Целуя мой рот, он говорит: - Хотя, она в опасности. И мне нужно спасти ее. Потому что я люблю ее.- еще поцелуй - Я убью любого, кто попытается сделать ей больно.

- Ты сделал мне больно. Ты делал это с первого дня. И мое сердце больше не вытерпит. Все кончено.

Двери лифта открылись, и он отступает: - Ты сказала, что никогда не покинешь меня. И я помню это. Потому что, когда ты вновь будешь в безопасности, я вернусь за тобой, Ангел.

Оставляя его в лифте, я поворачиваюсь и начинаю идти задом-наперед. Смотрю как он наблюдает за мной, я говорю ему: - Я беременна.

Его лицо искажается от боли. Слеза катится по 13 на его щеке. Фыркая, он поворачивает голову, чтобы вытереть слезу. Он кажется таким уверенным, когда говорит: - Тогда, я вернусь за вами обоими.

Понимаю, что нет смысла спорить с Твитчем, я поворачиваюсь и иду разбитая к главному выходу. Мужчина удерживает дверь открытой для меня. Он мягко улыбается, и я отвечаю улыбкой. Нет смысла злится на мужчину, которого я даже не знаю. Особенно на того, кто ходит с повязкой на одном глазу.

Я прохожу совсем немного, прежде чем слышу крик Твитча: - Лекси! Беги.- но я не делаю этого, я оборачиваюсь на звук его голоса.

Мужчина с повязкой наставил на меня оружие. Испуганный крик вырывается из меня, и люди разбегаются как муравьи.

Я не виню их. Если бы я не была так ошеломлена, я бы тоже побежала.

Мужчина ухмыляется, и кричит Твитчу: - Ты должен был лучше понимать, старый друг. - удерживая мой взгляд, н заявляет: - Никто не побеждает во время войны.

Сильно зажмурившись, мои руки накрывают живот, когда я жду неизбежного. Сейчас, я умру.

Раздается выстрел, и поражена тем, что практически ничего не чувствую.

Еще через три выстрела, я открываю глаза. Перед Твитчем спиной стоит мужчина, пистолет приставлен к его лбу. Мужчина смеется: - О, ну. Стоило попытаться.

И это были последними словами, которые сказал мужчина.

Тело мужчины неудержимо дергается, когда Твитч отпускает спуск, и выпускает пулю в его мозг.

Твитч падает на колени перед телом мужчины, задыхаясь. Дотянувшись рукой, он ладошкой прикрывает шею, и с этого места, я не могу сказать сильно ли ему досталось. Мой мозг, наконец, говорит мои ногам двигаться, и я бегу к нему. Мой рот не работает. Мои глаза рассматривают его шею, куда он прижимает ладошку. Кровь сочится между его пальцев, и я задыхаюсь: - Тебя ранили.

Он хихикает: - Просто царапина, малышка. Серьезно, ничего страшного.

Я смотрю как струйка превращается в поток. Его веки трепещут, и он слабо говорит: - Найди Хэппи. Прямо сейчас.

Быстро встав, я бегу в здание и ору: - Хэппи! Мне нужна помощь!

Не проходит и секунды, прежде чем я вижу Хэппи, выходящего из двери с правой стороны, и бегущего ко мне. Не позволяя себе и момент остановиться, я бегу и Хэппи следует за мной. Он кричит: - Что случилось?

Я кричу в ответ: - Его ранили. В шею.

Когда мы добегаем до него, мое быстро колотящееся сердце замирает. Он не двигается. Хэппи подбегает к нему, и поднимает его. Я вижу пулевое отверстие в его шее. С каждым ударом его сердце, кровь вытекает из его тела на тротуар. Хэппи говорит: - Давай, чувак. Держись! Просто держись! Очнись! - Хэппи трясет его, и он шевелится.

Вытащив его телефон, Хэппи набирает номер, и говорит: - Огнестрельное ранение в шею. Потерял много крови. Он едва в сознание. - он называет адрес, пока Твитч, и я смотрим друг другу в глаза.

Он бормочет: - Я слишком упрямый, чтобы умереть, малышка. Ты знаешь это.

Я знаю это. По крайне мере, я выбираю верить в это прямо сейчас. Затуманенными глазами, я неубедительно шепчу: - Хорошо.

Он выжимает из себя улыбку, и слабо говорит: - У меня были ранения похуже этого. - его веки трепещут.- Скажи мне, как мы назовем нашего малыша.

Я знаю, что он делает. Он пытается отвлечь меня.

Из пулевого отверстия сочится густая кровь, и я стою, ошеломленная, не способная отвести взгляд. Он шепчет: - Малышка, посмотри на меня. Мне в глаза. Знаешь, я люблю, когда ты видишь меня.

Моргая сквозь слезы, я говорю ему: - Я не думала об имени. Слишком рано.- он полу-улыбается - Может быть, выберем вместе, когда мне станет лучше, ага?

Я тут же отвечаю: - Ага. Хорошо, дорогой.

Звуки сирен ревут вместе с красно-белыми сигнальными огнями, прерывая мои счастливые мысли. Чьи-то руки опускаются на мои плечи, и когда я смотрю на санитара, я вижу, как его рот открывается, но ни одно слова не доходит до меня. Кровь ревет в ушах, и я временно глохну. Страх парализует меня. Потом Твитча помещают в машину скорой помощи, он слабо улыбается мне. Хэппи запрыгивает с ним, и кричит мне: - Встретимся в больнице, Лекси.

Кивая сквозь поток слез, я слабо командую: - Не умирай, ладно?

Он отвечает настолько решительно, насколько может: - Все будет хорошо.

И он так неистово сказал это, что я поверила ему.

Я поверила ему.

Эпилог

Пять лет спустя....

Просыпаюсь утром из-за кого-то ерзающего в изножье кровати, я сонно улыбаюсь: - Кто же, спрашивается, это? В моей постели монстр? - я стараюсь изо всех сил казаться напуганной. Хотя истеричного хихиканье достаточно, чтобы выдать его.

Одним быстрым движеньем я сдергиваю одеяло, и рычу как лев. Эйджи визжит, прежде чем запрыгнуть в мои объятия.

Я обнимаю его крепко, и раскачиваю его, целуя в лоб.

Замечаю что-то у него на руках, я всматриваюсь, и начинаю хохотать, прежде чем спрашиваю:

- Дорогой, что случилось с твоими руками?

Смотря вверх, он улыбается, и я стараюсь второй раз не рассмеяться, из-за промежутка от двух недостающих верхних зубов.

Я знаю, он мой ребенок, но ей-Богу, он великолепен.

Он показывает на заднюю часть рук и объясняет: - Я похож на папочку.

Всматриваясь в его руки снова, я внимательно разглядываю рисунки маркером по все длине рук. Никто никогда не обвинит его, что он не любит папу.

Говоря об этом, нам пора подниматься.

Мы вдвоем живем в трехкомнатном доме в окрестностях Сиднея. Проживание с Твитчем не вариант.

Я уволилась с работы соцработника, и теперь гордо ношу звание мама-домохозяйка для моего четырех с половиной летнего с черными волосами, и карими глазами мальчика

И он так похож на Твитча, что это страшно. Тот же взгляд. Та же осанка. Тоже самое все.

Иногда, я задаюсь вопросом, есть ли в этом ребенке хоть что-нибудь от меня.

Зная Твитча, его сперма, вероятно, добралась до моей матки, и решила, что он сделает все, что там надо для зачатия самостоятельно. Упорство должно быть передается по наследству, потому что Эйджи тоже такой.

Быть матерью одиночкой не всегда легко, но, когда я смотрю на моего сыночка, я не могу себе представить мою жизнь без него. Он абсолютно стоит того. И он значит все для меня.

Оставляя последний поцелуй на его голове, я говорю ему: - Поживее дорогой. Пора одеваться. Сегодня мы увидимся с папой.

Он подпрыгивает и орет: - УУУрааа! - Потом мчится как ракета в ванную. Я слышу, как включается вода, и знаю, что он чистит то, что осталось после его потерянных зубов.

Хихикнув сама с собой, я встаю с постели, и начинаю собираться.

Эйджи бежит по коридору в майке и нижнем белье, паникую, он спрашивает: - Что одеть? - опустив подбородок, я сдерживаю смех.

Твитч.

Абсолютный Твитч-изм. В тот день, когда он начнет говорит "Оденься прилично", у меня случится сердечный приступ.

Зная, что он хочет одеться прилично на встречу с папой, я говорю ему: - Как на счет черных джинсов и твоей толстовки с Человеком пауком?

Мой сын смотрит на меня широко раскрытыми глазами как будто я гений, и не говоря ни слова, бежит обратно в комнату. И я слышу, как вещи летают по комнате, и я не могу остановиться.

Я тихо смеюсь, качая головой.