Гумилев, как вспоминает И. Одоевцева, не мог примириться с этой молитвой: «Она просит Бога убить нас с Левушкой» [131]. «Прямое» прочтение заслонило основную мысль: поэт готов ко всем жертвам во имя славы России.
Сборники стихотворений: «Четки» (1914), «Белая стая» (1917), «Подорожник» (1921), «Anno Domini» (1922), «Бег времени» (1965) – отмечены ясностью (кларизмом), концентрированностью и духовностью, побеждающей катаклизмы истории:
Личные переживания, тонко и точно переданные в поэтически совершенной форме стихотворения-исповеди, приобретают универсальный смысл. Лирика Ахматовой стремится к эпическому запечатлению времени. Это очевидно, например, и в стихотворении «Бежецк» из сборника «Anno Domini». Главная тема поэзии Ахматовой – любовь во всех ее проявлениях, она сочетается с темами высшего призвания поэта, поиском смысла человеческой жизни, утверждением христианской ответственности в выборе между Добром и Злом. Образы родной земли, память о стойкости народа сливаются С внутренним «Я» поэта:
Любовная лирика Ахматовой служит образцом лирики XX в. Ее героиня ни в одну из минут своего существования не забывает о личном предстоянии перед Богом, судом истории, вечности и любви.
Следуя традиции Пушкина, чье творчество служило Ахматовой источником не только поэтического вдохновения, но и исследовательского интереса (ею написано более десятка статей и заметок о Пушкине), она не прибегает к формальным экспериментам над стихом, сохраняет его классичность, сдержанность и музыкальность. В поэзии Ахматовой есть отзвуки разных культур и различных стран: античности, культуры Древнего Востока, французского классицизма, итальянского ренессанса, элементов русского фольклора, народной частушки и рафинированной культуры декаданса и модерна, и главное – сохраняются основы народной православной русской жизни. А. Твардовский отметил, что читателей поражает ее «абсолютный слух к интонациям родной речи». Ахматова в своих стихотворениях близка к законам драмы: включает диалог, обращения, создает «культурные двойники» – Кассандру, Клеопатру, Федру, Лотову жену, Рахиль, Мелхолу, боярыню Морозову, «стрелецкую женку». Героини прошлого воспринимались как психологически точный портрет самого автора. В «Библейских стихах», создавая образ жены Лота (по Библии она осуждена за нарушение запрета оглядываться на Содом), Ахматова переосмысливает традиционный сюжет, чтобы утвердить право любви. Жена Лота превратилась в соляной столб за взгляд [132]
Но поэт оправдывает ее поступок:
Негативное отношение к октябрьскому перевороту не изменило решения Ахматовой остаться в России, несмотря на предложение эмигрировать. Своим высшим предназначением Ахматова считала служение родине талантом и поэтическим даром. Отказ от эмиграции она объяснила в стихотворении:
Она смотрела на свое решение остаться на родине, как и на выбор многих современников, из будущего:
После ее смерти В. Вейдле, поэт и критик русского зарубежья, в статье «Умерла Ахматова» сказал: «Знаем, что не осулила. Знаем еще тверже: и нам благодарить ее надо за то, что она осталась там» [133].
С 1925 по 1940 г. Ахматова ничего не публиковала. Объяснением этого факта был официальный запрет на ее имя. В 1935 г. были арестованы ее муж Н. Пунин, писавший ей из тюрьмы: «Вы казались мне <…> высшим выражением бессмертного, какое я только встречал в жизни» [134], – и сын, которого то выпускали, то вновь подвергали аресту (в 1938 и 1949 гг.), чтобы манипулировать творчеством Ахматовой. Однако ее вдохновение и муза остались неподконтрольны. В годы ежовщины был создан «Реквием» (1935–1940, полностью опубликован лишь в 1987), который стал памятником тем, кто безвинно погиб. Плач Ахматовой о родных: «Муж в могиле, сын в тюрьме, / Помолитесь обо мне», «Мне все равно теперь. / Клубится Енисей, звезда полярная сияет. / И синий блеск возлюбленных очей / последний ужас застилает…» – стал выражением всенародной скорби. Трагедия народа осмысливается через евангельские параллели и образ Богородицы, стоящей у распятия Сына-Спасителя: