в) наречий (она по-настоящему любила его; Варя поступила мужественно; Игорь по-глупому поступил);

г) гиперонимов человек, девушка, сопровождаемых определениями различного характера (она – девушка, у которой нелегкая жизнь; Варя – человек с большим сердцем; она – светлой и доброй души человек);

3) сравнение с другими, с эталоном (далеко не каждый как она…; не каждый решится на такое; не каждый способен на такое; в нашем сегодняшнем мире очень мало таких людей, как Варя);

4) упоминание прецедентной личности, прецедентной ситуации (она похожа на Соню Мармеладову; в православии человек верующий должен всегда помогать людям, даже если они не отвечают взаимностью).

Формы РАП, отражающие индивидуальные психологические особенности речевой личности аргументатора, различаются, прежде всего, по типу доминирующей разновидности речевых актов:

а) экспрессивы: Похвала (Она не посмотрела на болезнь! Она – молодец!); Обвинение (В том, что Игорь был несчастен, виноват только он…); Пожелание (чтобы таких людей было больше);

б) репрезентативы: Предположение (а могла бы сказать, что болеет; такой ситуации не произошло бы, поведи себя Варя по-другому; брат сам бы потом осознал, что натворил); Утверждение (каждый человек имеет право на выбор, и никто не может переубедить его и заставить переменить решение); Свидетельствования (я и сама была в такой ситуации, и знаю, что это такое);

в) директивы: Совет, Рекомендация (нельзя думать всегда «вот он бедненький!'»; ей не стоит продолжать так же заботиться о нем; ей не следует приносить себя в жертву ради брата; надо и на себя иметь время).

Среди форм РАП, обусловленных определенным уровнем владения аргументатором языковыми средствами выражения, выделяются:

1) использование стилистических средств, например, риторического вопроса (Но зачем было брать чужого ребенка?

Но стоило ли отказываться от своей жизни?), обращения и «объединяющего» мы (А что дальше? Но Вы, наверное, сами знаете?; мы этого не наблюдаем), эпитетов (слепая любовь, золотое сердце), противопоставлений (она все отдала, а он лишь пользовался заботой);

2) использование аргументативных маркеров (но; к сожалению, хотя, все-таки; ведь и т.д.).

3.6.2.2. Особенности эволюции форм речевого аргументативного поведения в процессе становления коммуникативной компетенции старших школьников и студентов

Результаты использования методик статистического и сопоставительного анализа позволили нам получить подтверждение гипотезы о том, что количество и качество форм РАП подвержено эволюционным изменениям в процессе становления коммуникативной и дискурсивной компетенций членов данного лингвокультурного сообщества.

Можно констатировать, что в процессе становления языковой/ речевой личности доля форм РАП, опирающихся на исходную ситуацию, текст, уменьшается: девочками-подростками (14–15 лет) употребляются все 7 разновидностей форм, использующих в качестве опоры исходный текст, в возрастной группе 16–17 лет – 6 таких разновидностей, а в группе девушек 20–24 года – 4. В процентном соотношении их доля в первой возрастной группе составляет 45% от общего числа использованных форм речевого аргументативного поведения, во второй – 28,5%, в третьей – 29,3%. Формирование же навыков речевого аргументативного поведения с опорой на морально-нравственные нормы социума уже завершается к 14–15 годам, о чем свидетельствует стабильное использование всех четырех выявленных нами форм данной разновидности в приблизительно одинаковых пропорциях: 1 группа – 21%, 2 группа – 25%, 3 группа – 24,5%.

Что касается тех форм РАП, которые отражают индивидуальные психологические особенности речевой личности аргументатора, то при всем разнообразии используемых типов речевых актов, в каждой возрастной группе можно выделить доминантный: в 1 группе – директивы Совет-Рекомендация, Поучение; во 2 группе – репрезентатив Утверждение, в 3 группе – все выделенные разновидности РА используются практически в равных пропорциях. Отметим, что такие разновидности форм речевого аргументативного поведения, как стилистические средства, практически не используются в речи представителей самой младшей возрастной группы (14–15 лет), а в речи представителей двух других групп – используются достаточно широко. Важно отметить, что во второй возрастной группе (16–17 лет) наблюдается ярко выраженный скачок в использовании аргументативных маркеров на фоне их редкого использования в младшей возрастной группе и спада употребления в старшей возрастной группе: в 1 группе испытуемых их количество составило 34% от общего числа использованных информаторами форм, во 2–47,5%, в 3–33,5%. Можно предположить, что именно в возрасте 16–17 лет имеет место активное овладение языковыми личностями арсеналом и навыками употребления слов-аргументаторов, а в возрасте 20–24 лет завершается овладение стилистическими языковыми средствами.

Обобщение результатов проведенного экспериментального исследования позволяет сделать несколько выводов:

1) речевое аргументативное поведение можно рассматривать как один из жанров общения (речевых жанров), поскольку для его реализации представители определенного национально-лингвокультурного сообщества используют достаточно стабильный репертуар речевых форм;

2) доминирующим когнитивным базисом разновидностей форм РАП выступают такие виды обобщения опыта, как представления: представления об окружающей среде, «реальности» (представления аргументатора об исходной ситуации), социально-ценностные представления, индивидуально-личностные представления (представление говорящего об уместности и желательности того или иного вида речевого акта в ситуации аргументации); в то время как знания (даже процедурные знания, так называемые «знания как») являются маргинальным видом обобщения опыта, используемым говорящими в аргументативном поведении (знание тех или иных средств языкового выражения);

3) диапазон и частотность форм реализации речевого жанра аргументации варьируют в зависимости от возрастной категории языковых личностей и соотносятся с некоторыми общими тенденциями психического развития и становления личности.

Таким образом, аргументация, будучи рассмотрена как один из аспектов «языкового существования» (Гаспаров 1998), речевой повседневности (Колмогорова 2008), должна быть определена не как вербально выраженная рациональная часть убеждения (Рузавин 1997), но как речевой жанр, вид речевого поведения, разновидности форм реализации которого осваиваются языковыми личностями в онтогенезе в процессе накопления опыта речевого и тесно переплетенного с последним социального взаимодействия в рамках определенного лингвокультурного сообщества и являются частью коммуникативной компетенции представителей данного сообщества.

Заключение

Краткий обзор основных направлений современных лингвистических исследований позволяет констатировать, что речевая повседневность является тем полем деятельности, которое все в большей степени интересует лингвистов, поскольку, являя собой, на первый поверхностный взгляд, картину хаоса и сумбура, позволяет при более внимательном рассмотрении увидеть некие закономерности, регулярные формы, определенные структуры, находящиеся на пересечении лингвистики, психологии и антропологии.

Аргументация как один из важнейших феноменов социолингвистического бытия человека тоже имеет определенную нишу существования в повседневном модусе. При этом сам механизм аргументации претерпевает существенные модификации. К таковым можно отнести определенную смену доминант: от рассудочности и интеллектуальности – к наглядности, типизированности, выраженному адаптивному характеру, сопровождаемому эффектом реальности. Аргументация с такой точки зрения может быть рассмотрена как психологическое явление, тесно связанное с языковым сознанием представителей определенного национально-лингвокультурного сообщества.