- Умеешь ты заинтересовать женщину.

Красавицу, похоже, нисколько не волновала моя рука, удобно разместившаяся у нее на бедре. Я заглянул в ее огромные глаза, коснулся кончиками пальцев сочных губ, опустил взгляд в обширное декольте, и не удержался от очередной шпильки:

- Красивый кулон.

Нулайис спешно отстранилась, накидывая на плечи газовый платок и прикрывая сверкающий в вырезе платья сапфир - символ непорочности.

- Вот взял и все испортил...

Я рассмеялся и повел гостью к столу. Неройда покровительствовала браку, семейному очагу и рождению детей, и потому, хоть ее жрицам и надлежало соблюдать целомудрие, но это было больше пожелание, нежели строгое правило. Неройда относилась к шалостям своих дочерей с пониманием.

- Визариус рассказал мне о погроме, который ты устроил утром. Что на тебя нашло?

Видимо, прислуга, доставлявшая ужин через заднюю дверь, видела мою гостью, потому что на столе уже стояли два прибора. Я усадил жрицу за стол, не торопясь с ответом. Нулайис полностью воплощала в себе кошачью натуру своей богини: коварную и независимую. Нельзя было точно сказать, что у нее на уме.

Смерть Горилики была ей определенно невыгодна. Я лично, буквально за руку, привел принцессу в храм Неройды и познакомил ее с Верховной жрицей. Если я эти пять лет выполнял функции отца, то Нулайис заменила девушке мать. Восхождение Горилики на трон сулило культу Неройды процветание. Я же предпочитал не вмешиваться в дела богов, и поддерживать с жрицей дружеские отношения. Едва ли угроза исходила от Неройды. Я решил поверить этой женщине.

Жестом попросив подождать меня, я отправился в оружейную. Здесь, под неподъемной на вид стойкой с двуручными мечами, был сейф. Возможно, кого-то удивит обилие в моем доме тайников и ловушек, но прошу учесть, что не реже, чем раз в три месяца, дворцовая стража забирала с моего крыльца промасленный мешок с останками очередного незадачливого вора. Эти представители древнейшей в мире профессии вламывались ко мне в дом с поразительным постоянством.

Прихватив из сейфа бутылку вина, фиал с ядом и небольшую коробку, я вернулся в столовую.

- Вот, - я протянул фиал жрице. - Этим меня напоил Его Величество. Поскольку его познания в алхимии ограничиваются процессами брожения и возгонки, я делаю вывод, что этот препарат изготовил придворный лекарь.

- Потрясающе, - Нулайис восхищенно прицокнула языком. - Просто не знаю, что совершеннее - сосуд или его содержимое. Ты действительно великий чародей.

Эта женщина прекрасно знала, как я падок на лесть. Но и ее слабости были мне известны. Я придвинул к ней коробку.

- Это тебе. Скромный подарок.

Жрица подцепила ногтем крючок, запиравший коробку, и кончиком пальца приподняла крышку. На бархатной подкладке лежали пять пустых фиалов. Женщина заулыбалась и бросила на меня хитрый взгляд. Мы поняли друг друга: счет был равный.

- А как ты извлек яд из крови? - Нулайис внимательно всмотрелась в наполненный фиал. - Я вижу здесь некоторые компоненты, которые распадаются бесследно.

- Это одно из свойств сосуда. Но для этого требуется особый метод извлечения, который, уж извини, я тебе не открою.

- Понимаю, - жрица кивнула. - У всех есть свои секреты.

- Именно, - я разлил вино по бокалам. - А теперь моя очередь задавать вопросы. Я понимаю, почему Альб напоил меня чаем со снотворным. Мне, конечно, обидно, но все же понимаю. Но зачем было прятать меня в каземат?

- Ну, так уж и в каземат! - Нулайис махнула рукой. - Вполне уютная комнатка. Между прочим, мои девочки неотлучно дежурили у твоей постели. Раздевать тебя мы побоялись, и бедняжкам приходилось тебя переворачивать, чтобы ты ничего себе не отлежал. А ты, между прочим, не очень легкий. Так что не жалуйся. А причина прятать тебя была довольно веской. Пока ты спал, на Горилику было совершено покушение.

- С ней все в порядке?

- Да, она не пострадала. Это был ее бывший возлюбленный, которого ты так ловко с шеста снял. Он предпринял еще одну попытку проникнуть во дворец и в этот раз продвинулся значительно дальше, хотя до Горилики снова не дошел. Наткнулся на парней Визариуса, а те вмиг его скрутили. С собой нес серьги, якобы прощальный подарок. Серьги были пропитаны ядом. Откуда серьги - не говорит, но, видимо, это дело рук лекаря. Хотя в тот момент на него никто не подумал: тот случай, когда он проставлялся и потравил гостей своим зельем, у всех на устах.

- Да, - протянул я. - А мальчишку он, скорее всего, подставил.

- Думаешь? - Нулайис покачала головой. - Ты так уверен в этом юнце?

- Он бы до такого не додумался. Да и история с серьгами за уши притянута. Каковы реальные шансы у дилетанта проникнуть во внутренние покои? Проще использовать кого-то из слуг. Сказать, что серьги возлюбленный передал, она бы и сомневаться не стала. Вообще ерунда получается. Кто-то травит кого ни попадя, а чего ради? Вот хотя бы Аламарин. Кто еще отравился?

- В разной степени, все, но серьезно - только он.

- Вот и выходит - ели все одно и то же, пили из одной бутылки, а серьезно отравился только Сорно. Потом я, теперь Горилика. И никаких вразумительных причин. Я и Горилика - фигуры политически значимые, а Сорно? Мальчишку надо раскрутить: какой-то смысл в его ночном визите точно есть.

- Пожалуй, ты прав.

- А что говорит лекарь?

- А лекарь успел сбежать. - Жрица развела руками.

- Ловкая бестия. Значит, меня просто охраняли?

- Да, - кивнула женщина. - Альб сразу понял, что через тебя можно нанести вред Горилике и спрятал тебя до свадьбы.

- Странно все же, что лекаря никто не проверил: он человек новый, а значит - вдвойне подозрительный. Кто-то его покрывает...

- Это несомненно. Если бы он не просчитался с этим ядом, - Нулайис указала на по-прежнему лежавший на столе фиал, - ему бы все удалось. Кстати, как ты справился с действием эликсира?

- Видимо, алкоголь изменил свойства яда, и я просто впал в буйство, а там меня спасла привычка все анализировать. Запор в уборной был с внутренней стороны, кроме того, при мне оказалось оружие. Не говоря уже о том, что в тюремной камере не вешают стеклянные зеркала.

- В тюремной камере вообще не вешают зеркала. Ты поразительно мало знаешь о тюрьмах.

- Скорее - слишком много, - поморщился я. - В Теморане тюремная камера представляет собой каменное помещение размером метр на полтора, высотой в три человеческих роста. Одно узкое окошко, с видом на эшафот. В Ироме заключенного оставляют на площади в колодках, независимо от погодных условий. Впрочем, к востоку, в степи, арестанта запечатывают в огромном сосуде, вкопанном в землю. В Маройе камеры довольно комфортные: в них есть соломенный тюфяк и простейшая канализация. А вот в Корне...

- Ладно-ладно, - Нулайис замахала руками. - Я поняла, что ты разбираешься в тюремных порядках.

- Я просто хотел сказать, что условия содержания заключенных везде разные, и в некоторых странах преступники живут лучше, чем в том же Ироме - большинство простых граждан.

- Ясно. И каковы твои ближайшие планы?

- Увезти отсюда Горилику и уехать самому. Нужно найти подходящий амулет-компенсатор, а лучше, придумать, как расторгнуть этот никому не нужный брак.

Нулайис приподняла бровь:

- Так уж и никому? Альб, например, выглядит вполне довольным. Да и тебе грех жаловаться. Или мы плохо воспитали нашу девочку?

- Именно, что девочку. Ну какая она мне жена? Планы Альба мне, в общих чертах, ясны, но у меня есть свои, и ранний брак в них не вписывается.

- Так уж и ранний! - Фыркнула жрица.

- Лекарь все еще на свободе, и наверняка крутится где-то поблизости. И я сильно сомневаюсь, что он один. Здесь вокруг нас толпится слишком много людей, доверять которым я не могу. И не стоит забывать, что покровитель лекаря тоже еще здесь. Кроме того, мы до сих пор не знаем, какие цели преследует эта шайка. По сути, мы даже не знаем, есть ли вообще какая-то шайка.