— У меня нет своего дела. Все кончено, — говорил Гарольд. — А жить без заказов, без картин, я не могу, а надеяться, что будут заказы, бессмысленно… — и повторил:

— Нет заказов. Нет и не будет! И с каждым годом, Сильвия, ты сама знаешь, все меньше шансов, потому что появляются молодые люди более талантливые, чем я.

— Ну, зачем ты так? — сказала Сильвия. — Зачем?

Гарольд обнял ее за плечи и принялся втолковывать.

— Сильвия, мы же любили с тобой друг друга. Было время, когда мы не могли быть порознь, и вот теперь сама судьба столкнула нас. И сидеть и ждать, когда же, наконец, улыбнется счастье — бессмысленно. Ведь мне даже с погодой не повезло! — сказал он, протягивая руку и как бы проверяя, не пошел ли дождь… — Давай заночуем с тобой в машине.

— Да нет, Гарольд, наверное лучше вернуться в город.

— Ты что, Сильвия, я же пьян, ты сама понимаешь это, и в таком виде возвращаться в город нельзя.

Гарольд обнял ее и трезвым уверенным голосом сказал:

— Мы любили друг друга, Сильвия, и мне кажется, что я люблю тебя снова. Поверь!

— Я тоже верила, что люблю тебя, — сказала Сильвия. — Мне кажется, что я люблю тебя и сейчас.

— Нет, Сильвия, понимаешь, мы любили друг друга — это очень много.

Гарольд говорил, как оратор. В его доводах было лишь одно слабое звено — «мы любим друг друга». Он и сам почувствовал это и просто сказал:

— Вдвоем веселей.

— Послушай, Гарольд, ты так настаиваешь на том, что главное в жизни — заниматься любовью. Я тебе возражу. Если бы это было так, люди только этим бы и занимались.

— А они это и делают! — сказал Гарольд торжественно, как будто ему важно было убедиться в этом самому. — Стоит только почитать газеты…

Он схватил Сильвию за руку.

— Что с тобой? — спросила она.

— Это называется двойное самоубийство. Так кончают жизнь очень многие, очень многие любовники.

Он вытащил из кармана револьвер.

— Ты что? — изумилась Сильвия. — Ты просто пьян.

Но Гарольд посмотрел на нее и сказал:

— Нет, Сильвия, когда говорят о смерти, то пьян человек или трезв, не имеет значения.

— Я не могу… — прошептала Сильвия. — У меня не хватит мужества, да и зачем мне?

— А тебе ничего и не надо делать, я сам все сделаю.

Его спокойствие ужаснуло ее.

— Ты хочешь сказать, что сможешь убить меня?

— Да. Я достаточно любил тебя для этого. Тебе не будет больно, не бойся…

Он словно упрашивал Сильвию сыграть с ним в какую-то непонятную, глупую и неприятную ей игру.

— И тогда, Сильвия… Как прекрасно! Мы всегда будем вместе!

Но тут же он скептически добавил:

— Конечно, если оно существует, это всегда.

Внезапно любовь Гарольда показалась ей блуждающим огоньком на поверхности трясины. Сильвия поняла, что он не шутит и всерьез решил сводить счеты с жизнью.

— Гарольд! — вцепилась она в его руку. — Отдай мне револьвер! Сейчас же отдай!

Но Гарольд спрятал оружие за спину. А другой рукой прижал Сильвию к себе и зашептал:

— Представляешь, как прекрасно, если мы умрем вместе?!

Сильвия крикнула:

— Возможно, ты и должен, это твое дело. Но я-то не должна! Кто дал тебе право убивать меня?!

Она вырвалась из его рук и почувствовала за своей спиной твердый, крепкий ствол дерева.

— Конечно, — сказал Гарольд раздраженно, — если ты хочешь жить без меня…

— Гарольд, выбрось все эти идиотские мысли из головы!

— Слушай, Сильвия! — Гарольд навел на нее ствол пистолета. — Или ты сейчас сама уходишь, или остаешься со мной. Хотя я плохо представляю себе, как ты доберешься. Я не смогу отвезти тебя назад, потому что я остаюсь здесь. Хотя… Мне моя машина больше не понадобится, можешь ее взять!

— Гарольд, брось молоть чепуху, что ты задумал?!

Гарольд и Сильвия некоторое время молчали. Наконец, он сказал:

— Ну, я пошел. Ты идешь со мной?

— Нет! — покачала головой Сильвия.

Он помедлил. Было видно, что на мгновение отвага покинула его. Из темноты на Сильвию повеяло отчаянием и страхом. Ей хотелось крикнуть: «Гарольд! Не будь идиотом! Пойдем со мной назад, поедем в город!» Но она знала и то, что остановить Гарольда сейчас невозможно. Он сжимал в руке черный блестящий револьвер.

Вдруг Гарольд резко развернулся и пошел вдоль изгороди, не разбирая дороги. Сильвия услышала, как он споткнулся и выругался:

— Проклятье!..

Это, такое обычное словечко, прозвучавшее из темноты, наполнило ее болью и ужасом. И она закричала:

— Гарольд! Не делай этого!

И бросилась бежать, чтобы ничего не слышать. Под ее ногой, как выстрел, хрустнула ветка. Где-то рядом ухнула сова. Казалось, что это просто идет репетиция с шумовыми эффектами. Но когда раздался настоящий выстрел, он прозвучал совсем иначе.

Глухой звук, словно кто-то стукнул в дверь рукой. И даже крика не было.

Сперва Сильвия даже как-то не обратила на этот звук внимания, а позже не раз думала о том, что даже не услышала, в какой именно момент Гарольда не стало на земле…

Она бежала, ничего не видя перед собой, пока, наконец, не выскочила к машине. На сиденье валялась ее сумочка. На нее падал свет от щитка.

— Никто не должен знать, что я была здесь, — подумала она, выключила свет и, стараясь ступать как можно тише, пошла по клеверному полю.

— Идиот! Идиот… — шептала Сильвия. — Неужели, так можно?!..

Наконец Сильвия набрела на шоссе. На обочине стояла машина и какой-то человек пытался завести ее, но стартер все время отказывал.

Человек был довольно пожилым, но было видно, что он тщательно следит за собой. Рядом, на ограждении, сидела тоненькая рыжеволосая девица.

— Все у тебя как-то не так, — сказала девушка.

— Ты меня любишь? — спросил мужчина, копаясь в двигателе.

— Я люблю Джо.

— Не можешь ты его любить!

— Знаешь, поехали домой, Мик!

Мужчина снова принялся заводить машину. Сильвия подошла к нему с таким видом, будто только что вышла из клуба.

— Вы не подвезете меня? — спросила она.

— Пожалуйста! С наслаждением! У меня есть уже одна девушка, но вторая не помешает. Прошу!

— Не заводится?

— Да.

— А вы подкачали бензин?

— Вот это мысль, — сказал Мик.

Он принялся подкачивать бензин, а Сильвия села за руль и включила стартер.

Полил дождь. Он падал редкими, тяжелыми каплями.

«Такой дождь обычно идет на кладбищах», — подумала Сильвия. И ее мысли вернулись к проселочной дороге, ведущей к изгороди, деревьям… Она представляла себе, как дождь заливает мертвому Гарольду лицо, как в глазницах образовываются лужицы и по обеим сторонам носа стекает вода…

Но она не находила в себе ничего, кроме радости, что ей удалось уйти от него.

«Боже мой! — думала Сильвия, — как же я могла поддаться на это сумасшествие?! Ведь невозможно вернуть прошлое. Его может вернуть только смерть. Гарольд Джонсон вернулся раньше меня. А я не хочу!»

— Куда вы едете? — спросила она мужчину.

— Конечно, в Сидней.

— А поточнее, в какой район?

— А вам-то куда нужно?

— Мне нужно в центр.

— Ну, я пошла, — сказала рыжеволосая девица. — Дождь полил!

— Ты что, не едешь со мной?

— Нет. Я пойду, поищу Джо. Я же сказала тебе, что люблю его.

— Ну и отлично!

Машина стремительно рванула вперед с маленькой стоянки, задела крылом деревянный столб и зацепила другую машину.

— Это не та дорога! — сказала Сильвия.

— Сейчас свернем!

Он дал задний ход, въехал в канаву, а потом снова вырулил на дорогу.

— Приятный был вечерок! — сказал он.

Дождь стал сильнее. Стеклоочистители уже не справлялись сбрасывать капли. Но спутника Сильвии это нисколько не смущало. Он вел машину со скоростью шестьдесят миль.

Машина была совсем не новой и, возможно, из нее нельзя было выжать большей скорости. Крыша протекала в двух местах.

— Включите приемник, — сказал мужчина, — послушаем музыку.

Сильвия щелкнула клавишей. Зазвучала музыка.