Романическая повесть – это повесть, восходящая к построениям романного типа, структурно обогащённая в результате ассимиляции некоторых особенностей проблематики и поэтики романа и отличающаяся от «традиционной» повести тем, что в ней изображаются герои разного типа сознания, имеется тенденция к дифференциации «микросреды», персонажи не только сопоставляются, но и противопоставляются, происходит совмещение экстенсивного и интенсивного принципов организации сюжета, намечена «зона контакта» с «неготовой современностью»[452], а сюжетное развитие активизируется взаимодействиями, отношениями между героями разного уровня сознания. Такой художественный синтез объясняется актуализацией для автора романической повести проблемы личности и общества, то есть усложнением и одновременной специализированностью её жанровой проблематики.

В повести, как в любом литературном жанре, выделяется два аспекта – «архаический» (типологический) и «исторический».

«Архаика» обусловлена типом жанровой проблематики и определяется доминантным конструктивным принципом жанра, создающим устойчивую структуру повести (то есть принципом изображения человека в его отношениях с окружающей средой, с миром). «Историческое» определено «идеей человека», «типом мироотношения». Меняется «идея человека», и приходят в действие основные жанрообразующие факторы, появляются новые жанровые разновидности. Но остаются в известной мере традиционными факторы жанроформирования, свойственные повести возможности освоения явлений действительности, «степени широты охвата и глубины произведений» (М.М. Бахтин).

Эстетическая концепция человека в его отношении к миру («мирообраз») в повести как жанре обладает своей спецификой: в ней освещается какая-либо отдельная сторона (один уровень) многообразных и многосложных взаимодействий человека и мира вследствие того, что сам человек раскрывается преимущественно с «одной стороны», а в образе «микросреды» фиксируются отдельные грани, аспекты, процессы «макромира». Именно в этом смысле жанр повести предрасположен к изображению в «отдельных проявлениях», но «во всей полноте». Характер осмысления человеческого бытия, сущности человека, его места в мире, «тематическая ориентация на жизнь», «объём вобранности мира» причинно обусловливают структуру этого жанра.

Учитывая, что основой содержания «эпической поэзии» является событие, действие, необходимо особо подчеркнуть, что в роли жанрообусловливающего фактора в повести выступает не просто «концепция человека» (тем более «концепция личности») и не «образ обстоятельств» (то есть та или иная среда, воссоздаваемая в произведении), а именно принцип изображения человека в мире.

В этом жанре не только герой дан в одной ипостаси, но и среда предстаёт как «ближайшее окружение», то есть как «микросреда», что всегда отличает большую повесть от небольшогоромана. Именно поэтому исследователи обоснованно говорят о воплощении в повести трёх основных проблемно-тематических аспектов содержания эпической прозы – характера, среды, взаимоотношений человека и среды[453]. При этом следует иметь в виду, что эти проблемно-тематические стороны эпического содержания авторами повестей разрабатываются тоже в «отдельных проявлениях». «Отдельные» стороны жизни являются в этом жанре предметом и средством художественного «понимания» и познания жизни одновременно.

Во всех видах эпической прозы изображается человек в его отношениях с действительностью, но в повести есть своя доминанта, организующая художественный мир произведения: это выделение определенного аспекта в многосоставном человеческом характере, раскрываемом в рамках «микросреды». В романических повестях «микросреда» не сливается с «макромиром», но рельефнее, многограннее выявляет его сущностные черты. Поскольку в повести доминирует один проблемно-тематический срез, то особо функциональным становится нравственный аспект изображения.

Будучи эпическим жанром повесть характеризуется тем, что в ней содержится однонаправленный ряд разнокачественных художественных ситуаций, неоднородных по своей сути, фиксирующих вполне определившиеся противоречия. Конфликты «социального» и «человеческого» раскрываются, как правило, в небольшом количестве сюжетообразующих событий, организованных в композиционном отношении так, что напряжённость, целеустремленность действия создается притяжением всего художественного материала к двум полярным полюсам.

Используя потенциал жанра, писатели добивались того, чтобы сюжет с небольшим количеством сюжетных линий становился «самодостаточным», отвечал «нормам» художественно-завершающего оформления жизненного материала, определяющим целостность жанра. Сюжет повести подчиняется задачам изображения героя в его наиболее характерных проявлениях. Он, будучи «масштабом жанра»[454], не позволял рассматривать частную жизнь в перспективе широкого исторического движения, поэтому композиция повестей и обусловлена сосредоточенностью на каком-либо одном объекте изображения: на обстоятельствах («Ставленник» Решетникова, «Воробьиные ночи» Нелидовой), характерах («Несчастная» Тургенева, «Давняя встреча» Кохановской), либо на взаимосвязях характеров и обстоятельств («Похороны», «Старческое горе» Салтыкова-Щедрина, «Домашний очаг» Стахеева).

Противоречия реализуются в этом жанре не столько в конфликтных отношениях между персонажами, сколько как бы «проходят» через каждого из них. Этот композиционный принцип является типологическим, он обусловлен «двуаспектностью» жанровой структуры повести.

В романических повестях, где синтетический тип сюжета определяют столкновения героя и среды, данные конфликты персонифицированы, и «микросреда» позволяет показать разных по уровню развития самосознания героев (то есть содержит тенденцию к дифференциации). Если в повестях традиционного типа действующие лица чаще всего сопоставляются, то в романических – противопоставляются.

Но в любом случае «микросреда» синтезирует свойства «отдельных» граней, сторон, проявлений, процессов «макросреды». Характер раскрытия противоречий определяет доминирование одной коллизии, концентрацию действия вокруг одного конфликта, чаще всего – однолинейность сюжета, изображение одного или немногих героев с определённой целевой установкой, а в связи с этим сюжет повести строится на основах художественного контрапункта, важную скрепляющую роль играют в нём лейтмотивы, единство повествовательного тона. Принцип «двухстороннего освещения главной темы»[455],лежащий в основе художественного контрапункта, позволяет авторам самой композицией сюжета выявить драматизм изображаемых событий и преодолеть опасность «неполного» воссоздания отдельных граней и сторон жизненного процесса. В сюжете такого типа характеры предстают как «завершённые», и это становится важным жанроформирующим и сюжетообразующим принципом.

В основе характера лежит концепция «закрытости» человеческого сознания и бытия, завершённости внутреннего духовного опыта. Человек в повести «равен» своему сюжету, совпадает с ним. Этот жанр имеет «предел» в раскрытии связей человека и общества, так как сфера его жизнедеятельности ограничена рамками «микросреды». Сюжетно-композиционная структура «средней эпической формы» не ориентирована на художественный анализ масштабных, эпохальных закономерностей, но способна охватить такой жизненный материал, который может дать представление об основных исторических тенденциях эпохи и бытийных процессах.

Максимальная выявленность человека в формах «случившегося» (совпадение героя со своим сюжетом) не свидетельствует об исчерпанности конфликта, поэтому финал повести нередко приобретает «символический», «открытый» характер. Усиливающаяся тенденция к изображению «подвижности» сознания героя повести обусловила обращение к романным принципам изображения, в чём проявлялась связь между возможностями «тематического завершения» и уровнем философско-эстетического сознания историко-литературной эпохи.