Впоследствии и са» вольно откровенно п^м Дирксен в своих мемуарах до-дипломатической мисс^твеРДил истинный характер его «политики дружбы с £**и в Японии. В идее установления сился весьма положи понией», к которой Дирксен отно-давления на СССР, «Цельно, он усматривал средство Германией и Советсю,. 1°сле того как отношения между натянутыми»8. ^ Союзом становились все более

Материалы следст^ в его мемуарах не оста а также признания Дирксена тесные связи с японс»15-г,яют сомнения, что он установил своего пребывания в \!ими дипломатами еще в период гэмицу —ведущие де**°скве. Хирота, Того, Курусу, Си-времени — оказались г*тели японской дипломатии того на. Особенно близок ^ числе «близких друзей» Дирксе-период пребывания Д£н был с Хирота, занимавшим в посла в СССР, а после Рксеиа в Москве пост японского министра иностранны* возвращения в Японию (1932 г.) — с Хирота во время npefj Дел. Дирксен тесно сотрудничал

Хорошо известен пгОШания в Токио9, из главных японских | оптический облик Хирота, одного ру Международного ванных преступников, по пригово-жизнь на виселице. Идейного трибунала закончившего нимал посты министру протяжении 1932—1938 гг. он за-кабинетах, а с марта U иностранных дел в различных лял правительство Япг^3^ г. по февраль 1937 г. возглав-ком наиболее «жестко*!11* и, неизменно являясь сторонни-ского Союза. * политики в отношении Совет-

Years of German Foreign, rfsen, Moscow, Tokyo, London, Twenty

мим рассчитывают, с одной стороны, ослабить своего традиционного врага на Тихом океане —Японию, с другой— нанести сокрушительный удар главному объекту классовой ненависти — Советскому Союзу»13. /

Через всю дальневосточную политику США красной нитью проходило стремление препятствовать урегулированию японо-советских отношений. Каждый раз, как только между Японией и СССР намечалась возможность положительного решения спорных вопросов и установления добрососедских отношений, дипломатия США делала все, чтобы этому помешать. Поддерживая на Дальнем Востоке атмосферу напряженности, правящие круги США стремились к тому, чтобы японо-советские отношения носили конфликтный характер. Такой политики они придерживались, в частности, и в период японской агрессии против Китая осенью 1931 г., в связи с чем 24 ноября «Правда» писала: «Американская буржуазия натравливает Японию на Советский Союз. Американские капиталисты — поджигатели войны».

Откровенно науськивая японских милитаристов на Советский Союз, а мерикапские империалисты с нетерпением ожидали наступления развязки. Характерна в этом отношении запись, которую сделал в то время в в своем дневнике посол США в Токио Джозеф Грю: «Намерения японской военной клики не могут измеряться западными стандартами: если она предвидит, что конечное столкновение неизбежно, то вполне возможно, что японцы нападут сами, прежде чем Советы усилятся еще больше»14. Несколько позднее Грю делает в своем дневнике новую запись: «Один из помощников нашего военного атташе сообщил мне, что он с группой своих иностранных коллег пришел к заключению, что война (Японии против СССР.— С. Б.) совершенно неизбежна и начнется она весной 1935 г., хотя некоторые из его коллег полагают, что эта война может начаться и раньше»15.

Справедливости ради следует сказать, что в попытках канализировать агрессивные устремления японских милитаристов в сторону Советского Союза заправилы

13 «XII пленум ИККИ. Стенографический отчет», т. 3. М. 1938 стр. 73.

14 J. Grew, Ten Years in Japan, New York, 1943, стр. 95.

15 Там же, стр. 98.

17G

американской политики были не одиноки. Не меньшее рвение в этом отношении проявляли и реакционные круги Великобритании. Судя по материалам следствия, в ТокиоЧ в течение ряда лет такую деятельность особенно настойчиво проводил генерал-майор Пиггот, занимавший пост военного атташе английского посольства. Как сообщается в материалах следствия, он «тайно развернул бурную деятельность» для того, чтобы, «влияя на военные и правительственные круги Японии, подталкивать ее на войну против Советского Союза». Далее говорится, что за спиной Пиггота стояла влиятельная группировка в правительстве Чемберлена, которая «имела в виду оказать Японии помощь в случае ее выступления против СССР»16.

Таким образом, успеху миссии Дирксена способствовали как взаимное стремление сторон связать себя более тесными узами на основе общности агрессивных замыслов, так и политика откровенного поощрения милитаристского курса Японии, которую проводили правящие круги США и Англии.

Активным помощником Дирксена являлся военный атташе полковник Отт (в 1939 г. он был произведен в генералы и назначен вместо Дирксена послом). По заданию Дирксена, а также германского генерального штаба Отт развил широкую деятельность среди японской военщины, используя свои связи в японском военном министерстве и генеральном штабе. Как Дирксен, так и Отт под словами о более тесном взаимопонимании подразумевали установление японо-германского сотрудничества с антисоветской направленностью 17.

Однако поскольку инициатором образования германо-японского блока выступила гитлеровская Германия, основная практическая деятельность по его сколачиванию развернулась в Берлине. Руководящую роль в этом деле взял на себя Риббентроп. Через своего уполномоченного и секретного сотрудника ведомства Канариса Хаака он предложил военному атташе полковнику Осима обсудить возможность заключения между Германией и Японией «оборонительного союза» против СССР.

Берлинские переговоры велись в обстановке строгой секретности—даже германское министерство иностранных дел, возглавлявшееся тогда фон Нейратом, в первое время не было информировано об их содержании. В таком же неведении находился тогда и Дирксен 18. Но вот в марте 1936 г. Отту от его друзей из японского генштаба становится известно, что с осени 1935 г. между Осима и Риббентропом в Берлине ведутся переговоры. Отт тотчас же начинает обсуждать эту новость со своим неофициальным «политическим советником» Рихардом Зорге. Затем он докладывает послу Дирксену, который рекомендует запросить о характере ведущихся переговоров германский генштаб. Дирксен предупреждает Отта, что никого, кроме Зорге, не следует посвящать в это дело ,9.

Из материалов следствия явствует, что запрос, сделанный Оттом, не дал результатов. Отту не оставалось ничего иного, как вновь отправиться в японский генеральный штаб в надежде выудить там дополнительные разъяснения. После этого посещения для Отта стало совершенно очевидно, что в Берлине ведутся переговоры о заключении двустороннего военного и политического соглашения, причем на данной стадии переговоров ни японское, ни германское министерства иностранных дел в них еще не участвуют20.

Неожиданно в Токио прибывает Хаак. Его негласная миссия деликатного свойства состояла в том, чтобы установить, до какого предела намерены идти правительство и военные круги Японии в намечаемом к соглашению союзе. Вначале Хаак старался ничего не говорить, а лишь исподволь выведывать то, ради чего он примчался в Токио. Но вскоре посланец Риббентропа понял, что без связей Отта и консультаций такого авторитета, каким являлся доктор Зорге, ему не обойтись. К тому же выяснилось, что оба они вопреки его предположениям не только были в курсе секретнейших переговоров, проводившихся в Берлине, но и знали многое такое, о чем Хаак и не подозревал. Но стоило Хааку сделать попыт

19 См. «Материалы по современной истории. Дело Зорге», т. I, стр. 254—255.

ку опереться на этих людей, как характер его миссии стал для Зорге «секретом Полишинеля».

Японо-германские переговоры, оставаясь строго секретны^, вскоре стали вестись по официальной дипломатической линии. В их ходе было решено, что сколачиваемый германо-японский союз будет облачен в форму соглашения против Коминтерна21.

Как известно, в результате берлинских переговоров было заключено не одно, а два соглашения. Первое из них — военное, направленное против СССР,— было абсолютно секретным, второе же — о совместной борьбе против «деятельности» Коминтерна — подлежало опубликованию. В Берлине и Токио полагали, что подобный камуфляж скроет от самых пытливых глаз истинные планы новоявленных союзников22.