Дома в кухне, Медея застала Анастасию и еще каких-то незнакомых женщин. Кто-то вываривал белье в больших чанах, кто-то рядом готовил обед из рыбьих хвостов и головы. Медея попросила Анастасию зайти к ней в комнату. Аннушка спала, свернувшись калачиком.
Женщины уселись на краешек кровати и говорили шепотом, что бы не разбудить спящую девушку.
- «Я сегодня вечером, встречаюсь с Этери, по поручению которой тебя и меня избили в парке, а Аннушку похитили, хочешь за это отомстить?»
-«Да с превеликим удовольствием-« воскликнула Анастасия, и покосилась на спящую, уж не разбудила ли часом.
-«Да, я своему скажу, он мигом справедливость восстановит.!»
- «Пусть твой Еремей справедливость восстанавливает только после того, как эта женщина передаст мне, бумаги». Далее был разработан детальный план.
В назначенное время Медея передала Этери конверт с двумя марками, старуха открыла его, вытащив их рукой одетой в перчатку, после чего бросила пакет с документами на землю. Пока Медея наклонялась за бумагами, Этери смешалась с толпой и пошла прямиком к Смольному.
Но молодые и зоркие глаза, вперед смотрящего Еремея, не упустили ее из виду, в темном переулке питерских колодцев, он догнал старуху и опустил на ее голову пудовый кулак. Старая женщина свалилась как подкошенная. Еремею было велено обыскать старуху и забрать все ценное, что он и исполнил, забрав немного денег и различные продуктовые карточки. Конверт с какими-то клочками бумаги он ценным не посчитал и скомкав отбросил в сторону, как раз под колеса проезжающего автомобиля с солдатами.
Поскольку солдат ехавших в кузове грузовика было много, то они все отделались сильнейшим расстройством желудков, да сыпью по всему телу. Полковой фельдшер осмотрев болезных, глотнул из фляги чистого спирта, сугубо для дезинфекции, крякнул и философски заключил:
- «Съели чего-то ироды. Жрут всякую дрянь, потом животом маются!». И прописал всем очистительные клизмы. На том лечение и закончилось.
Глава 48
Медея и Аннушка собирались в дорогу, в консульстве сказали, что английское торговое судно должно прибыть в столицу независимой Финляндской Республики в конце месяца, в Петроград оно заходить не будет. Но через неделю из Петрограда отбудет
грузопассажирский корабль « Санрайз» который, зайдет в Хельсинки и проследует далее на Стокгольм. Консульство оплатит проезд господи Олдман и ее дочери, до Лондона, но вот проживание в Финляндии, они должны оплачивать сами.
Медея испытывала двоякое чувство. Она русская, хотя найти в ней хоть каплю русской крови, не возможно, она вдова подданного английской короны, но ни разу в этой стране не была. Ее отец. отдал жизнь за независимость Польши и вот Польша независимая республика, он она дочь Казимира Крулевского не испытывает от этого никакого восторга, наоборот, где-то в глубине души считает, что ее Россия отдала какую-то часть себя.
Через несколько дней она навсегда покинет эту огромную страну, где-то там далеко у нее есть дом ее мужа, наверняка есть дальние родственники, надо будет обустраиваться на новом месте, Аннушке надо учиться, получить хорошее образование. Из ценностей у нее осталось только две марки, но возможно Рубен уже в Финляндии и он поможет своему партнеру на первых порах, конечно, если будет чем. В Хельсинки еще живет и мадам Грошольц, вот кому бы она с удовольствием подсунула марку с Левиафаном, но никогда не сделает этого. Она даже не может чем-либо отблагодарить Анастасию, за то, что она приютила их с дочкой в их собственном доме. Кого она хочет навестить на последок. Пожалуй, что никого, все ее друзья и сослуживцы куда-то исчезли, магазины и ювелирные мастерские национализированы новой властью. Как не старался Рубен Давоян, пришедшие, в том числе и на его деньги, к власти товарищи марксисты, исключения не сделали, отобрали все подчистую. Кто теперь будет развивать ювелирное искусство, появятся ли у большевиков мастера граверы, гранильшики, мастера-ювелиры о которых знает весь мир. Может быть и появятся, но очень не скоро, потому, что кольца, серьги, колье и браслеты покупают только сытые люди, уверенные в том, что они будут сытыми и завтра и после завтра и всегда, а пока такой уверенности нет, нет и рынка для нашей продукции. Но ведь и у большевиков есть начальники и большие начальники и у всех этих начальников есть жены, любовницы и дочери, которые любят бриллианты и изумруды и еще можно делать изделия на экспорт. Карл Маркс вроде -бы торговать не запрещал. Так, что скорее всего наши мастерские откроются, вот только откуда они возьмут сырье, ну раз они взяли власть, то решат и проблему с сырьем, но уже без Медеи Олдман-Крулевской.
Глава 49
С опозданием на 19 часов пароход « Санрайс» добрался- таки до Петербурга. На пристани его ожидала, разноголосая толпа счастливчиков, получивших заветное разрешение от новой власти покинуть собственную Родину. Туки, баулы, чемоданы и коробки постоянно перемещались с одного места на другое, люди теряли в толпе друг друга, истошно кричали и напирали на трап, доступ к которому преграждали бравые матросы исполняя разом обязанности пограничного контроля и таможенной службы.
Медея с Аннушкой жались друг к другу пытаясь согреться на пронизывающем балтийском ветру. Вещей у них практически никаких не было, только небольшая сумочка да узелок с пожитками. Наконец, толпа кое -как образумилась и посадка на корабль началась. Матросы, обыскивали всех, не сколько не смущаясь, шарили у женщин за пазухой, лапали и щупали при этом с хохотом отбирая любую понравившуюся вещь. Особенно выделялся высоченный матрос Иван Подбородько, силы у него было хоть отбавляй, поэтому всех недовольных он просто поднимал над собой и гогоча бросал назад в напиравшую толпу. Рядом с матросами стояли мешки, в которые летели женские украшения, собольи шапки и шубы, какие-то статуэтки и даже книги. Наконец очередь дошла и до Медеи с Аней. Быстро вывалив, содержимое дамской сумочки прямо на землю матроса Подбородько заинтересовал только тонкий конверт.
- «Что там, валюта «- полюбопытствовал он.
- «Марки»- еле слышно и холодея от ужаса, сказала Медея.
Матрос наклонился, поднял конверт, вытащил листок с двумя марками.
-«Наверное ценные»- вертя в руках Левиафанов сказал Матрос.
-«Ладно, дамочка, я сегодня добрый, с народом надо делиться, одну тебе, одну рабочему классу»- и разорвав лист пополам протянул вторую марку Медеи.
Женщина была в полуобморочном состоянии, поэтому машинально взяла марку рукой, перчаток у нее не было и просто положила в карман.
Вторая марка отправилась в карман матроса.
- Покажу нашему комиссару, он мужик башковитый, враз оценит эту бумажку.
Пароход дал гудок и отчалил. Мать и дочь стояли на корме и смотрели на уплывающий огромный город, рука в которой побывала марка начала понемногу болеть.
Матрос Иван Подбородько, закончив свою тяжелую работу, как и все взвалил на спину мешок с отобранным у буржуев добром двинулся в сторону портовой конторы, но пройдя несколько метров по деревянному мосту, вдруг неожиданно закачался и полетел вместе с мешком в темную воду Финского залива.
Глава 50
В каюте корабля рассчитанной на 4-х человек, разместилось человек 20-ть, англичане умели делать деньги на горе людей, вынужденных покидать свою страну. Медея и Аня кое- как разместились в углу у стенки. Спать в такой тесноте и духоте было не возможно, выйти на палубу на пронизывающий ветер, значит потерять и этот заветный кусочек каюты.