— Как ты думаешь, Тамара Рейерсон будет присутствовать? — спросил я, больше для разговора, чем из любопытства.

— Кто? — Ах да, вдова Давида Рейерсона, — сказала Реро.

Мы встречались с ней всего однажды, на приветственной церемонии, где присутствовал: Теранги Макларен. Это было в начале нашего визита, и нам не представилось случая поговорить ни с ней, ни с ним. Предзнаменование — потому что, когда еще у нас будет возможность полностью соединить наши мысли совершенно искренне с кем-либо?

— Я думаю, вряд ли, — моя жена помолчала, — Хотя теперь, когда ты упомянул об этом, мы должны попытаться отыскать ее позднее. Что значит для нее то, что она стала вдовой? Это может дать нам ключ ко всей психологии этих существ.

— Я сомневаюсь, на единственном образце-то? — ответил я, — Однако…м-м-м… один образец лучше, чем ничего. Возможно, Винцент Индиго сможет это устроить.

Невысокий человек, одетый в светлую одежду появился в дверях.

— Легок на поминках.

Я воспользовался этой поговоркой в фигуральном смысле. Наш назначенный Цитаделью гид, связь с этим миром, устроитель и доверенный слуга, неутомимо исполнял свои обязанности. Правда, вскоре у нас возникло такое чувство, что мы будто на пожаре неслись из одного места в другое, от одного лица к другому, от одного события к другому, не имея и свободной секунды, чтобы освоиться со всем этим. Но когда мы пожаловались ему…

— Добрый день, сэр Воах, леди Реро, — сказал он, отсалютовав, — Простите, что зедржался. Мы хотим отправить вас отсюда тайно, поэтому нельзя, чтобы видели, как вы отъезжаете. Офицер охраны производил осмотр местности, и мне пришлось ждать, когда он закончит.

Наши горловые связки не были в состоянии издавать подобный вид звуков четко, но мини-компьютер пропускал наши слова через импульсный повторитель. Я был восхищен этим прибором. Несмотря на то, что у нас больше опыта общения с инопланетянами, мы, арвеланцы, ничего подобного не придумали для этих целей. Со своей стороны представители человеческого рода из группы изучения проявляли неуемный интерес к технологии некоторых наших конструкций. Чего только не смогут сделать наши два народа, конечно, если захотят!

— Значит, в том же порядке, на остров Тайвань? — спросил я. г Винцент Индиго кивнул.

— Да, Макларены ждут вас. Там будет темно, и дом большой, с хорошей посадочной площадкой. Мы сможем высадить вас и потом подобрать так, чтобы нас никто не заметил. Пойдемте, нам лучше тут не тратить времени зря.

Когда мы пошли по мощенной камнем дорожке, я не переставал удивляться. Этот мир был полон загадок, тайн, ничуть не меньше, чем душа его народа. — Как долго мы можем там находиться? Вы не сказали нам точно.

— Нет, потому что это зависит от того, какие приготовления будут необходимы. Задумано свести вас вместе для непринужденного разговора — чтобы вокруг не было никаких официальных лиц, никаких представителей деловых кругов, никаких журналистов. И это должно оставаться в секрете, или же весь проект будет испорчен с самого начала, правильно? То, что вам непременно после этого будут задавать вопросы, и это осложнит все дело, не важно насколько они будут правильно заданы. Воах, друг мой, вам не удастся избежать участи знаменитости.

Если хотите прочувствовать нашу проблему, внимательно подумайте над этими несколькими предложениями. Я с трудом могу перевести ключевые слова, вы заметите, какие архаизмы и иностранные термины приходится мне заимствовать в поисках приблизительных эквивалентов.

Официальные лица: Не родители, не старейшины племен, не докладчики, призывающие к союзу, и не их помощники — нет, а агенты той огромной бестелесной организации, называемой «правительство», которая считает, что имеет право лишать жизни того, кто противостоит желаниям его большинства.

Представители деловых кругов: Без санкции родства, обычаев или же крайней необходимости определенные люди все-таки бросаются в разные аферы.

Журналисты: Профессиональные собиратели и распространители новостей, которые не имеют никакого отношения к их деятельности, за исключением тех, которые возлагаются на них правительством, а разве подобные ограничения на странны сами по себе?

Знаменитости: Чтобы упомянутое выше не создало у вас впечатления, что земляне — отвратительный народ, позвольте мне сказать, что у них есть удивительная способность отдавать восхищение, уважение, да и нечто вроде любви личностям, с которыми они персонально никогда не были знакомы и с которыми они даже не имеют родства.

Я уже не говорю о том, что Индиго адресовался ко мне одному, не обращая внимания на Реро. Это может быть просто особенностью их языка, поскольку с ним разговаривал именно я.

— Двадцать четыре часа кажутся приемлемыми, — сказал он мне, — период обращения планеты, чуть дольше чем на Арвеле. — Протектор завтра будет говорить очень важную речь, видите ли, которая отвлечет внимание всех от вас.

— Неужели? — сказала Реро. — Разве мы не присоединимся к вам, следя за… вашим главой правительства?

— Как пожелаете. — Индиго пожал плечами совсем по-арвелански, — Однако мне говорили, что речь будет касаться наших внутренних дел — стабилизации валюты, этнических волнений, революционных настроений в определенных колониальных мирах — и как мы должны справиться со всем этим. Ничего, что было бы важным для вас, смею полагать.

— Я не знаю, что я смею полагать, — выпалила она и замолчала.

То, что мы слышали, было на грани абсурда, но уловить смысл было почти невозможно, как невозможно вспомнить мотив, который нам снится. Сможем ли мы достичь когда-нибудь понимания этих созданий, которым мы осмелились довериться?

Индиго повел нас вниз по лестнице, вырубленной в скале на нижнем уровне, где находился открытый ангар. Несмотря на гораздо меньший вес здесь, я был рад концу нашей прогулки. Блок циркуляции воды у меня на спине казался очень тяжелым. Люди, которые прилетали на Арвель, имели преимущества над нами в этом отношении, поскольку им требовалось меньше приборов жизнеобеспечения. Их выживание зависит больше от поддержания определенного диапазона температур, чем от сохранения температурной разницы.

Мы забрались в корабль с кабиной в виде сферы, который поджидал нас, и откинулись в специально модифицированные кресла. Помощник подсоединил наши скафандры к паре полноциклических биостатических блоков в задней части кабины, что создало больший комфорт.

— Расслабьтесь, друзья, — настоятельно советовал нам Индиго. — Это, как вы помните, суборбитальный корабль. Мы прилетим на Тайвань через час.

— Вы добры к нам, — сказала Реро. Спокойная и прохладная, ее благодарность омыла и меня.

Носатая физиономия человека сморщилась, на лице появилось то, что он мог бы назвать улыбкой. Это немаловажная часть их скудного языка тела.

— Нет-нет, миледи, — ответил он. — Мне платят за то, что я вас сопровождаю.

— Но это ведь не… санкционировано, я правильно выбрала слово? Разве у вас не будет неприятностей, если ваше начальство обвинит вас потом в том, что вы поступили неблагоразумно?

Волосатые полоски над его глазами сошлись в одну.

— Только, если что-то случится не так, и они узнают об этом. Я полагаю такое может произойти, хотя маловероятно. Как я уже пытался объяснить вам, у нас есть антисоциальные элементы на Земле, преступники, политические или религиозные фанатики, лунатики. Они могут сделать вас своей целью. Вот почему Цитадель вас охраняет и держит в строгом секрете ваши перемещения. Но поскольку это тайный полет, вы должны быть в безопасности, и я сделаю все, чтобы угодить вам, если возможно.

Летательный аппарат покатил вперед и легко поднялся в воздух, как будто для него в этом не было ничего необычного. Но пока мы не оказались в стратосфере, он не развил своей полной мощности. Тогда в поле зрения появились блестящие звезды, планета стала испещренной пятнами необъятности, мы парили над континентом, который производил впечатление гораздо меньшего размера, чем Арвель, пока мы не стали снижаться снова в направлении океана и на восток от него. Среди пассажиров царило молчание. Индиго нервно пыхтел множеством дымовых палочек, помощник его в кабине смотрел телешоу, команда была где-то еще. Я понимал, что не было причины для напряжения, но мои сердца бились гораздо громче, чем обычно, и я видел, что и Реро чувствовала то же самое. По крайней мере, насколько позволяли взгляды и прикосновения, мы провели большую часть пути, занимаясь любовью.