Далее ученый переходит к "делу". В первых главах он говорит о своих наблюдениях и опытах над работой сердца. По мнению древних, сердце - центральная часть тела, первоисточник животворящего тепла и жизненной силы организма, оно то же, что и Солнце для Земли. И Гарвей уподобляет сердце - Солнцу: "Сердце животных - источник жизни, начало всего, солнце микрокосмоса, ибо от него зависит вся жизнь, вся свежесть и сила организма". Но этим и ограничивается дань традиции.

Он описывает свои опыты и исследования: "Я открыл,- утверждает он,- функции сердца и его роль у животных, наблюдая факты, а не штудируя различных авторов".

По мнению ученого, сердце - это мощный мышечный мешок, действующий как насос, а толчки сердца - последовательные сокращения его отделов. Гарвей установил, что артерии и вены - "сосуды для проведения крови". Артерии предназначены для тока крови от сердца в различные части тела, а вены нужны "для возвращения ее в сердце". И еще: артерии несут кровь "совершенную и питательную", вены - истощенную, не пригодную для жизни". Воздуха, как предполагали древние, в сосудах нет. Это тоже одно из покушений автора трактата на незыблимые утверждения авторитетов. Ведь сам Гиппократ считал, что сердце - очаг теплоты, что в левом его желудочке находится не кровь, а поступающая из воздуха особая жизненная сила. Аристотель утверждал, что кровь одухотворяется особой жизненной силой и течет по венам, а в артериях находится воздух.

Предшественники считали также, что кровь, добравшись до мягких частей тела, прерывает здесь свое движение. Она "створаживается" и идет на питание этих частей тела, а также на образование мяса. Гарвей отверг такое утверждение и высказал мысль, что артериальная система связана с венозной, и не только отверг, ко и привел доказательства такой связи.

Гарвей отбросил эти нелепые предположения, он четко устанавливает путь крови по малому и большому кругу. Скрупулезно проводит Гарвей вычисления, устанавливает количество крови в организме.

Приведя все доказательства движения крови, Гарвей делает вывод: "Таким образом, кровь течет по артериям из центра на| периферию, а по венам от периферии к центру в громадном количестве. Это количество крови больше того, что могла бы дать пища, а также больше того, которое нужно для питания тела. Следовательно, необходимо заключить, что у животных кровь находится в круговом и постоянном движении. В этом и состоит деятельность - или функция - сердца, осуществляемая посредством биения. И, конечно, движение сердца и деятельность, проявляемая во время пульса,- одно и то же".

Так, впервые в мире вместо фантастических представлений была дана стройная картина кровообращения. С именем Гарвея связано начало современной научной физиологии и создание учения о кровообращении.

Итак, книга в 1628 г. вышла в свет. В ней два посвящения, одно - королю, другое - Президенту Лондонской коллегии врачей. Во втором посвящении говорится:

"Я имел бы мало надежды на то, чтобы эта книжка могла беспрепятственно появиться, если бы я не посвятил ее Вам, высокоуважаемые врачи. В Вас я нахожу защиту всех тех наблюдений, из которых я или черпаю истину, или на основании которых я опровергаю ложное. На многих из Вас как на достойных всякого доверия я могу сослаться, потому что Вы были свидетелями моих открытий, где обычно присутствовали и честно соглашались с очевидными фактами. Так как в этой книге предлагается новое учение о круговом движении крови, не согласное со старым многовековым учением лучших анатомов, то я боялся, что издание этой книги, законченной уже несколько лет тому назад, показалось бы дерзким, если бы я не предложил ее сначала Вашему вниманию, не подтвердил бы вивисекциями и не ответил бы на все Ваши сомнения и возражения и не получил бы поддержки и согласия Вашего председателя... Подлинно просвещенные люди, движимые горячей любовью к истине, никогда не считают себя настолько мудрыми и ум свой настолько самодовлеющим, чтобы не принять истину, когда бы и откуда бы она ни пришла; их кругозор не настолько узок, чтобы считать, что все сделанное в науке и искусствах является настолько законченным и современным, что для старания и труда новых деятелей не остается ничего.

Итак, прощайте, славнейшие доктора, и будьте благосклонны к вашему коллеге, анатому Вильяму Гарвею".

Увы, книга не встретила благосклонного внимания славнейших докторов. Оправдались самые мрачные предчувствия ученого. Автора трактата считали даже сумасшедшим, к нему перестали обращаться за помощью пациенты, а его взгляды подвергались ожесточенным нападкам. И шарлатаны, и мракобесы, и невежественные люди, и образованнейшие, но недобросовестные врачи - все дружно ополчились против книги. В течение долгих десяти лет Гарвей оставался почти в полном одиночестве. Он, показавший в своем трактате образец корректной полемики, с грустью убеждался, что его противники не приводят никаких сколько-нибудь убедительных доводов. Вместо этого он слышал пустые утверждения, ни на чем не основанные отрицания, вздорные придирки, оскорбительные эпитеты...

Парижский университет объявил учение Гарвея ересью. Профессор этого университета, врач Марии Медичи Риолан, слывший в то время "королем анатомов", возглавил травлю Гарвея. Он называл его идеи ложными, бессмысленными и вредными. В выражениях он не стеснялся. "Ныне всякая шушера лезет с открытиями",- с откровенной грубостью писал этот профессор. И продолжал: "От начала века кровь не обращалась, не обращается и никогда не будет обращаться!"

Риолан посетил Англию, познакомился с автором трактата, Гарвей показал ему свои опыты, подтверждающие новые идеи. И что же? Вернувшись во Францию, "король анатомов" продолжал свои нападки, а Гарвею написал: "Много высказал глупости, еще больше лжи".

Вслед за Риоланом в том же духе высказался и его ученик молодой врач Примроз. "Доводы" его были такие: раз древние, не зная кровообращения, умели вылечивать, значит кровообращение - выдумка досужего ума. Примроз даже написал книгу против учения Гарвея.

На большинство выпадов такого рода Гарвей не отвечал. Лишь Риолану написал несколько писем. В одном из них есть весьма примечательные строки. Вот они: "Как волны Сицилийского моря, вздымаемые ветром, бросаются на скалы вокруг Харибды, шумят, и пенятся, и мечутся туда и сюда, так бушуют те, кто пытается противопоставить софистические и лживые рассуждения очевидному свидетельству чувств".

Восстали против Гарвея и итальянские врачи. Один из них - Паризиани написал огромную книгу против кровообращения.

В числе противников Гарвея оказался и преемник Риолана Ги-Питен. За это он поплатился тем, что был осмеян Мольером в комедии "Мнимый больной". Он послужил прообразом доктора Диафуаруса, который так расхваливает своего племянника: "Но помимо всего этого, что в нем люблю, в чем он следует моему примеру,- это его слепое преклонение перед древними учителями и полное нежелание понимать и признавать доказательства и научные исследования так называемых открытий нашего века, касающихся кровообращения и других благоглупостей того же теста".

Но вот молодое поколение физиологов начинает поддерживать и разделять воззрения Гарвея. Его друг врач Энт написал "Апологию", в которой защищает открытие Гарвея. Лондонская коллегия врачей выступила с заявлением о том, что она признает значение сделанного Гарвеем. Поддержали его и некоторые великие ученые и среди них Р. Декарт, который уже в 1632 г. писал своему близкому другу, что "прочитал книгу о движении сердца", а впервые опубликовал свои взгляды о кровообращении в трактате "Рассуждение о методе". Упоминает о Гарвее и философ Гоббс в предисловии к "Элементам философии".

Стоит упомянуть и профессора Утрехтского университета Лерца, который провел множество дискуссий с различного рода мракобесами. Результатом дискуссии была книга с красноречивым названием - "Губка". Советский ученый X. Коштоянц писал: "Это была не работа по зоологии, посвященная описанию губки! Это Лерца стирает губкой грязь возражений, сделанных доктором медицины Примрозом против тезисов о циркуляции крови".