1) как вести себя с людьми, причастными Богу (Благу) – например, «такого человека надо ждать, любить, уважать и им восхищаться»;

2) как вести себя с людьми, причастными Дьяволу (Абсолютному злу) – например, «и когда человек такой, это – плохо»;

3) как вести себя с людьми, причастными черту («обычному» злу) – например, «такой человек, может быть, и плохой, но избегать его не следует».

Итак, на наш взгляд, лингвистическим основанием для постулирования наличия уровня социально-речевой аргументации в повседневном речевом общении является тесная и постоянная связь между оценочной компонентой в семантике не собственно оценочного слова, принадлежностью актуализируемого словом концепта определенной области ценностной оценки и характером речевых тактик, в которых данное слово используется в речевой практике членов национально-лингвокультурного сообщества.

В ходе исследовательской работы нами был проведен эксперимент, в котором участвовали респонденты четырех возрастных групп: 14–15 лет (35 чел.), 16–19 лет (74 чел.), 20–25 лет (44 чел.), 26–40 лет (30 чел.). В ходе эксперимента испытуемым предлагался текст, полученный путем «развертывания» одного из речевых контекстов употребления прилагательного светлый в сочетании светлая сестра (мы уже приводили данный пример): Вторая жена от меня ушла к третьему мужу, а мне оставила ребенка от первого, которого воспитывает моя одинокая шестидесятилетняя, больная насквозь и вся светлая сестра [Ломов В. Музей // Октябрь. № 2, 2002. – НКРЯ].

Поведение сестры говорящего является типичной моделью поведения светлого человека, что и подтверждается использованием анализируемого прилагательного самим говорящим. В итоге получился небольшой текст следующего содержания:

«Игорь рос тихим, спокойным парнем. Родители умерли рано, а его воспитанием занималась старшая сестра Варя. Варя делала все, чтобы мальчик не чувствовал себя сиротой: покупала хорошие вещи и игрушки, водила в цирк и в кино, старалась окружить мальчика теплотой и заботой. Конечно, для этого сестре приходилось много работать, на личную жизнь времени не хватало, да и к чему это: все мысли были о младшем брате. Когда Игорь поступил в институт, Варя случайно узнала о его романе с женщиной, которая была на 10 лет старше его, у нее уже был ребенок от первого брака. Как ни пыталась Варя убедить брата не связывать свою жизнь с этой женщиной, брат настоял на своем: Игорь и Лена (так звали избранницу) поженились. Семейная жизнь не заладилась с самого начала. Игорь подозревал жену в изменах, дело иногда доходило до драки. Видя все это, Варя тяжело заболела – перестали слушаться ноги. Вскоре Лена исчезла в неизвестном направлении, оставив своего ребенка от первого брака Игорю. Молодой человек сначала запил, а затем, одумавшись, решил целиком посвятить себя карьере. Чтобы помочь брату, воспитанием чужого ребенка занялась не перестававшая страдать от болей в суставах Варя».

Каждой группе испытуемых были предложены следующие задания:

1. Выскажитесь, пожалуйста, в поддержку тезиса № 1 «Варя – хорошая» или в поддержку тезиса № 2 «Варя – плохая». Обоснуйте свою точку зрения.

2. Выберите из двух суждений то, которое, на Ваш взгляд, лучше «ложится на ухо», кажется более приемлемым: «человек, но светлый», «человек, и даже светлый». Если ни одно из суждений Вам не представляется приемлемым, запишите свое собственное.

3. Если бы в разговоре Ваш собеседник назвал какое-то третье лицо светлым человеком, как бы Вы отнеслись к этому человеку, будучи не знакомы с ним лично:

Подчеркнем, что мы намеренно подобрали речевой отрывок, затрагивающий сферу повседневного существования, межличностных взаимоотношений, а не, скажем, профессиональных или других, более узких, сфер, чтобы вовлечь в поле анализа область так называемой жизненной идеологии (по М.М. Бахтину), составляющей основу коллективного когнитивного пространства коммуникантов. Хотя анкетирование проводилось в письменной форме, ему предшествовала длительная работа по налаживанию личностных отношений доверия и сотрудничества в каждой из групп респондентов. Во время анкетирования хотелось приблизить атмосферу к обстановке, по крайней мере, дружеского неформального общения.

В пользу гипотезы о существовании когнитивно-языковой аргументации говорят следующие из полученных нами результатов:

1) мы уже указывали в предыдущих параграфах на тот факт, что по данным анализа дискурсов различного характера, а также по данным экспресс-опроса, 49 информантов (в возрасте от 30 до 50 лет), в сочетании светлый человек (сестра, женщина, личность) прилагательное является модификатором «+», относя данную категорию людей к прототипическому образцу, занимающему важное место в ценностной картине мире этноса. Данные проведенного в нескольких возрастных группах эксперимента подтверждают этот факт: 132 респондента выбрали из предложенных двух суждений – «человек, и даже светлый», правда, некоторые переформулировали его как «человек, и, конечно, светлый» (здесь, как нам представляется, кроется проблема межкультурной коммуникации – французское тёте в экспресс-тесте Дюкро есть не совсем то же самое, что русское даже; сравните комментарий одной из респонденток: в суждении «человек, но светлый» человек кажется злым существом, а суждение «человек, и даже светлый» идет с каким-то сарказмом), а 41 – «человек, но светлый», 9 человек не выполнили задание. Интересно, что многие комментировали свой выбор, точно определяя исходную посылку, заложенную исследователем в самом тестовом задании: ср.: в предложении с «но» светлость противопоставляется определению человека, думаю, в большей степени, это не так, а в «человек, и даже светлый» идет с уточнением, что ближе к истине;

2) 6 респондентов в процессе аргументации в пользу тезиса «Варя – хорошая» использовали сочетания светлая женщина, светлый человек, что косвенно также подтверждает нашу гипотезу о присутствии языкового аргументативного потенциала в семантике данного прилагательного. Интересно отметить, что 5 из 6 респондентов использовали данные сочетания в конце аргументирующего дискурса, то есть в наиболее сильной позиции дискурсивного пространства после других слов с ярко выраженной положительной оценкой, например: Варя – заботливая, добрая, великодушная, в старину таких, как она, называли светлыми людьми;

3) анализ аргументирующих дискурсов респондентов дает основания предположить, что к категории языковых единиц, имеющих языковой аргументативный потенциал, можно отнести глагол жертвовать (собой, чем-то ради кого-то, чего-то). Аксиологическая компонента семантики данного глагола амбивалентна, однако 37 респондентов использовали данный глагол в процессе аргументации в пользу тезиса «Варя – хорошая». Представляется, что экспресс-тест Дюкро в данном случае может получить модификацию в виде приемлемого и «ложащегося на слух» суждения: «поступать каким-либо образом, и даже жертвовать». Сравните: «*поступать каким-либо образом, но жертвовать». Жертвовать, таким образом, пока еще является эталонным поступком для большого числа русских языковых личностей. Хотя в трех анкетах респондентов встретились случаи использования данного глагола в целях аргументации в пользу тезиса «Варя – плохая», но при этом субъектам аргументации пришлось разворачивать дополнительную аргументацию, как бы обосновывая противоположный вектор своих рассуждений: Мое личное мнение, она могла и не окружать брата слишком большой заботой, лучше бы развивала свою карьеру и личную жизнь. Если она умрет из-за своей болезни, зачем надо было столько времени посвящать другому человеку, хоть и родственнику. Варя – дура, жертвующая собой.