— Да нет, не бабы, хассаны это, пленные.
— Ты уж нас, милок, совсем-то не обижай! С басурманами водиться…
— Так, можете не водиться, они сами по себе, при охране, не разбегутся, да только и их тоже поймите, это остались невыкупленные, считай, сироты, одиночки, у них ни дома, ни родины нет. Мы таким даже приплатим по полмонетки, а то куда они пойдут с голым-то задом?
— Ладно, уговорил, кларон! А ты скажи, в городок то свой кого берёшь на жительство?
— А разве вам в столице плохо?
— Да, не, эт я так, для прицелу. В столице, конечно хорошо, только тесновато, с работой бывает затырка, заказов мало, а уж такие тропы никто не строит, даже у короля земля как была от прадедов, так и лежит, только ногами утоптана. А у вас тут и впрямь работы вперёд на сто лет!
— Ну, нет, столько я не проживу, мужики, я хочу быстрее!
— Быстрее, кларон, только суслики плодятся, бел-свет, сразу по десятку, а здеся — работа, её не обманешь. Сам же пробовал!
— Конечно, если по-старинке Фарей махать, может так и будет. А если подумать? Может, инструмент надо переделать? Раз таких троп раньше не делали, значит надо головой поработать…
— Головой, это не к нам, кларон! Тут умельцы нужны, мастеровые!
— А есть у вас такие в городе?
— Как не быть! И кузни есть и мастера есть, Дворец-то не сам поднялся, а в нём же не только стены, там тебе и двери и шкафы хитроумные и окна, и печи, на всё мастера нужны!
— Значит надо позвать мастеров-то!
— Подумаем. Есть знакомцы. А в городок-то как? Больно уж ты сладко говорил!
— Правду скажу, ребята, не думал ещё, а так, с плеча говорить опасаюсь, я же не один. Скажу только, что честные трудяги везде нужны, вот вам и ответ. Пьяниц, скандалисть, лентяев не зову, а работники — валите. С женами детьми и отцами старыми. Только уж дома нам на всех будете строить. И поначалу придётся на земле поспать.
— Ну, кларон, с тобой рядом и не земле не замёрзнешь! Горячий ты! Жена-то есть?
— Есть жена.
— Небось рукодельница, хотя, куда там, она же кларонесса!
— Ошибся, отец, жена у меня воин.
— Воин?!! Баба — воин?
— Ещё какой воин. Её пытались в плен поймать, так она четверых хассанов голыми руками к верхним духам отправила! Рукодельница… Ну, пока, мужики, вы уж постарайтесь.
Общий смех, возбуждённый гомон — награда за искренность. Мишка договаривается с артельным, чтобы принял пленных с охраной и наладил им кормёжку за оплату, фронт работы и проследил, чтобы не было распрей с рабочими, за это и бригадиру будет добавлено по паре монет в день.
Деньги помогают быстро решить все проблемы. А потом приходится двигаться бегом, скрыться из поля видимости, и осторожно подниматься в полёт, пока что такой занудливо медленный, но скоро, очень скоро начнёт он мчаться по воздуху рядом с птицами!
Около игрушечного городка толпятся ириты с едой, Мишка и забыл, что ещё утро, он уже столько успел сделать! Все так увлечены, что даже не замечают своего вожака, свалившегося с неба, а ему любопытно послушать, кто и как реагирует, но слышны только эмоциональные возгласы и междометия, пока не появляется Мастер. Он некоторое время стоит молча и бросает как кирпич с крыши только одно слово:
— Фигня!
Вот тебе и оценка! То, что Мишке кажется гениальным, в глазах старого и опытного рабочего выглядит чепухой, но он одинок в своей позиции, недоумённые взгляды заставляют старика сказать и вторые слова:
— Это ж на столе! А у нас — холм!
Ай, да Мастер! Одним глазом только глянул! Мишка понял его. Вся игрушка, переведённая на реальный рельеф местности, сразу поплывёт и все её пропорции исказятся непредсказуемо, а то, что сейчас стоит на столе — всего лишь детская забава.
А вот и ребёнок. Как же его зовут? Он явно расстроился, вытирает нос типично мальчишеским движением и только тут Мишка видит, что кисть этой руки выглядит неестественно, Свет мой, он же калека! Он не воин, вот почему не выходит на занятия и нигде не виден. Но каков молодец! И есть только один выход из ситуации, в которую все сейчас вляпались, надо всё переделать! А мальчишке, Вланс, вот как его зовут, надо просто помочь.
Мишка треплет парня по голове, как своего, и старается не ущемить детского самолюбия.
— Переделаешь? А мы поможем. Да? Надо вылепить рельеф холма, а для города сделать отдельный стол. Круглый, большой и с навесом, а то дождь пойдёт, раскиснет всё. И это будет наш город. Самый красивый на свете! Хорошо? Ты только ничего не забудь. И лепи так, чтобы можно было дома переставить. С первого раза не получится, значит со второго, с третьего. Согласен?…
Хассаны появились через восьмушку. Такое же войско, десять сотен, только архаик другой, более молодой, более энергичный. Шли они мстить и грабить, не скрывая своих намерений и первыми о нападении сообщили в клан свои же соотечественники, островерхие, только наладившие доставку товаров в новый город и поверившие в возможность добрых отношений.
Торговцы шли домой небольшой группой после удачной сделки и войско просто слизало их, не подавившись, а деньги достались тем, кто грабил. Двое, сидевшие в кустах по большой нужде, спаслись чудом, кусты оказались густыми и колючими. Войско как боевой шипастый шар, летело вперёд и чудом спасённые побежали к своим новым друзьям, забыв про долг перед отечеством. Из кустов они достаточно услышали, чтобы понять, этот архаик не будет разведывать, он будет бить, зная, что клан не готов к войне.
Видимо, были в нём свои шпионы и эта новость была для вождей самой поганой. Мишка сразу вспомнил рассказ принца о предателях и предсказание, что придётся с этой грязью столкнуться. Вот и пришлось! Сейчас в клане было уже четыреста иритов, да два отряда строителей. Кто из них? Воинов, к сожалению, гораздо меньше. Нормальных парней три сотни. Из них одна обстреляна в боях, другие две — только бегали как гончие, по рейдам. Натренированы, но сырые. Девчонок считать вообще нельзя.
По всему выходило, что враг прямиком полезет в Сторожевой, и дорога удобная, и ограбить можно тех, кто неосторожно встретится и отдаст свои жизни. И теперь драться с удобствами, как в Тёщином Гнезде уже не удастся, здесь склоны холмов пологие, преимущества не дают, даже спрятаться трудно, потому что кустов нет. А времени судьба выделила день — два, не больше.
Безо всяких церемоний выперли подальше и селян, и плачущих девчонок, не стали их оставлять в подземном лагере, уж если нашлись продажные языки раньше, то теперь, чтобы выслужиться и получить свою долю, они распухнут как… это самое. В такой форме, только более конкретно, выразился мэтр Хатакр, объясняя этот момент.
На кордоне Сторожевом стояли два десятка королевских воинов, им было приказано бегом убраться сюда, в лагерь, а в долину побежала группа Пашкиного спецназа, водить за нос и тянуть время. Башня на кордоне, конечно, была, но только одна, враг мог и не трогать её, а просто обойти. Но мог и взять. Что такое десяток, даже сотня защитников? Если бы несколько защитных строений, то можно было бы помогать друг другу, закрыть горло в ущелье, а так… бестолковка.
Послали гонца в столицу. Но на него никакой надежды не было. Четыре дня туда, дня два король будет решать, потом дней шесть назад, уже не гонец пойдёт, а войско, его скорость меньше. Когда доберутся, здесь уже одни трупы будуть валяться. Но и не сообщить — тоже нельзя. Жалко, не успели доделать колёса и повозки, но и они проблему не решили бы, скороход, он без груза, бежит хорошо, обгонит любого аралтака. Другие гонцы побежали в селенья, предупредить, чтобы уходили.
Теперь, когда руки освободились, стало спокойнее. Три сотни пошли к Сторожевому, разными тропами, обходя врага, пока ещё невидимого, с трёх сторон. Да Пашкин отряд в два десятка. Вот и вся защита. Лагерь оставили сильно погрустневшему дежурному, приставив к нему десяток посыльных ребят для связи. Все входы из долины Мишка закрыл, но это ненадёжно.
Со стороны Сухарей враги могли забраться в пещеры, своим нужно же было заходить, и, если предатель сообщил о секретных лазах, то — беда! Была надежда, что если он из селян или новеньких, то просто не знает ещё где они, эти входы.