Там показался Чарли, просовывая своё милое круглое лицо в мой кабинет: - Эй, Лекс, у тебя есть минутка? - Как я могла быть такой грубой с Чарли. Он всегда говорит так вежливо и спокойно. Я почувствовала себя сукой из-за этого. Он заставил меня почувствовать себя ещё хуже, когда его лицо стало обеспокоенным, и он тихо спросил: - Лекс, ты в порядке? Ты выглядишь подавленной.

Чёрт. Заставь меня почувствовать себя куском дерьма, почему бы и нет?!

Выдавив улыбку, я сказала ему: - Просто немного разболелась голова. Ничего такого, что не могли бы исправить обезболивающее. Он всё ещё выглядел обеспокоенным: - Я могу попросить кого-нибудь ещё сделать это. Ничего страшного.

Улыбнувшись убедительнее, я хлопнула по столу: - Положись на меня, Чарльз! В чём дело?

Кажется, убедившись, что я в порядке, он объяснил: - У нас новый спонсор. Пластиковая компания, которая хочет вносить ежегодный взнос на ближайшие пять лет.

Это потрясающе! Хоть нас и финансирует правительство, есть тонны некоммерческих и благотворительных организаций, которые нуждаются в деньгах, чтобы продолжать делать то, что они делают. Правительство помогает всем, кому может, но денежные средства ограничены, и большинство из них упускают свою возможность. Это по-настоящему грустно. Приюты для женщин, обеды для бездомных, центры для беспризорников зависят от частных пожертвований, чтобы остаться на плаву. И если мы говорим о пятилетнем соглашении, то мы должны говорить о больших деньгах.

Сдерживая моё внезапное волнение, я быстро спросила: - Сколько в год?

Чарли светился улыбкой: - Пятьсот тысяч.

Я схватилась за края моего стола, чтобы не сползти на пол, когда упаду в обморок. Это очень много денег, которые может дать одна компания. Это два с половиной миллиона долларов за пять лет! Это невероятно....удивительно...поразительно! Это сумма, с которой мы сможем сделать что-то большое. Большие деньги означают большие проекты.

Я витаю в облаках!

Встав так быстро, что у меня закружилась голова, я подошла к Чарли и положила свои дрожащие руки на его предплечья. Я открыла рот, пытаясь выразить мою степень волнения...но так ничего и не произнесла. Чарли наблюдал, как мой рот открылся и тихо засмеялся: - Вот почему я хотел, чтобы именно ты занималась этим, и узнала подробности.- Он ласково посмотрел: - Никто не заботится о людях так, как ты Лекс.

Нахожу мой голос, и улыбаюсь мой первой настоящей улыбкой за неделю: - Пришли их мне.

Чарли нерешительно улыбается: - Хорошо. Но Лекс...- Он отходит, и я поднимаю брови в вопросе. Но Чарли медленно качает головой, и произносит: - Просто...просто помни наш девиз, ладно?

Развернувшись, он выходит их моего офиса, оставляя меня в смятение, и настороженной. Наш девиз.

Равенство выше стереотипов.

В нашей области мы имеем дела с разными людьми, из разных социальных слоев, рас, и религий. Нет такой вещи как норма в нашей работе. И печальная правда в том, что легко поместить ярлык на человека, которого вы не знаете. Один взгляд на человека - это все, что требуется для наших умов, чтобы составить образ человека, к которому мы думаем, он подходит.

И на 99 процентов мы ошибаемся.

Ну, теперь я немного нервничала. Взяв мой кофе, я направилась к двери, и зацепилась своими каблуками. На мгновение меня покачало из стороны в сторону, я устояла на ногах, но мой кофе разлился мне на руку и на пол.

Подняв голову в безмолвной молитве, я глубоко дышала, затем прошла к столу, вытащила горсть салфеток из ящика. Задрав юбку на дюйм, я опустилась на колени и начала убирать свой беспорядок.

Кто-то откашлялся. Вероятнее всего, мужчина.

В шаге от меня, я заметила пару итальянских кожаных туфель. Неплохо. Продолжая свой путь выше чёрных брюк, которые обрамляли сильные мужские ноги, мои глаза пропустили его промежность, смотря сразу вверх на его ремень...

Этот ремень.

Мои глаза расширились.

Тот самый ремень.

Бегло просмотрев его свежую белую рубашку, шёлковый чёрный галстук и классический чёрный пиджак, мои глаза переместились выше и встретились с парой полуприкрытых мягких карих глаз.

Моё сердце ускорило ритм.

Что здесь происходит?

Всматриваюсь в его лицо, когда он смотрит вниз на меня, мои глаза медленно двигаются по маленькой татуировке "13" на его скуле, потом спускаются по искусным завиткам, цветным и серым, выглядывающим из-под его рубашки, украшающие его шею. Мы продолжаем смотреть внимательно друг на друга. Я пытаюсь понять, что, черт побери, происходит, а он, пытается оценить мою реакцию на то, что я принимаю его в более.... профессиональной атмосфере.

Делает маленький шаг ко мне, и мы невозможно близко. Моя грудь трется об его колено. Его губы дергаются, и он показывает на мою позицию, я стою на коленях на полу. Используя одну татуированную руку, чтобы отрегулировать запонку, его хриплый голос омывает меня: - Я думаю, мы были в таком положение прежде.

О, мой гребаный Бог.

Этого не может быть.

Проклятье.

Видеть красивую Алексу Балентайн на коленях передо мной не было тем, как я предполагал, начнется эта встреча. И по выражению ее потрясенного лица, она тоже не думала так. Но вот так получилось.

Ее ясные голубые глаза рассматривали мой ремень, а ее зрачки расширились, когда она поспешно втягивает воздух.

Твою мать, твою мать, твою мать!

Ей нравится ремень. Никому он не нравился. Ради всего Святого - это душит меня. Рычание вырывается из меня, и она запрокидывает голову. Она пытается избежать моего пристального взгляда. Мне это не нравится.

Приближаюсь к ней, беру ее за подбородок нежно, но уверенно и поднимаю ее лицо. У нее нет выбора, кроме как установить зрительный контакт, и когда наши глаза встречаются, ее лицо вспыхивает, а ее губы искривляются, очевидно, от расстройства и раздражения. Она шепчет: - Что ты делаешь здесь?

Никогда никому не облегчаю ничего, я отвечаю спокойно: - Ты уже влажная, Алекса?

Шипя на выдохе, она закрывает глаза: - Ты не должен быть здесь. У меня назначена встреча.- Хватаю ее подбородок крепче, и бормочу скучающим голосом: - Я знаю. Фалькон Пластик. Денежное пожертвование. Деловая беседа. И все такое.

Ее глаза широко распахиваются. Она заикается, когда начинает говорить: - Т-так ты все еще наблюдаешь за мной? Я-я не видела тебя поблизости. И даже не ч-чувствовала тебя. Я подумала, что ты закончил с этим -

Обрываю ее, беру за руку, и тяну мягко. Она стоит, разглаживаю ее юбку над коленями, и сообщаю: - Я владелец Фалькон Пластик, Лекси.- Ее глаза расширяются, неверие на ее лице... бесценно. Я люблю это. Неловкая напряженность заполняет офис. Такая плотная, что можно порезать ножом. Это то, что мне нравится. Это мое любимое занятие. Ставить людей в неудобные для них ситуации, это забавно: - Я и есть твоя деловая встреча, малышка.- Я ухмыляюсь, по-моему, слишком счастливо.

То, что она сказала дальше, заставило мою улыбку растаять на лице: - Н-но я думала, что ты бездомный,- пробормотала она. Моя кровь закипела

Нет.

Моей гордости...это не понравилось.

Я был бездомным. Лучшие годы в моей жизни. И это не шутка. Когда мне было 8 лет, я решил, что быть бездомным было лучше, чем быть подвесной грушей для какого-то тяжеловесного отвратительного червяка, который заслуживает смерти, что он и получил, в конечном счете. И это было лучше. Я нашел там много детей, таких же, как я. Убежавших из дома. Убежавших от неминуемой смерти. Большинство людей думает, что дом это безопасное место. Убежище. Не для меня. Мой дом был...ужасным. Гребанным кошмаром.

Делая два шага назад, я медленно двигаю рукой, переворачивая знак на двери. Эта комната теперь Занята. Занимаю мое время, закрывая дверь, когда замок громко щелкает, Лекси подпрыгивает от...испуга? в предвкушение? от желания и нужды? Я не уверен. Женщины сложные существа.