смотреть, я ни буду ни о чем говорить, пока вы не объяснитесь!
-Если ты думаешь, что я буду извиняться и объясняться,-мужчина снова сел за свой необъятный стол,- то глубоко ошибаешься! Ты,-мужчина буквально зарычал и стукнул пудовым кулаком по столу,-ты ничто, букашка! Моя дочь смертельно больна, она угасает! Я готов уничтожить миллион таких как ты, лишь бы моя девочка осталась жить!
-Не знаю, чем я заслужила такую лютую ненависть, - голос меня не слушался, но я попыталась говорить, как можно тверже, - а только вас я не боюсь! Нет во мне греха и перед другими людьми! Мама меня учила и наставляла, что надо помогать людям, и я никогда не отказывалась помочь! Поэтому, перед богом и перед людьми я чиста, и не ведаю, за какие грехи вы меня так ненавидите!
Я попыталась перевести дух, но не смогла. Ненависть мужчины, ничем не оправданная, и не подтвержденная, перекрыла мне горло и не давала вздохнуть. В дверь кабинета осторожно постучали.
-Святогор Епифанович, - в кабинет робко заглянула горничная, - там священник пришел! К барышне Аксинье!
-Сейчас приду, - моментально перейдя с крика на спокойный тон, проговорил хозяин кабинета, - ты, Христина, будь добра, не отходи от нее ни на шаг!
-Как же можно, - робко улыбнулась девушка, - жизнь положу, а ради птички нашей…
Горничная вдруг залилась слезами и выбежала из кабинета.
В комнате повисла тишина. Наконец мужчина поднял голову, и я увидела, что он изо всех сил пытается подавить слезы.
-Ты меня, действительно прости, не так я начал разговор с тобой и не с того! Однако ты, наверное, даже не подозреваешь, что явилась невольным палачом для моей первой жены, Людмилы Викторовны! Ты убила ее!
-Нет, я не имею чести знать вашу жену! А тем более, не могла я способствовать ее гибели!
Я была на грани истерики, только сила воли, когда-то воспитанная моим отцом, не давала мне сорваться и завыть в голос.
-Если бы я смог отвезти тогда мою жену на воды, в Бат! Однако мои дела тогда пошатнулись и денег не стало! Проклятые деньги! Андрей тогда пытался…
Вдруг, взглянув на меня, мужчина зловеще усмехнулся, еще секунда, и он стоял рядом со мной. Тяжелая рука схватила меня за подбородок и вздернула его вверх.
-Что? Ну, разве ты не лживое отродье? И жилочка не дернулась при имени Андрея! А ведь он единокровный брат моей Людочки! Что, и сейчас не понимаешь, о ком я говорю?
-Нет, не понимаю! - я пыталась вырваться из рук мужчины и поэтому предполагаю, что голос мой прозвучал невнятно.
Как и несколькими минутами раньше, гнев мужчины утих так же быстро, как и начался!
-Дядька он твой! Не родной, конечно. У твоего отца есть сестра Нинка, так вот, он ее муж.
-Достаточно было сказать, что дядька Андрей-это отец Катьки и Петьки, -тихо подытожила я нелегкий разговор с мужчиной.
-Да, действительно, - почти безразлично согласился хозяин кабинета, - тебя же Катерина с Петром выследили! Что-то я сегодня… Если бы два года назад ты не выказала такое злономерение и не упиралась бы, когда у тебя честью попросили карту пиратского клада, то моя Люда была бы сейчас жива! Не из корысти были нужны мне тогда эти деньги, а для того чтобы сохранить жизнь дорогого мне человека.
-Но я же ничего не знала! Дядька Андрей заявил мне тогда, что выстроит на эти деньги дом на Светланской и заживет на широкую ногу! Он ни словом не упомянул о том, что ему нужны деньги для того, чтобы вылечить сестру! Неужто я бы злобилась, если бы он честью попросил и объяснил, для чего нужна ему эта карта!
-Ну, теперь уже ничего не изменить, - мужчина поднялся и двинулся к двери, - а только жаль, что так все получилось! Окончательно привело мою жену к гибели то, что суд приговорил Андрея к пожизненному заключению и каторге. Если до этого она как-то еще держалось, то после того, как Андрея заключили в тюрьму, она угасла за считанные недели. И вот итог: Андрей далеко отсюда, Нинка его, давно потеряла человеческий облик, дети стали уличными бандитами, а моей Людмилы больше нет на этом свете! А ты то оказалась жива-живехонька! Значит все было зря? Все оказалось напраслиной? Впрочем, да, мне надо идти! Священник пришел соборовать мою Ксюшу.
Мужчина решительным шагом двинулся к двери, но опять вернулся. Встав напротив меня, он долго с горечью смотрел мне в лицо. Я не знала за собой никакой вины, но все же невольно опустила голову.