Он возвращается, одетый, и я говорю: - Вот! Ты выглядишь отлично, дорогой. - И так и есть.

Потом я замечаю, что его руки все еще испачканы маркером, я предлагаю: - Может быть нам стоит вымыть руки?

Эйджи драматично вздыхает: - Мам, я хочу показать папе. - И вопрос решен. Как я могу поспорить с этим?

Я быстро одеваюсь, и кричу: - Давай, Эйджи. Поехали. - Он выходит следом за мной из дверей, и мы уезжаем.

Эйджи сказал мне подождать на моем привычном месте, пока он поговорит с Твитчем, громко и оживленно.

Притворившись читающей, я сижу на скамейке и наблюдаю, как Эйджи показывает свои "татушки", и несколько новых игрушек. Его новая любимая игрушка Баз Лайтер, которую он получил на прошлой неделе.

Эйджи какое-то время играет с космонавтом, затем садится перед папой, и долго болтает.

Когда проходит полчаса, моя грудь сжимается.

Неохотно, я подхожу к ним и говорю Эйджи: - Эй, дружочек, ты не против если я поговорю немного с твоим папой наедине?

Эйджи не выглядит радостным, но бормочет: - Ладно. -  Я говорю ему: - Оставайся в поле мой видимости, малыш.

Он идет, и садится на скамейку, где я обычно жду, а я поворачиваюсь к Твитчу: - Он прекрасен, не так ли? - спрашиваю я.

Но, как обычно, блестящее белое надгробие не отвечает. И мое сердце разрывается.

В тот день, когда я попыталась уйти, и Твитча ранили, он провел неделю в искусственной коме, прежде чем умереть.

И это было тяжело.

Это всегда тяжело терять кого-то, кого ты любишь. Но это еще тяжелее. Это тяжелее, потому что мы поссорились.

Это было тяжелее, потому что я сказала ему, что смерть Майкла его ошибка.

Это было тяжелее, потому что я только что узнала, что была беременна

Это было тяжелее, потому что было две смерти, которые я оплакивала.

Майкл и Твитч.

Я взяла бессрочный отпуск на работе, но решила в конце концов, что я слишком сломлена, чтобы помогать другим сломленным людям. Это было эгоистично, но я сделала то, что было лучше для меня.

Хэппи, Никки и Дэйв по-прежнему занимают громадную часть нашей жизни. Я не оставила им выбора.

Они крестные Эйджи.

Мы собираемся вместе так часто, как только можем, а это обычно раз в неделю. Эйджи упивается историями, которые дядя Хэппи рассказывает ему о его папе.

Спустя месяц, после его смерти, на моем пороге появилась Линг. Мы пялились друг на друга очень долго. Она посмотрела вниз на моей слегка округлившийся животик, перед тем как сломаться. Я держала ее, и мы оплакивали его вместе, объединенные нашей любовью к Твитчу. Прежде чем она ушла, она вручила мне конверт, и до того, как я открыла его, я знала, что в нем.

Подумать только, чек с семизначным числом внутри. Я обналичила его, и когда родился Эйджи, я положила большую часть денег в трастовый фонд для него, которым он сможет распоряжаться, когда ему исполнится 21. Я купила дом, и часть денег положила на счет нам на проживание. Не то, чтобы это необходимо. Каждый месяц, больше-чем-достаточно денег приходят на мой счет. Деньги, которых достаточно для меня и Эйджи для вполне комфортной жизни. Я просила, чтобы Хэппи прекратил это. Он поклялся, что это не он, и после детективного расследования, источник денег откуда появляются деньги так и не был найден.

Эйджи носит имя Твитча.

Полное имя моего малыша Антонио Фалько младший.

Чек не удивил меня. Я всегда знала, что Твитч будет заботиться обо мне. Но не всегда тем способом, которым я бы хотела.

Он всегда делал хорошие вещи неправильным способом. Но он любил меня. Своим собственным путем. Я знала, что он любил меня. И дело в том, что я по-прежнему еще люблю его.

Смотрю вниз на мраморное надгробие, в переносице начинает покалывать.

Губы дрожат, и я задыхаюсь: -Это не становится легче, малыш. Однажды я хочу приди сюда, и уйти без слез. - слезы текут ручьем. - Но я не могу. Это слишком тяжело. - я хлюпаю носом: - Я все еще чувствую тебя. Я знаю это ненормально, но я чувствую, как ты наблюдаешь за мной. Это утешает. Даже если это только в моей голове. Иногда, я не могу остановиться, чтобы не искать тебя глазами. Я бы отдала все что угодно, чтобы увидеть тот капюшон.

Вытирая щеки, я глубоко вздыхаю, вдыхаю, и медленно выдыхаю: - Я люблю тебя. Твой сын любит тебя. - мой голос дрожит. - Я надеюсь ты чувствуешь любовь там. Потому что мы все еще чувствуем тебя здесь. Эйджи гордится, что ты его папочка,- пятясь, я шепчу. - Ты навсегда мой герой. С днем рождения, Твитч.

Я подошла к сыну, взяла его за руку, и мы вместе пошли к нашей машине. Эйджи высвободил руку, и побежал обратно к Твитчу. Покопавшись в кармане, он вытаскивает маленький кулачок из штанов, и кладет M&M’s на сверкающее надгробие, прежде чем возвращается ко мне, улыбаясь. Он добегает до меня, тяжело дыша, и обнимает себя, я наклоняюсь и целую его в душистую головку. Протягивая свою руку, он еще раз хватается за мою. Знакомое чувство нахлынуло на меня.

Мое сердце обливается кровью, когда я ухожу от единственного мужчины, которого я когда-либо любила.

Я наблюдаю с моего обычного места, бинокль помогает мне видеть так четко, как только это возможно. Руки Эйджи разрисованные маркером по татуировки заставляют меня плакать как гребанного младенца.

Видеть растерянную Лекси тоже не капельки не помогает.

Эта женщина должна была стать моей женой.

Я завидую Хэппи. Завидую, что он может проводить время с моей семьей, когда я только лишь тень.

Но мой сын заслуживает лучшей жизни, и если это подразумевает то, что я не буду частью его жизни, тогда так тому и быть. Так что я буду наблюдать как он растет издалека.

Это чертовски отстойно, но я люблю его достаточно, чтобы понимать, что ему лучше без меня. Поворачиваюсь, и ухожу, зная, что умерев, я сделал неэгоистичный поступок.

Единственный в моей жизни.

Я приду за ними.

Искупление близко. И я зову его Эйджи.

НЕУКРОТИМЫЙ