Мир Лирин внезапно перекосился. Где-то в гортани возникло тошнотворное чувство страха, а в мозгу — сверлящее воспоминание. Перед мысленным взором вырисовывалась неясная картина, на которой выделялось перекошенное от ужаса и застывшее в немом крике лицо. Она коротко вскрикнула и откинулась на подушки, стараясь прогнать преследующий ее кошмар.

Услышав подавленный звук, Эштон обернулся и увидел, что его жена со страхом смотрит куда-то в потолок.

— Лирин? — Он шагнул к ней, но она отчаянно затрясла головой, не в силах избавиться от призрака.

— Уходите! — закричала она. — Пожалуйста!

— Лирин… в чем дело? — Совершенно сбитый с толку, он двинулся было к постели, но остановился перед ее умоляющим взглядом.

— Уходите! Оставьте меня в покос! — почти прорыдала она. — Ну, пожалуйста…

— Хорошо, хорошо, Лирин, только успокойтесь, — сказал Эштон. — Я ухожу. — Он поставил кочергу на место и пошел к двери. Неожиданная перемена в поведении Лирин привела его в совершенное замешательство, он никак не мог найти ей правдоподобного объяснения. Выйдя в коридор, он мягко прикрыл за собой дверь и порывисто вздохнул. Только тут он почувствовал, как бешено колотится сердце и сводит от леденящего страха желудок.

Дом погрузился в послеполуденную дрему. Дамы отправились по своим комнатам соснуть часок-другой. Воспользовавшись этим, Марелда принялась обдумывать сложившуюся ситуацию. Решение придется искать самой, ибо небольшой, в кожаном переплете, томик стихов, лежавший на ночном столике, никакой подсказки не давал. Глаза скользили полюбовным четверостишиям, а мысли метались, как разъяренный бык, по клумбам, усаженным красными цветами. Плотно закутавшись в шаль, она яростно мерила шагами комнату, вдавливая пятки в мягкий ковер. Останавливаясь время от времени у кровати, она хватала книгу и вычитывала случайные строки. В конце концов ярость захлестнула ее и, скрежеща зубами, она швырнула том в дальний конец комнаты.

— На даму твою пик — коварный туз червей, — процедила она сквозь зубы. — Ну и чушь пишут эти поэты! — Она вновь принялась кружить по комнате. — Я слишком доверялась этим буколическим бредням. Теперь приходится иметь дело с действительностью и ее колючками. — На ее лице застыла маска гнева. — Эта бродяжка прекрасно сыграла свой спектакль. Эштон поверил, что она его жена. Вот если бы мне придумать что-нибудь в этом роде.

Она остановилась, взглянув на огонь в камине, лениво лизавший дубовые сучья. Иссякающее пламя, казалось, в точности отражало ее надежды — некогда радужные, а ныне слабые и утратившие почву.

— Проклятье! — Марелда снова заметалась по комнате. — Эта потаскушка добьется своего, если… если мне не удастся вывести ее на чистую воду. Как эта маленькая дрянь сумела так быстро обворожить Эштона? Она что, знала Лирин и сразу после ее смерти задумала все это?

Закусив губу, она задумчиво посмотрела на дверь. Комната для гостей, где сейчас была эта женщина, находилась в противоположном конце коридора.

— Может, посмотреть ей прямо в лицо? — В ее темных глазах вспыхнул и быстро разгорелся огонек надежды. — Плохого в этом, во всяком случае, ничего не будет. Терять нечего, может, это мой единственный шанс.

Марелда приоткрыла дверь и прислушалась. В доме было тихо, только из кухни доносились какие-то звуки. Она выскользнула из комнаты и быстрыми шагами пошла по коридору. Дверь в комнату для гостей была слегка приоткрыта; когда она вошла, навстречу со стула у окна поднялась Луэлла Мэй.

— Ты что здесь делаешь? — отрывисто спросила Марелда.

Девочку напугал этот резкий тон, и ответила она не сразу.

— Эта… Мистер Эштон уехал и велел мне побыть здесь.

— Ладно, я сама посижу с ней немного, — Марелда решительно кивнула головой в сторону двери. — А ты принеси чего-нибудь попить. Я позвоню, когда ты понадобишься. — Девочка робко кивнула и пошла к выходу, а Марелда крикнула ей вслед: — Да закрой поплотнее дверь! Марелда поудобнее устроилась в кресле напротив того места, где сидела Луэлла Мэй, и, опустив подбородок на сжатые кулаки, вгляделась в свою соперницу. Интересно, подумала она, может, эта девица плетет свои интриги во сне? Выглядит-то она посреди этих пышных кружевных подушек и под ситцевым одеялом так невинно. У Марелды мелькнула смутная мысль. Она почти сразу же отбросила ее как совершенно безумную, но на мгновенье все же задумалась, что, если взять одну из этих красивых подушек и задушить маленькую чертовку. Никто не узнает, и, даже если это действительно Лирин, Марелда избавится от нее навсегда.

— Навсегда, — сладострастно выдохнула она.

Мягкий звон настенных часов нарушил сон Лирин и напомнил ей, что она все еще не поняла, кто же она и каково ее место в этой новой жизни. Она подняла руку к раскалывающейся от боли голове и прикоснулась к шишке на лбу. Может, от холодного компресса полегчает? Графин с водой стоял на ночном столике, и, приподнявшись на подушках, она потянулась к полотенцу.

— Ну что ж, пора вставать. — В тишине голос Марелды прозвучал резко, заставив Лирин испуганно оглянуться. — Ясно, что к упорядоченной жизни вы не привыкли.

Лирин приподнялась было на локте, но тут же вынуждена была закрыть глаза — комната поплыла, в висках застучало. Вскоре боль немного отпустила, и она осторожно приоткрыла глаза.

— Вы застали меня врасплох, мадам.

— Сомневаюсь, — насмешливо бросила Марелда.

Лирин смутил такой тон. Эту женщину она явно не знала и не понимала, что вызывает ее враждебность.

— Боюсь, я не понимаю вас. Кто вы такая и чего хотите от меня?

— Меня зовут Марелда Руссе, а хочу я, чтобы это вы сказали, кто вы такая и что вам здесь нужно.

Словно пытаясь осознать услышанное, Лирин прижала ко лбу тыльную сторону ладони.

— Мадам, боюсь, своего имени я не знаю и, даже если бы речь шла о моей жизни, не могла бы вам сказать, что мне здесь нужно.

Марелда холодно рассмеялась и заговорила еще резче:

— Слушайте… как вас там… маленькое представление, которое вы здесь устроили, успело убедить беднягу, что вы его жена… хотя в действительности Лирин Уингейт умерла три года назад.

— Представление? — Изумрудные глаза широко раскрылись от изумления, но веки тут же снова сомкнулись. Лирин откинулась на подушки.

— О, мадам, — вздохнула она, — если это было представление, то дай Бог, чтобы оно оказалось последним и спектакль закончился. Тогда я стала бы свободной. А так, как сейчас, жить невыносимо, мое единственное спасение — сон.

— И разумеется, никто из хозяев не нарушил ваш драгоценный покой, чтобы задать пару вопросов? — враждебно спросила Марелда.

Зеленые глаза снова раскрылись, и Лирин, слегка нахмурившись, уперлась взглядом в собеседницу:

— Вы что же, хотите сказать, что все эти царапины я нарисовала, а уж потом налетела на экипаж?

— Я знавала многих, — резко откликнулась Марелда, — которые и не такое придумывали, лишь бы добиться цели вроде вашей. — Она полюбовалась своими длинными, хорошо ухоженными ногтями. — Хоть вы и жалуетесь на голову, работает она неплохо, когда дело доходит до ваших выдумок.

Лирин беспомощно откинулась на подушки и, еще больше нахмурившись, попыталась найти ключ к этой странной загадке.

— Не знаю, чем я вызвала вашу ненависть. Поклясться не могу, но совершенно уверена, что вижу вас в первый раз и уж точно не причинила вам никакого зла.

Марелда не могла долее смотреть на хоть и обезображенное шрамами, но классически красивое лицо Лирин. Она поднялась с кресла и выглянула в окно.

— Никакого зла, говорите? — В ее голосе отчетливо слышалась злобная насмешка. — Если вы действительно та, за кого себя выдаете…

— Да не я, а мужчина по имени Эштон, назвал меня так, — слабо запротестовала она, чувствуя, как по телу все больше разливается усталость. — А сама я не могу с уверенностью ска…

Марелда резко повернулась, взмахом руки оборвав речь Лирин.

— Если вы действительно его жена, то уже это для меня удар, да какой! Ведь это я считалась его невестой, когда он уехал в Новый Орлеан и там женился, оставив меня орошать слезами подушку в одиночестве. Затем он вернулся вдовцом, но должны были пройти месяцы, чтобы надежды мои ожили. — Марелда прошлась по комнате. — Он был так несчастен и потерян, что ничего, кроме памяти, для него не существовало. Хоть я все время была рядом, он меня не замечал, как какую-нибудь кухарку. Наконец он снова стал мужчиной, и для меня это был свет в конце тоннеля. Вчера вечером мы собрались, чтобы отметить его возвращение, и я мечтала, как он обнимет меня своими сильными руками. И вот он появляется… но на моем месте — вы. Так что ваша невиновность… если вы действительно Лирин, чему я не верю… все равно мне во вред.