Дополнительная литература
1. Виппер Ю.Б. Влияние общественного кризиса 1640-х годов на развитие западноевропейских литератур XVII века // Историко-филологические исследования. М., 1974.
2. Виппер Ю.Б. О разновидностях стиля барокко в западноевропейских литературах XVII века // Творческие судьбы и история. М., 1990.
3. История всемирной литературы: В 9 т. Т. 4. М., 1987.
4. История зарубежной литературы XVII века / Под ред. З.И. Плавскина. М., 1987.
5. История немецкой литературы: В 3 т. Т. 1. М., 1985.
6. Литературные манифесты западноевропейских классицистов. М., 1980.
7. Михайлов А.В. Поэтика барокко: завершение риторической эпохи // Историческая поэтика. М., 1994.
8. Морозов A.A. «Симплициссимус» и его автор. Л.: Наука, 1984.
9. Пахсарьян Н.Т. История зарубежной литературы XXVII–XVIII веков: Учеб. – метод. пособие. М., 1996.
10. Разумовская М.В. и др. Литература XVII–XVIII веков. М., 1989. Сборники и антологии
11. Розен М.Т. Человек и мир в романе Гриммельсгаузена «Симплициссимус» // Вопросы зарубежной литературы. М., 1968.
12. Ренессанс. Барокко. Просвещение. М., 1974.
XVIII век и особенности немецкого просвещения
В XVIII в. идеи Просвещения и изменяют уже сложившиеся с XVII в. художественные направления, и формируют новые, типичные именно для этой эпохи. Просвещенный вкус и стремление воспитать гармоничную, разумную личность становятся весьма важными критериями для классицизма.
Надо сказать, что в XVIII в. немецкий классицизм играет более важную, чем веком ранее, роль в немецкой культуре, несмотря на свою неоднородность. Так, в конце века (примерно в 80-е годы) возникает так называемый Веймарский классицизм, объединивший творчество Гёте и Шиллера. Этих писателей объединило неприятие Французской революции, мысли об эволюционном развитии общества, о стремлении к гармонии в нем, о воспитании души с помощью литературы и искусства.
Наряду с этим, столь рационалистическим направлением, в Германии развиваются и направления более эмоциональные, чувственные и «чувствительные» – сентиментализм, а затем и рококо. Впрочем, постепенно и они, несмотря на их сосредоточенность на частной жизни людей, а не на социальных проблемах, пропитываются просветительским духом. В 70-е годы в Германии возникает движение, отчасти близкое сентиментализму, но куда более бурное, получившее название «Буря и натиск» и объединившее многих известных писателей, в том числе Гёте.
Просветительский классицизм
Одним из создателей немецкого просветительского классицизма был драматург и критик Иоганн Кристоф Готшед (Johann Christoph Gottsched, 1700–1766), мировоззрение которого носило рационалистический характер. Он боролся с барочными традициями, уделяя большое внимание реформе немецкой драмы и ее преобразованию по французским классицистическим образцам. Готшед выступал за простоту и ясность как стиля, так и сюжета, а также за соответствие строгим нормам, был врагом всего вычурного и чересчур пышного. Он создавал труды, посвященные вопросам немецкого языка, поэтики и риторики, издавал журналы, в которых рассматривались проблемы «нормализации» немецкого литературного языка, а также истории литературы, сам сочинял стихи и драмы. Готшед боролся с засильем латыни и способствовал популяризации немецкого языка, выступая против заимствований в нем. При этом Готшед считал, что правильное употребление языковых единиц влияет на правильность мышления, которое, в свою очередь, способствует разумному устройству жизни и благоденствию носителей языка и их страны. Известна его полемика по вопросам искусства со швейцарскими критиками Бодмером и Бретингером, не разделявшими его взглядов и защищавшими творческую фантазию. В дальнейшем влияние Готшеда было подвергнуто нападкам со стороны штюрмеров, но и до них несогласие с некоторыми его постулатами выражал Лессинг, не отказавшийся, впрочем, целиком от классицизма.
На конец 50-х – 70-е годы приходится расцвет творчества Готхольда Эфраима Лессинга (Gotthold Ephraim Lessing, 1729–1781), теоретика и практика немецкого Просвещения.
Родившийся в семье пастора и начавший свое серьезное образование в университете Лейпцига, в 1748 г. Лессинг переезжает в Берлин, где сближается с кружком просветителей. Уже в 50-е годы он выступает как театральный критик, участвуя в издании журналов о театре «Beitrage zur Historie und Aufnahme des Theaters» и «Theatralische Bibliothek». Тогда же он сотрудничает с одной из берлинских газет, где начинает атаковать представителя классицизма Готшеда и пропагандировать идеи французского просветителя Дидро.
Не считая первых проб в области драматургии, в 50-е годы Лессинг активно пишет басни. Прозаические басни Лессинга вышли в трех книгах в 1759 г. с приложением трактата «Рассуждения о басне». В этом трактате Лессинг критикует отношение к басне как к изящному аллегорическому рассказу в стихах, выдвигая на первый план ее серьезное морально-воспитательное значение. Его не устраивает подход французского баснописца Лафонтена, под пером которого рождается басня – «поэтическая игрушка». С точки зрения Лессинга, цель басни – наглядное изображение при помощи какого-нибудь частного случая определенной моральной истины. При этом басня должна быть максимально кратка и точна, без излишних украшений, чтобы читатель мог сразу увидеть нравственную идею. Подобно Эзопу, Лессинг пишет басни в прозе.
Очень важным для понимания творчества Лессинга является трактат «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» (1766). В этой работе он затрагивает вопросы эстетики, истории искусств, обращается к памятникам классической древности, приводя цитаты на греческом, латинском, итальянском и других языках. Основное положение «Лаокоона» сводится к принципиальному различию между живописью и поэзией, делая акцент на чрезмерное обращение к «мертвой природе», которое настоящие художники и писатели не должны игнорировать. В отличие от живописи, располагающей изображаемые явления одно рядом с другим, «давая» зрителю всю действительность одновременно, поэзия может располагать данные явления одно вслед за другим, внося в искусство принцип длительности. Писатель способен раскрывать явление в его непрерывном развитии, движении, действии, тогда как живописец, ограниченный природой своего искусства, вынужден довольствоваться лишь фиксацией одного или нескольких моментов развития действительности.
В 1767 г. Лессинг связывает свою судьбу с театром в Гамбурге, куда специально приезжает в надежде стать одним из руководителей только что организованного «национального театра». Помимо этого, он издает критический журнал «Hamburgische Dramaturgie» («Гамбургская драматургия»), освещавший деятельность «национального театра», затрагивая попутно самые актуальные проблемы драматургии и сценического искусства. Критикуя представителей классицизма Клопштока и Готшеда и восхваляя французских просветителей Дидро и, отчасти, Вольтера, Лессинг надеялся, что ему удастся превратить немецкую буржуазную литературу, «которой еще не хватает мускулов и нервов, мозга и костей», в средство воспитания самосознания буржуазии, сделать ее более «активной». Кроме того, в «Гамбургской драматургии» Лессинг обращается к проблемам спецификации драматургических жанров, в основном трагедии. Высшим арбитром в вопросах литературы и учителем для автора является Аристотель. Критикуя французских классиков XVII–XVIII вв., Лессинг порицает их как «плохих» учеников Аристотеля, исказивших сущность его теорий. Например, Корнель, по мнению Лессинга, ложно истолковывает важнейшую часть учения Аристотеля о трагедии – его учение о катарсисе.
Аристотель видел цель трагедии в очищении страстей путем возбуждения в зрителях сострадания и страха, а не «ужаса», как утверждал Корнель. Состояние ужаса не предполагает в зрителе и читателе обязательного сострадания; тогда как страх тесно связан с состраданием к персонажу. Страх возникает, когда персонаж, его вызывающий, похож на нас, так же думает и действует, как мы в его ситуации. Корнель же делал героями своих трагедий людей, наделенных необычными качествами и слишком не похожих на зрителя, поэтому они не могут вызвать в зрителе сострадания, а значит, не способны превратить страсти в добродетельные наклонности.