Оказалось, что почти ничего в этом смысле не поменялось, просто мир теперь принадлежал не двоим, а троим. Все та же любовь, для которой не требуются поминутные изъяснения. Все та же поддержка, доверие, чуть-чуть иронии. Не звезда и ученый — мужчина и женщина, которые счастливы быть рядом, а теперь еще растить ребенка. «Они будут отличными родителями», — подумал Синди.
Потом, когда Элис пришло время спать, все на цыпочках переместились в столовую, где было сказано много тостов и пожеланий как малышке, так и ее родителям, выпито вино за здоровье счастливой семьи и вручены подарки. Синди понятия не имел, что можно подарить новорожденной, и в итоге вместе с консультантом в магазине выбрал игрушку в виде обруча с прикрепленными к нему на нитках бабочками и звездами, который нужно было подвешивать над кроваткой.
Синди и Рэй задержались допоздна, когда большинство гостей уже разошлось. Они переместились в кабинет Квентина, маэстро, как всегда, достал из шкафа свои чудесные чайные чашки. За разговорами время текло легко и приятно. Синди пригрелся в теплом кресле, ему не хотелось уходить. Ему казалось, что мир снаружи застыл, а значит, можно было никуда не торопиться, пить чай, слушать рассказы Квентина и Рэя о школе, вспоминать свои полтора года, проведенные с ними… Синди рассказал о своих успехах — не ту информацию, которую любой мог бы найти в сети, а личные впечатления.
— Не жалеешь? — спросил Рэй.
— Нет, — покачал головой Синди. — Я чувствую, что занимаюсь тем, что мне нравится. Потрясающее чувство, правда, когда ты выходишь уже на поклон — и зал встает.
— Да, мальчики, — медленно сказал Квентин, — я в вашем возрасте тоже так думал. Успеха хотел, славы, след оставить… А сейчас вот сижу и думаю: счастье — когда есть, к кому возвращаться домой. Когда тебя ждет твоя женщина. Твой ребенок. Все остальное тоже должно быть, но вот без этого — чтобы ждали и любили — остальное теряет смысл.
Домой Синди ехал в задумчивости, смотря, как огни Парнаса глядятся в воды реки. Слова маэстро зацепили его и не давали покоя.
Лиу уже спал, подложив руку под голову и сбросив одеяло. Синди разделся и присел на край кровати. Лиу, его любовник, его бывший ученик, его «сожитель», как писали журналисты… будущий актер с амбициями, захочет ли он быть рядом позже?
— Лиу, — тихо позвал Синди.
Лиу наморщил нос и перевернулся на живот. Синди еле заметно провел ладонью по светлым волосам и улегся рядом.
В середине лета, в возрасте двадцати пяти лет по документам, Синди Блэк сел в машину до космопорта, откуда должен был отправиться в первый самостоятельный тур по четырем планетам.
Гастроли позволили Синди сделать вывод, что на других планетах есть смысл смотреть на красоты природы, а люди везде одинаковы, если забыть про внешность. Пока Джон решал вопросы с гостиницами, прилетами, отлетами, охраной, питанием и прочим, Синди убеждался, что зал оборудован так, как ему нужно, и отправлялся гулять. Он успел побывать в джунглях, в пустыне, на берегу океана, где по воде можно было почти что ходить, и очень жалел, что не удалось спуститься в пещеры на Доминусе. Синди никогда не забывал слов Квентина: черпать вдохновение, откуда можно, смотреть и запоминать.
Люди же везде были людьми. Они ждали зрелищ — Синди давал им зрелища. Он составил свой сольный концерт из самых удачных номеров и удивил Джона, когда включил туда пару танцев из репертуара Красотки Мерилин.
— Что это за разврат? — спросил Джон.
— Это начало моей карьеры, — засмеялся Синди. — Не будь ханжой. Людям нужно не только высокое искусство. И заметь — я все равно ничего не обнажаю! Так что не ворчи, что это стриптиз в баре.
Его встречали хорошо — а Синди в свою очередь старался показать все, на что был способен. Он не отказывался от интервью после концерта и не был против трансляций его выступлений на другие сцены. Он заигрывал с залом, и зал аплодировал ему. Он встречался с местными актерами и старательно выкорчевывал из себя снобизм «понаехавшего» парнасца. Он укреплял свое положение разговорами, улыбками, флиртом. Его имидж работал на него — там, где от других ждали долгих разговоров о судьбах искусства, Синди достаточно было похлопать ресницами и пошутить. Но все разговоры происходили за сценой, а на сцене он просто танцевал. Как умел. Как всегда. Лгать на сцене он не был способен.
На Деметре он, наконец, увиделся с друзьями.
Еще при согласовании маршрута Синди похолодел, увидев в списке Деметру. Но потом увидел пункт назначения — Стиллуотер, и вздохнул спокойно.
— Джон, — сказал он, — закажи билеты «Анатар — Стиллуотер» и обратно. Чтобы люди прилетели одновременно со мной и улетели так же. Три… Нет, четыре штуки. И столько же билетов на концерт.
— Анатар — это на Деметре? — уточнил менеджер. — ОК, на чьи имена?
Синди перечислил. Фредди, Тинто, Тим, Мартин.
— Все будет. А кто это?
— Друзья, — улыбнулся Синди.
— В твоей биографии запутаться можно, — покачал головой Джон. — Хорошо, билеты будут.
Им не удалось встретиться до концерта из-за перебоя в работе аэробусов. Синди на сцене в тот вечер выкладывался полностью, зная, что самые близкие люди смотрят на него из зала. Стиллуотер был для него родиной не самых приятных воспоминаний, но они изглаживались из памяти, потому что теперь город должен был стать местом встречи с друзьями.
Они пришли к нему за кулисы втроем — Мартин не смог прилететь. Синди огорчился… но к огорчению примешивалось и облегчение. Одна мысль о том, что он находится на одной планете с Саймоном Бликом, выбивала Синди из равновесия, а Мартин был не только другом, но, как бы цинично это ни звучало, живым напоминанием о Саймоне.
Синди обнимался с Тимом так, что казалось — еще немного и хрустнут кости. Он закружил по комнате невозмутимого, как всегда, Тинто. Целуя Фредди, Синди заметил, что у нее глаза были на мокром месте — и мгновенно превратился в испуганного подростка, не понимающего причин для слез, тем более — слез сильной веселой Фредди. Он захлопотал, попытался налить чаю и разбил чашку, пролил на себя и пол воду, на которой чуть не поскользнулся Тим, и не успел разрушить все вокруг только потому, что Фредди усадила его на диван. После этого ни о какой неловкости после давней разлуки не могло быть и речи.
— Засранец ты, — сказала Фредди, макая печенье в заново заваренный чай. — Мог и раньше собраться.
— Я как только, так сразу, — смутился Синди. — Раньше не мог…
— Да уж, высоко ты взлетел, — вздохнул Тим. — Я как вспомню, с чего все начиналось…
— Наш мальчик уже совсем вырос! — патетически воскликнул Тинто, и все засмеялись.
У друзей хватало новостей. Синди едва не сел мимо дивана, когда узнал, что Фредди выходит замуж следующей зимой.
— Ты что, сдурела? — в ужасе спросил он. — Как замуж? За кого?!
— Вот паразит, — обиделась Фредди, — нет, чтобы поздравить, как нормальные люди. А, ладно, я сама иногда не понимаю, как меня угораздило. Его зовут Олав, ты его не знаешь.
Синди посмотрел на нее, на мягкую улыбку, появившуюся на лице подруги при мысли о женихе, и подумал, что если этот самый Олав когда-нибудь обидит Фредди, то он, Синди, прилетит на Деметру и удушит обидчика голыми руками.
— Блэк, когда у тебя появляется прищур настоящего мачо, я хочу ущипнуть себя или тебя. Успокойся и не сверкай так глазами. Ты достаточно меня знаешь, чтобы понимать — я с дерьмом не связываюсь.
— Да, мамочка, — улыбнулся Синди.
— Вот гаденыш…
В Стиллуотере у Синди было три дня, после этого он должен был вернуться на Гайю. Он отказался от всех мероприятий и дал только одно короткое интервью, предпочтя провести время с друзьями, хотя Джон и пытался объяснить, что на Деметре Синди было бы проще всего делать себе пиар, потому что он здесь родился.
— Не жужжи, — отмахнулся танцор.
Они много гуляли по Стиллуотеру. Вспоминали прошлое, строили планы на будущее. Синди было так легко, словно ему опять было пятнадцать. Когда пришло время расставаться, он не сдержал слез.