Бублейников Ф. Галилео Галилей. М., 1964.
"Вопросы истории естествознания и техники". М., 1964, вып. 16. Выпуск посвящен 400-летию со дня рождения Г. Га-лилея.
Галилей и современность. Сб. статей. М., 1964.
Климишин И. А. Астрономия вчера и сегодня. Гл.: "Преступление против истины", "И все-таки она движется". Киев, 1977.
Кузнецов Б. Галилей. М., 1964.
Перель Ю. Галилей и современная астрономия. М., 1964.
Седов Л. Галилей и основы механики. М., 1964.
У истоков классической науки. Сб. статей. М., 1968.
Уйбо А. Из истории борьбы науки против религии. М., 1956.
Шишаков В. Галилео Галилей. М., 1964.
Штекли А. Галилей. М., 1972.
Золотая книжечка Гарвея
Трактат Вильяма Гарвея невелик по объему - всего семьдесят две страницы текста и несколько рисунков. Но эти немногие страницы сделали имя автора трактата бессмертным. Этот королевский лейб-медик обладал многими достоинствами - светлым умом, эрудицией, трудолюбием, мастерством экспериментатора. И смелостью! Он не побоялся восстать против авторитета древних, против учения, которое признавалось бесспорным на протяжении пятнадцати столетий.
Эта смелость достойна восхищения еще и потому, что проявлена она была в то время, когда в памяти были свежи воспоминания о костре, испепелившем Джордано Бруно и его книги. В день казни Вильям Гарвей был в Риме и, возможно, присутствовал на Площади цветов.
Прежде чем перейти к рассказу о содержании книги, взбудоражившей в свое время не только медиков, но и философов, и поэтов, и писателей,- скажем несколько слов о ее творце.
Родился Вильям Гарвей в Англии, в богатой купеческой семье. Его отец, а затем и братья вели торговлю с заморскими городами, в том числе с далеким Константинополем. Вильям был старшим и единственным из сыновей, который не пошел по стопам отца. Он решил стать врачом. Закончив Кембриджский университет, юноша побывал во Франции и Германии, но здесь медицинская наука была далеко не на высоте. Вспомним, что говорит о врачах один из героев комедии Мольера "Мнимый больной": "Большинство из них знают свой курс гуманитарных наук, прекрасно говорят по латыни, могут назвать все болезни по-гречески, определить их и подразделить, но что касается того, чтобы вылечить их, то этого они не могут и не умеют".
Гарвей едет в Италию, в знаменитый Падуанский университет. В Падуе издавна существовала блестящая школа ученых-анатомов. За полстолетия до приезда Гарвея в этом университете преподавал и создал свой труд "О строении человеческого тела" Андрей Везалий. После него здесь работал Реальд Коломбо, который изучал малый круг кровообращения. Наконец, сам Гарвей учился у выдающегося анатома Фабриция из Аквапенденте (он открыл "заслонки", клапаны в венах). Видимо, под влиянием Фабриция Вильям Гарвей заинтересовался движением крови в организме и работой сердца.
Естественно, что прежде всего он обратился к трудам древних, изучал, в частности, Галена и Гиппократа, чей авторитет стоял очень высоко. Все, что шло вразрез с их учением, считалось ложью и ересью. Но о крови и кровообращении Гарвей нашел в них весьма скудные сведения.
Их рассуждения, которые не опирались на опыт, были туманны, противоречивы и порой нелепы. И эти догмы держались столетиями, нанося огромный вред развитию науки. Отважных людей, готовых погибнуть ради истины, было не так уж много. Первый, кто восстал против Галена, был Андрей Везалий. Восстал и поплатился ссылкой "в святые места".
Соученик Везалия испанский врач-богослов Мигель Сервет за свою книгу "Восстановление христианства" был сожжен на костре вместе с книгой. В ней две страницы посвящены кровообращению. Но Гарвей не мог знать о содержании этих страниц, ведь во всем мире сохранилось всего три экземпляра этой книги.
Авторитет древних авторов поддерживался еще и специальной клятвой, которую давали оканчивающие университет:
"Ты должен поклясться, что будешь хранить и защищать то учение, которое публично проповедуется в... университете, согласно тем авторам, уже одобренным столькими столетиями, которые объясняются и излагаются университетскими докторами и самими профессорами. Именно ты никогда не допустишь, чтобы перед тобой опровергали или уничтожали Аристотеля, Галена, Гиппократа и других и их принципы и выводы".
Вот почему нужна была большая смелость, чтобы идти вперед в изучении медицины, в изучении строения и функционирования организма.
И Гарвей, не найдя ответа в книгах, приступает к самостоятельным исследованиям. Первые опыты он проделал, видимо, еще в Падуе. Гарвей оставил о себе добрую память в этом университете. Об этом свидетельствует герб Гарвея - две змеи, обвивающие горящую свечу,- укрепленный над входом в один из залов университета.
Вернувшись в Англию, Вильям Гарвей довольно скоро приобрел славу искусного врача. В 1607 г. он был избран членом Лондонской коллегии врачей, его пациентами стали знаменитые и важные люди. Вскоре Гарвея назначили придворным медиком сначала при короле Якове I, а после его смерти - при Карле I. Это внешние штрихи биографии. А все эти годы он все ближе и ближе подходил к раскрытию тайны движения крови.
Нет, он не может остановиться перед авторитетами: "Если мы успокоимся на их открытиях и уверуем,- по глупости своей, конечно,- что сами ничего открыть не сможем, то, поступая так, мы лишь умаляем остроту нашей мысли и гасим светильник, который они нам оставили",- писал он.
Не книга, а живая природа, не догмы, а острая мысль вели Гарвея к цели. Он изучал анатомию шестидесяти различных позвоночных и беспозвоночных животных - и млекопитающих, и птиц, и рыб, и ящериц, и лягушек... Он "видел бьющееся сердце", размер которого "не превышал булавочной головки, у зародыша цыпленка на четвертый день высиживания".
Он снова и снова повторяет: "Факты, доступные чувствам, не считаются с "мнениями", а явления природы не прекло- няются перед древностью" (напомним, что говорилось это три- ста пятьдесят лет назад!).
Ученый не скрывает своих взглядов, охотно делится своими открытиями, а в 1615 г. читает в Лондонской коллегии врачей лекцию о кровообращении. В ней все было ново для современников Гарвея: и взгляды на работу сердца, и учение о циркуляции крови, и сами методы исследования.
О взглядах английского ученого узнали и на континенте; видимо, книга в рукописных копиях получила довольно широкое распространение. Вот один пример. В 1623 г. умер Пьетро Сарги - образованный венецианский монах. Среди его рукописей обнаружили копию сочинения Гарвея о движении сердца и крови.
Любопытна одна из записей Гарвея, относящаяся к этому периоду. "Из устройства сердца очевидно, что кровь переносится в аорту через легкие... Очевидно, что она проходит из артерии в вены... Отсюда очевидно и непрерывное круговое движение крови, проходящее вследствие биения сердца".
Однако, несмотря на такую очевидность, ученый не торопился публиковать свой труд, ему хотелось доказать свои взгляды с несокрушимой убедительностью. И снова следуют эксперименты, снова и снова раздумья. Он убежден в своей правоте, выводы его базируются на опытах, которые может повторить каждый врач, каждый добросовестный противник нового учения.
Прошло долгих тринадцать лет, когда наконец в 1628 г. во Франкфурте-на-Майне вышел трактат Вильяма Гарвея на латинском языке "Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных".
Собственно, выпуск книги в свет вызван и тем, что вокруг учения было много разговоров, большей частью недоброже-лательных, враждебных. Мысли ученого бессовестно извращались. Сам Гарвей об этом писал так: "Одним они нравились, другим нет: одни порицали, поносили и обвиняли меня в измене учению и вере всех анатомов, другие находили мои воззрения новыми, интересными и утверждали, что было бы в высшей степени полезно изложить их полнее. Побуждаемый просьбами друзей... и ненавистью врагов (которые, относясь ко мне пристрастно и плохо понимая мои слова, пытались уронить меня в глазах общества), я решился обнародовать свое учение, чтобы всякий мог судить обо мне и о деле".