Англичане, почему

Покорились вы ярму?

Отчего простой народ

Ткет и пашет на господ?

Для чего вам одевать

В шелк и бархат вашу знать,

Отдавать ей кровь и мозг,

Добывать ей мед и воск?

Пчелы Англии, зачем

Создавать оружье тем,

Кто оставил вам труды,

А себе берет плоды?

Где у вас покой, досуг,

Мир, любовь, семейный круг,

Хлеб насущный, теплый дом,

Заработанный трудом?

Кто не сеет – жатве рад,

Кто не ищет – делит клад,

И мечом грозит не тот,

Кто в огне его кует.

Жните хлеб себе на стол,

Тките ткань для тех, кто гол.

Куйте молотом металл,

Чтобы вас он защищал.

Вы, подвальные жильцы,

Лордам строите дворцы,

И ваши цепи сотней глаз

Глядят с насмешкою на вас.

Могилу роет землекоп,

Усердный плотник ладит гроб,

И белый саван шьет швея

Тебе, Британия моя!

An old, mad, blind, despised, and dying king,—

Princes, the dregs of their dull race, who flow

Through public scorn, – mud from a muddy spring,—

Rulers who neither see, nor feel, nor know,

But leech-like to their fainting country cling,

Till they drop, blind in blood, without a blow,—

A people starved and stabbed in the unfilled field,—

An army, which liberticide and prey

Makes as a two-edged sword to all who wield,—

Golden and sanguine laws which tempt and slay;

Religion Christless, Godless – a book sealed;

A Senate, – Time's worst statute unrepealed,—

Are graves from which a glorious Phantom may

Burst, to illumine our tempestuous day.

Слепой старик и вечно в дураках —

Король. Ублюдки-принцы – даже этой

Семейки срам, чей Кембридж – в кабаках, —

Грязнее грязи, сволочь, сброд отпетый.

Пиявки щеголяют в париках,

Убийцы нацепляют эполеты,

Народ стращая – загнанный в правах,

Голодный, босоногий и раздетый.

Незыблемый Закон, нагнавший страх

На всех, кто не златит его кареты,

Продажная религия в церквах,

Продажных депутатов пируэты —

Вот Англия! Вот кладбище! – О, где ты,

Кровавый призрак с пламенем в очах?

The keen stars were twinkling,

And the fair moon was rising among them,

Dear Jane.

The guitar was tinkling,

But the notes were not sweet till you sung them

Again.

As the moon's soft splendour

O'er the faint cold starlight of Heaven

Is thrown,

So your voice most tender

To the strings without soul had then given

Its own.

The stars will awaken,

Though the moon sleep a full hour later

To-night;

No leaf will be shaken

Whilst the dews of your melody scatter

Delight.

Though the sound overpowers,

Sing again, with your dear voice revealing

A tone

Of some world far from ours,

Where music and moonlight and feeling

Are one.

Ярко блещут Стожары,

Несказанная в небе сияет

Луна.

Звонко пенье гитары,

Но лишь с голосом Джейн оживает

Струна.

Неба мрак серебристый

Лунно-звездные нежно согрели

Лучи;

Дарит голос твой чистый

Душу струнам, чьи мертвенны трели

В ночи.

Звездный свет, замирая,

Хочет видеть луны золотую

Красу;

Лист не дрогнет, вбирая

Гармонических струн неземную

Росу.

Звук летит окрыленный,

Раскрывая в ночное молчанье

Окно,

В этот мир отдаленный,

Где любовь, лунный свет и звучанье —

Одно.

We are as clouds that veil the midnight moon;

How restlessly they speed, and gleam, and quiver,

Streaking the darkness radiantly! – yet soon

Night closes round, and they are lost for ever:

Or like forgotten lyres, whose dissonant strings

Give various response to each varying blast,

To whose frail frame no second motion brings

One mood or modulation like the last.

We rest. – A dream has power to poison sleep;

We rise. – One wandering thought pollutes the day;

We feel, conceive or reason, laugh or weep;

Embrace fond woe, or cast our cares away:

It is the same! – For, be it joy or sorrow,

The path of its departure still is free:

Man's yesterday may ne'er be like his morrow;

Nought may endure but Mutability.

Мы, словно облака вокруг луны, —

Летим сквозь ночь, трепещем и блистаем.

Сомкнётся тьма – и вмиг поглощены,

Мы навсегда бесследно исчезаем.

Мы точно звуки несогласных лир —

Ответ наш разный разным дуновеньям.

Не повторит на хрупких струнах мир

То, что с прошедшим отошло мгновеньем.

Мы спим – расстроен сновиденьем сон.

Встаем – мелькнувшей мыслью день отравлен.

Веселье, плач, надежда, смех и стон —

Что постоянно в мире? Кто избавлен

От вечных смен? – Для них свободен путь.

Ни радость, ни печаль не знают плена.

И день вчерашний завтра не вернуть.

Изменчивость – одна лишь неизменна.