В одном из домов явно хаотичные "ходы" были проложены через комнаты, окружавшие перистиль, или усаженный деревьями внутренний двор. Вероятно, попытки "искателей" увенчались успехом, зато сокровища в доме по соседству они прозевали: там остался нетронутым набор изящных серебряных столиков и масса золотых украшений. Дерзания иных смельчаков завершились трагично: ядовитые газы, запертые под слоем пепла, вырывались наружу, некоторые тоннели оседали, и число помпеян-покойников пополнялось новыми жертвами. Вскоре опасные вылазки прекратились.
Несмотря на то, что катастрофа нанесла явно непоправимый ущерб, нашлись и такие, кто подумывал о восстановлении Помпеи. Римским императором в ту пору был Тит. Он пришел к власти за два месяца до того, как разбушевался Везувий. Император, напуганный донесениями о случившемся бедствии, составил из нескольких сенаторов особую комиссию, которая должна была разработать восстановительные меры. Кроме того, он воззвал к жителям городов, которых не коснулась беда, с просьбой помогать беженцам. Согласно его распоряжению, имущество тех, кто умирал, не оставив наследников, передавалось в пользу пострадавших. Но извлечение Помпеи из-под вулканического шлака оказалось непосильной задачей, и от намерений восстановить город пришлось отступиться. Что касается Геркуланума, то он был и вовсе недосягаем.
Впрочем, земля там пустовала недолго. На склоне холма, спускавшегося к Сарну, появилось несколько земледельческих домиков, а поверх погребенного заживо Геркуланума выросла деревушка. Стабии оправились настолько, что даже приняли на себя ту роль в торговле, что прежде играли Помпеи. Но все это разительно отличалось от былой картины, и очень скоро воспоминания о прошлой славе померкли. Оглядываясь вспять, поэт Стацийриторически вопрошал:
Век за веком пройдет, покроется пустошь травою:
Разве поверят тогда потомки, что впрямь под стопами
Их, сокрыты в земле, спрятаны во глубине
Целые грады, и жители все, и отчие пашни, -
Все, что огонь поглотил, заживо похоронив?
Ответ же оказался двояким: люди забыли о городах, но не о грозной силе Везувия.
Вулкан попросту не дал им этого забыть. В 202 г. н. э. он извергался в течение недели. Другие крупные сотрясения последовали в 306, 472, 513, 533 и наконец, после тысячелетия сравнительного затишья, в 1631 году. Последнее извержение было наиболее губительным, почти сравнявшись по силе с бедствием 79 г. Лава из кратера устремилась в семь потоков, изливаясь по склонам, и уничтожила почти все города у подножия вулкана. Погибло около восемнадцати тысяч людей.
Ко времени этого извержения в XVII веке, Помпеи и Геркуланум почти всецело были преданы забвению. А их обнаружением мы обязаны вовсе не намеренным поискам сгинувших городов, а приобретательской жажде одного иностранца.
В 1707 г., в результате незначительной перестановки на политической карте Европы, Сицилия и та часть южной Италии, что окружает Неаполь, перешли во владение Австрии. Для исполнения должности местного командующего кавалерией сюда прибыл князь д'Эльбеф, титулованный генерал. Князь был чрезвычайно доволен своим назначением, и не только из-за благоприятного климата и красоты сверкающего на солнце Неаполитанского залива, но еще и по той причине, что эта область всегда связывалась с великими событиями классической древности. Начиная с эпохи Возрождения, образованные европейцы усматривали в эпохе древней Греции и Рима культуру более утонченную, нежели их собственная, - по сути, видя в античности славнейшую страницу во всей истории человечества. Оказавшись в этих священных местах, князь д'Эльбеф решил построить здесь виллу и украсить ее различными древностями.
Время от времени местные крестьяне случайно натыкались среди полей и холмов на древние вазы, фрагменты колонн или барельефов, обломки статуй и прочие свидетельства древнеримской культуры. Их можно было приобрести по вполне сходной цене. Но князь поступил и того умнее. Узнав, что в монастырском саду у подножия Везувия, где начали рыть новый колодец, обнаружилось несколько исключительных находок, он быстро купил этот участок и нанял отряд рабочих. Докопавшись с боков колодезной шахты до уровня ее дна, рабочие извлекли три великолепных изваяния женщин, закутанных в пеплумы, а также фрагменты статуи Геркулеса и множество других любопытных предметов. Колодец оказался поистине "золотым дном" для охотника за древностями: скорее всего, удача навела князя на след какого-то богато украшенного общественного сооружения.
Д'Эльбеф подумал, что это храм, несомненно, стоявший внутри какого-то поселения. Какое потрясение ожидало бы его, узнай он правду! Ведь вокруг этого строения, раскопанного им, на глубине от 50 до 65 футов, под толщей окаменелой вулканической породы, на поверхности которой приютилась деревушка Резина, существовали целые улицы, дома, лавки, общественные здания некогда славного древнего города-порта.
Утолив свое досужее любопытство и прибрав к рукам все статуи, найденные в раскопе, князь несколько поостыл. Но главное он уже совершил - начал охоту за сокровищами и взял верный след. Несколько десятилетий спустя, когда в результате новых политических перетасовок в Европе королевство обеих Сицилии, как оно тогда называлось, перешло к Испании, и вокруг раскопанного колодца вновь началось движение. Новый правитель, король Карл III, поручил работу своим техническим отрядам во главе с кавалером Рокко де Алкубьерре. И декабря 1738 г. рабочие обнаружили надпись со словами Theatrum Herculanense. Теперь не оставалось никакого сомнения, что за здание откопал д'Эльбеф: это был не храм, а театр. Выяснилось и имя "поселения": Геркуланум.
Хотя небольшой городок на берегу залива был почти забыт, некоторые историки знали о его существовании - и о его участи - из упоминаний у античных авторов. Поэт Марциал, родившийся в Испании, но сделавший себе громкое имя в Риме, увековечил город-порт в цветистых строках:
в зеленой тени винограда недавно был Весбий, Сок благородной лозы полнил здесь пьяную кадь: Эти нагория Вакх любил больше Нисы холмистой, Здесь на горе хоровод резво сатиры вели. Лакедемона милей места эти были Венере, И Геркулесовым здесь славен был именем дол.
Однако даже в академических кругах точное местонахождение приморского города оставалось неизвестным, - главным образом из-за того, что мощный поток вулканических выбросов, извергшийся на окрестности Везувия, до неузнаваемости изменил очертания береговой линии, переместив ее в глубь Неаполитанского залива по меньшей мере на несколько сотен ярдов. Но теперь, с обнаружением надписи в древнем театре, загадка обрела разрешение: Геркуланум находится примерно в четырех с половиной милях к юго-западу от вершины Везувия.
Сходным туманом были окутаны и Помпеи, также упоминавшиеся в античных документах. Ученым было известно, что город лежит к юго-востоку от вулкана, но точного местоположения никто указать не мог. По мнению некоторых, таким местом вполне мог быть любопытный горный отрог, выходивший к Сарну милях в шести от кратера. На протяжении веков из почвы холма выступали наружу остовы неведомых древних сооружений. Здешние жители называли это место Чивита (La Civita) (современное итальянское слово, произошедшее от латинского civitas - "город"). В 1594 г. рабочие, прокапывая подземный канал, чтобы подвести воду к новой вилле неподалеку от деревни Торре Аннунциата, наткнулись на камень с выбитой надписью: decurio Pompeius. Но все сочли, что она относится к римскому государственному деятелю Помпею Великому, и придали ей не больше значения, чем другим случайным находкам античных времен, которыми так изобилует сельская местность в Италии. И, в сущности, проморгали важное открытие.