Он притянул ее к себе на мгновенье, крепко прижался к губам и хрипло произнес:

— С сегодняшнего дня больше никаких раздельных спален. Я от тебя ни за что не откажусь. Для того чтобы отнять тебя, Малкольму Синклеру придется прежде меня убить.

— О, Эштон, что ты такое говоришь! — Лирин содрогнулась от ужаса.

— Говорю, как есть!

Оторвавшись от нее, Эштон бросился вниз по лестнице. У конюшни Джадд уже сажал людей в фургон, предварительно натянув над ним брезент от дождя. Глубоко надвинув на глаза шляпу и подняв воротник плаща, Эштон посмотрел на восток. Небо было еще совсем черным. Свинцовые облака не позволяли уловить и намека на занимающуюся зарю. Эштон уселся рядом с Джаддом, хлестнул лошадей, и, разбрызгивая грязь, повозка устремилась в сторону Натчеза.

Всю дорогу Эштона не оставляла надежда, и, в конце концов добравшись до места, он возблагодарил небо за дождь, который, конечно, совершенно размыл дорогу, так что продвигались они мучительно медленно, но в то же время локализовал пожар, не дав ему распространиться на соседние склады. Вместе с Джаддом и смотрителем складов они стояли под оцинкованной крышей какого-то сарая и осматривали еще дымящиеся развалины.

— Большой ущерб? — спросил Эштон.

— Да, изрядный, сэр, — сказал смотритель, перекрикивая стук дождя по металлической крыше. — Но могло быть куда хуже. Так получилось, что только вчера мы отправили пароход с хлопком, так что осталось только тридцать или около того тюков, с дюжину тюков льна, несколько бочонков патоки, ну и еще кое-что по мелочи. Вот и все. Если не считать молнии, из-за которой все, наверное, и началось, можете считать, что вам повезло, потому что, если бы не дождь, тут все сгорело бы.

— Извините… — донесся откуда-то сзади низкий голос. — Тут нет мистера Уингейта?

Обернувшись, они увидели коротконогого нечесаного нищего. Одежда его изорвалась и насквозь промокла, из стоптанных башмаков выглядывали голые пальцы.

— Я мистер Уингейт, — ответил Эштон.

Чихнув, бродяга вытер нос обшлагом рукава и ткнул пальцем в сторону сгоревшего склада.

— Если у вас в кармане найдется лишний никель, я расскажу вам кое-что о том, как здесь начался пожар.

Эштон сунул руку в карман, но оказалось, что там пусто. У смотрителя тоже ничего не нашлось, и он смущенно пожал плечами.

— Наверное, слишком торопился.

— Ладно, поверьте в долг, — сказал Эштон.

— Ну что ж, мистер Уингейт, я верю вам. К тому же я так вам обязан.

— Что вы имеете в виду?

Нищий пожал плечами и сдавленно хихикнул.

— Я уже давно прошу здесь милостыню. И всегда пролезаю через выбитое окно к вам на склад. Здесь всегда найдется тюк с хлопком. И всегда сухо и уютно, а в такую ночь, как сегодня, особенно…

— Вы хотели рассказать нам, как загорелся склад, — перебил его Эштон.

— Да, сэр. К этому я и веду. Видите ли, я только было задремал, как у этого самого разбитого окна послышались голоса. Странно, обычно там никого не бывает. Ну, я прислушался. И мне стало ясно. Они сговаривались поджечь склад. Конечно, я страшно испугался — как же я-то выберусь отсюда? Прямо голова кругом пошла — а что как они меня заметят?

— И много их было? — спросил Эштон.

— Трое или четверо. Одного я вроде пару раз встречал в салуне «Рейзорбэк», но точно не скажу. Была кромешная тьма. Но тут началась гроза, и при свете молнии я увидел здорового парня. У него на левой руке не хватало двух пальцев. Он-то и показался мне похожим на одного громилу, которого я видел в салуне.

— А другие?

Нищий поскреб небритый подбородок.

— Один был такой забавный коротышка… одет как-то необычно… и все время нервно подергивался.

Эштон взглянул на Джадда.

— Может, Хорэс Тич?

Тот задумался.

— Да что вы, хозяин, неужели у него хватит духу на такое дело?

— Хватит, — раздраженно откликнулся Эштон, — если Марелда прижмет его.

— Думаете, это была месть?

— Пока не знаю, но непременно выясню. — Эштон вопросительно посмотрел на Джадда. — Как, поможешь?

— Как всегда, — широко улыбнулся управляющий.

Уиллабелл нерешительно пересекла комнату и остановилась у спальни хозяйки, нервно разглаживая фартук. Лирин никогда прежде не видела экономку в таком состоянии и сразу поняла, что пришла она не просто так.

— Что там, Уиллабелл?

— Миссис Лирин, — с усилием начала экономка, и в темных глазах ее отразилось подлинное сочувствие… — Видите ли, человек, который называет себя вашим отцом, стоит там внизу и хочет видеть вас.

Лирин похолодела. Тусклое, приходящее в себя после ночной бури утро не стерло воспоминаний о часах, проведенных с Эштоном, но вот известие, принесенное Уиллабелл, разом выбило ее из колеи.

— Может быть, сказать ему, пусть дождется возвращения хозяина? — с робкой надеждой спросила экономка.

Лирин встала из-за столика. По ее телу пробежала дрожь, и в горле встал ком, но она старалась сохранять спокойствие.

— Нет, Уиллабелл, я должна как минимум выслушать его.

Экономка возвела очи к небу.

— Стоило мне сегодня открыть глаза, как я сразу поняла, что плохой день будет, — покачала головой Уиллабелл. — Сначала склады, потом этот человек. А хозяина нет дома.

— Не стоит расстраиваться, Уиллабелл, — попыталась успокоить ее Лирин. — Скажи ему, что я сейчас спущусь.

— Слушаюсь, мэм, — грустно ответила негритянка и вышла из комнаты. Войдя в гостиную, она увидела, что гость уже попивает хозяйское бренди и курит хозяйскую сигару. Его бесцеремонность несколько покоробила старую служанку. Глядя ему прямо в лицо, она отчеканила:

— Хозяина нет дома, а хозяйка сказала, что сейчас спустится.

— А когда вернется мистер Уингейт?

— Не знаю, — пробормотала Уиллабелл, — но чем скорее, тем лучше.

Роберт Сомертон удивленно поднял брови.

— А ты что, имеешь что-нибудь против того, чтобы я встретился с Дочерью?

— Миссис Лирин, она так расстроилась из-за всей этой неразберихи.

— Ее зовут Ленора. — Он стряхнул с сигары пепел мимо фарфоровой пепельницы, стоявшей на столе. — Постарайся запомнить это.

Темный огонь вспыхнул в глазах Уиллабелл даже оттого, что гость столь небрежно уронил пепел на стол, а теперь она и вовсе полыхала гневом. Резким движением она смела пепел со стола и заявила:

— Хозяин говорит, что это миссис Лирин, и, стало быть, так оно и есть.

Сомертон презрительно рассмеялся.

— Тогда мне остается лишь сказать, что ты так же слепа и так же глупа, как твой хозяин. Он требовал доказательств, и мы представили их ему, но он остался глух к доводам разума. Запомни, ему не удастся больше использовать в своих целях болезнь моей дочери. Уж об этом я позабочусь! Он похитил ее сестру, и случилась беда, но больше этого не повторится!

— Мне надо заняться делами по дому, — отрезала Уиллабелл.

Роберт Сомертон махнул рукой — мол, можешь идти. И чего это он вступил в спор со служанкой, особенно такой упрямой?

— Давай, давай, а то твой хозяин вернется и задаст тебе хорошую взбучку.

Уиллабелл вспыхнула.

— Мой хозяин в жизни никого пальцем не тронул, — гневно заявила она. Гордо подняв голову, она вышла из гостиной. В буфете задрожала посуда. Экономку душил гнев, и в этот момент она ясно понимала, почему хозяин ничего не говорил о своем тесте. Об этом человеке мало что хорошего можно было сказать.

Вскоре Лирин спустилась в гостиную. Движения ее были скованны, выглядела она почти испуганно. Она позволила гостю поцеловать себя в щеку и усадить на кушетку. С видом послушной дочери она внимала его рассказам об их прежней жизни в Англии. Он показал ей небольшую картину, на которой были изображены две девочки-близняшки, и ей пришлось признать, что она удивительно походила на обеих, но, лишь когда на свет было извлечено изображение старого, в тюдоровском стиле особняка, возвышающегося прямо над морем, она ощутила, что во всем этом есть нечто знакомое.