Эти-то события и обозначают крах идей, бродивших в умах членов кружка Верховенского, мечтавших об общественном служении и светлых идеалах. Однако вместо наступления «светлого будущего» двое из них погибли, несколько оказались на скамье подсудимых, Степан Трофимович ушел в мир иной, Варвара Петровна оказалась в полном одиночестве. Уцелел один только Петр Верховенский за счет предательства и тайного бегства за границу. Все это и воспринимается как итог того пути, по которому шли герои. Три месяца, прошедшие до эпилога, даны городу на осмысление случившегося, а Ставрогину – на понимание невозможности его воскресения, раскаяния и морального оправдания перед собой и перед Богом, в результате чего он принимает решение уйти из жизни.

Очевидно, соотношение указанных временных пластов и другие метаморфозы с категорией времени служат очень важным моментом в раскрытии романного замысла. Этому способствует также внимание к пространственным факторам. С приближением финала ситуации пространство, на котором происходят события, сужается до пределов города и ближайших окрестностей. Все герои собираются в городе и очень часто оказываются рядом, в буквальном смысле слова заполняя пространство того или иного дома, площади, церкви. Особенно знаменательно первое в те дни «собрание» у Варвары Петровны, где присутствуют Лиза, Марья Тимофеевна, Лебядкин, Шатов, Г-в, затем неожиданно появляется Петр Верховенский, а вслед за ним – Николай Ставрогин, который здесь же получает пощечину от Шатова, а Лиза при всех падает в обморок, чем дает обильную пищу для городских сплетников и серьезный повод для переживаний Варвары Петровны.

Подобный тип пространственно-временной организации требует особой формы повествования, а именно присутствия рассказчика, отделенного от автора. Об одном он сообщает как об увиденном, о другом – как об услышанном, а о третьем – как о вероятном и предполагаемом. Именно он, а не всезнающий автор, имеет право сначала о чем-то умолчать, потом вспомнить, подчас сослаться на чужие мнения, иногда домыслить и т. п. Разнообразию возможностей подачи материала способствует и то обстоятельство, что рассказчик в данном романе – не только создатель хроники, о чем он постоянно напоминает, но и реальный участник событий, человек эмоциональный, доискивающийся истины. Свою оценку он выражает не только выбором фактов и их расположением, но и их словесным обозначением, подчеркиванием их экспрессивного характера. Например, он очень часто использует глагол бегать для обозначения формы движения героев. Больше всего бегает Петр Верховенский, кроме того говорится, что он «влетел», «подлетел», «пробормотал», «сыпал бисером» и т. п. Речь рассказчика полна эмоционально окрашенных эпитетов («Лиза была бледненькая», «помещение состояло из двух гаденьких небольших комнаток», «на ней было старенькое платье» и т. п.).

Итак, сущность хронотопа проявляется в повествовательной структуре, а ее анализ дает богатый материал для суждений о специфике романа Достоевского и значении времени в его организации.

Пространство и время в драматических произведениях во многом определяются их потенциальной сценичностью. Время действия совпадает со временем пребывания героев на сцене, а зрителей в театре. Оно должно быть сжато и сконцентрировано. Не случайно с момента возникновения драмы начались размышления о путях концентрации времени, которые вылились в мысль о единстве места, времени, действия. Эта мысль долго занимала умы авторов и исследователей. Первая настоящая русская комедия «Горе от ума» демонстрирует именно такой тип организации пространства и времени. Однако, как показывает опыт российских и зарубежных авторов, уже в то время оказалось возможным менять место действия, перенося его из одного помещения в другое или на улицу, а также удлинять время жизни героев в пределах сюжета, допустив разрывы в изображаемых событиях, о чем зритель узнает из слов героев.

В лирических произведениях редко обозначается, где находится лирический субъект в момент его раздумий и переживаний. Почти исключительный случай – стихотворение Пушкина «19 октября», по тексту которого видно, что Пушкин живет в сельской глуши вне общения с кем бы то ни было («Я пью один, со мною друга нет…»). Гораздо важнее представлять, как выглядит пространственно-временная организация самого лирического высказывания. Во-первых, если это высказывание-монолог, оно всегда протекает во времени, т. е. обладает динамикой. Во-вторых, если перед нами медитативно изобразительная лирика, то, как уже отмечалось в разделе, посвященном лирике, упоминаемые факты и обстоятельства самого разного плана, как правило, подчинены ходу мысли или настроению лирического субъекта. Они могут быть внешне не связаны между собой и подчас весьма разнородны. В элегии «Брожу ли я вдоль улиц шумных» мысль поэта обращается то к дубу, долгожителю природы, то к младенцу, приходящему на смену старшим поколениям, то к возможному месту смерти самого поэта и т. д. Отсюда свободное обращение с пространством и временем, перенесение внимания с одного факта на другой и «несоблюдение» единства времени. Данные соображения относятся к разным лирическим текстам, так как указанные и другие подобные особенности обусловлены самой природой лирики.

Глава третья

Литературный процесс

Осмысление литературного процесса в теоретическом ракурсе представлено рядом работ научно-методического (Черноиваненко, 1997; Хализев, 2002) и собственно научного характера (Борев и др., 2001). Как отмечено во введении, осознание литературного процесса прежде всего предполагает обоснование его периодизации. Там же приведены варианты периодизации искусства в европейском и глобальном масштабе. В национальных литературах литературный процесс, как правило, протекает по-своему. Но на определенных этапах исторического развития в разных национальных литературах обнаруживаются явления, содержащие элементы сходства и дающие основание и материал для сопоставления и типологических обобщений. Типологическая общность более всего проявляется в возникновении и развитии жанров, методов, стилей, литературных течений и направлений. Поэтому рассмотрение данных явлений и обоснование их сущности наиболее продуктивно в связи с постановкой вопроса о литературном процессе. При этом логичнее начать с размышлений о природе и специфике жанра.

Литературные жанры

Принадлежа к тому или иному литературному роду, художественное произведение всегда обладает жанровыми признаками. О жанре определенного произведения читатели, как правило, судят по тем обозначениям, которые дают писатели на основе своих знаний, опыта, чутья, интуиции. Исследователи, учитывая авторские представления, стремятся определить жанровую специфику произведения, исходя из научных критериев. Выработка таких критериев являет собой длительный процесс, не завершившийся до сих пор, но дающий материал для научных суждений и выводов. Нахождение критериев и определение жанровых признаков требует, во-первых, конкретных знаний о путях развития жанров в мировой литературе, во-вторых, учета теоретических обобщений, которые накопились в ходе их изучения. При этом одни ученые считают правомерным исключительно исторический подход, думая, что в пределах того или иного периода в той или иной национальной литературе и даже в творчестве отдельного писателя жанры своеобразны и неповторимы, а потому не следует искать в них общих признаков. Другие ученые (их большинство) убеждены в наличии общих жанровых качеств, хотя эти качества не всеми трактуются одинаково, а их выявление требует тщательной исследовательской работы. Все это становится возможным при использовании того подхода, который в 60-е годы ХХ в. получил название историко-типологического, но начал складываться гораздо раньше и позволял исследователям выявлять типологические признаки разного рода.

Основной предпосылкой становления историко-типологического подхода явилось возникновение сравнительно-исторического принципа исследования, который, несомненно, функционировал уже в начале XIX в., не получив тогда научного осмысления и тем более обозначения. Осознание этого принципа началось в середине XIX в. с появлением работ, посвященных сопоставительному изучению разных национальных литератур. К их числу можно отнести работы Г. Брандеса «Главные течения в европейской литературе»; Т. Бенфея, опубликовавшего в 1859 г. знаменитый памятник индийского искусства «Панчатантра» и изложившего в предисловии свои взгляды на теорию заимствования; Ф. Брюнетьера «Эволюция жанров в истории литературы» (1890); Ф.Шаля «Исследования по сравнительному литературоведению»; X. Познетта «Сравнительное литературоведение» и др.