Прервав разговор столь резкой переменой темы, разведчик тут же занялся остатками- припасов, уцелевших от прожорливых гуронов. Быстро завершив несложные приготовления, Соколиный Глаз и могикане приступили к скромной трапезе со спокойствием и основательностью людей, которые подкрепляются перед большим и трудным делом.

Когда с этой необходимой и, к счастью, приятной обязанностью было покончено, каждый из трех обитателей леса нагнулся и выпил на прощание глоток воды из тихого уединенного источника, не подозревая, что пятьдесят лет спустя к нему и соседним родникам в погонe за здоровьем и развлечениями будут толпами стекаться самые богатые, красивые и талантливые люди целого полушария. Затем Соколиный Глаз объявил, что нора выступать. Сестры сели на лошадей, Дункан и Давид взяли ружья и последовали за девушками, разведчик занял место во главе маленького отряда, а могикане составили арьергард. Путники быстро двинулись по узкой, уходившей на север тропке, предоставив целебным водам беспрепятственно сливаться с соседним ручьем, а телам гуронов истлевать без погребения на вершине ближнего холма: участь их была слишком обычна для лесных воинов, чтобы возбуждать в ком-нибудь интерес или жалость.

 ГЛАВА XIII

Путь, избранный Соколиным Глазом, пролегал по песчаным равнинам, время от времени оживлявшимся плодородными долинами и невысокими холмами. Это была та самая дорога, по которой утром вел пленников предатель Магуа. Солнце уже заметно клонилось к вершинам дальних гор, путники углубились в нескончаемый лес, и зной перестал их томить. Продвигались они поэтому довольно быстро и задолго до наступления сумерек оставили позади не один десяток утомительных миль.

Охотник, подобно дикарю Магуа, место которого он теперь занял, словно инстинктом находил дорогу по еле видным приметам, лишь изредка замедляя шаг и ни разу не остановившись, чтобы осмотреться и поразмыслить. Он то бросал мимолетный взгляд на мох, которым поросли деревья, то поднимал глаза на заходящее солнце, то зорко посматривал на течение многочисленных ручьев, попадавшихся по пути, и этого было ему достаточно для того, чтобы выбрать дорогу и отбросить всякие сомнения. Тем временем зелень начала менять цвет, утрачивая ярко-изумрудные оттенки, украшавшие днем ветвистые своды леса, а это предвещало наступление вечера.

Взоры сестер старались уловить сквозь просветы между деревьями лучи золотого потока, который окружал солнце ослепительным, кое-где прорезанным багровыми полосами ореолом и окрашивал в ярко-желтый цвет зубчатую кайму облаков, громоздившихся над холмами на западе, как вдруг Соколиный Глаз повернулся и, указав на величественное закатное небо, сказал:

— Вот откуда подается человеку знак, что пора позаботиться о пище и отдыхе. Люди стали бы и лучше и мудрей, если бы умели понимать язык природы и брать пример с птиц небесных и зверей полевых. Для нас, впрочем, ночь будет сегодня короткой: с восходом луны нам придется подняться и продолжать путь. Я помню, как сражался в здешних местах с макуасами в прошлую войну, когда я впервые пролил человеческую кровь. Тогда, спасая свои скальпы от этих хищных злодеев, мы соорудили тут из бревен нечто вроде блокгауза. Если приметы меня не обманывают, мы найдем его развалины немного левее.

Не ожидая ни согласия спутников, ни даже ответа, суровый охотник смело свернул в густую рощу молодых каштанов, раздвинул их буйно разросшиеся, чуть ли не закрывавшие землю ветви с видом человека, уверенного, что на каждом шагу встретит издавна знакомые приметы. Память не обманула разведчика. Пробравшись через кусты, несмотря на бесчисленные колючки, и пройдя шагов сто, он очутился на открытой поляне, окружавшей невысокий холм, вершина которого была увенчана развалинами вышеупомянутого блокгауза. Это заброшенное нехитрое строение представляло собой одно из тех укреплений, какие возводились в минуту крайней необходимости и оставлялись, как только минет опасность. Теперь оно понемногу разваливалось в лесной глуши, забытое, равно как забыты и обстоятельства, вынудившие воздвигнуть его. Такие следы человека и его борьбы с себе подобными нередко встречаются в широкой полосе дремучих лесов, некогда разделявшей враждебные колонии. Руины эти, неразрывно связанные с историей заморских владений, как нельзя лучше гармонируют с мрачным ландшафтом.

Крыша блокгауза давно рухнула, истлела и смешалась с землей, но огромные, наскоро сложенные сосновые бревна все еще сохраняли первоначальное положение, хотя один из углов постройки осел под собственном тяжестью, ежеминутно грозя обвалиться и увлечь за собой все ветхое сооружение.

Хейуорд и его спутники заколебались, не решаясь подойти к столь обветшалому строению, Соколиный же Глаз и могикане вошли под прикрытие невысоких стен не только без опасений, но с явным любопытством. Пока охотник осматривал развалины снаружи и изнутри с интересом человека, в котором с каждой минутой оживают воспоминания, Чингачгук с гордым видом победителя рассказывал сыну о сражении, разыгравшемся в этом уединенном месте еще тогда, когда он был молодым воином. Однако в торжественном тоне, коим он пел свое повествование, то и дело слышались нотки печали, придававшие голосу могиканина мягкость и мелодичность.

Тем временем сестры с удовольствием спрыгнули с лошадей в надежде, что на этот раз ничто, кроме случайного лесного зверя, не может нарушить их покой и помешать им насладиться вечерней прохладой.

— Не лучше ли, мой достойный друг, поискать для отдыха более укромный уголок? — осторожно осведомился Дункан, заметив, что разведчик закончил беглый осмотр здания.— Быть может, нам стоит выбрать менее известное и реже посещаемое место?

— Почти все, кто знал о постройке блокгауза, уже мертвы,— последовал медленный, задумчивый ответ.— Про схватки могикан и могауков не пишут ни романов, ни рассказов. А между тем они вели настоящую войну. Тогда я был юнцом и дрался на стороне делаваров, зная, что племя их жестоко обижено и оклеветано. Сорок дней и ночей проклятые дьяволы могауки, алча нашей крови, осаждали этот сруб, план которого я сам придумал и отчасти собственноручно осуществил, хотя, как вы знаете, я не индеец, а чистокровный белый. Делавары тоже взялись за работу, и она пошла нам на пользу, потому что могауков было вдвое больше; а когда число воинов с обеих сторон почти уравнялось, мы сделали вылазку, и ни один из этих псов не вернулся домой, чтобы рассказать о судьбе их отряда. Да, в ту пору я был еще молод, не приучен к виду крови, и меня ужасала мысль, что тела существ, наделенных, как я, душою, будут валяться на голой земле и достанутся диким зверям, а кости их истлеют под дождем. Вот я своими руками и похоронил убитых под тем самым холмиком, где вы расположились. Удобное получилось место для сидения, хоть оно и возвышается над кучей человеческих костей!

Хейуорд и сестры, как ужаленные, вскочили с заросшей травой могилы. Невзирая на страшные испытания, через которые они недавно прошли, Кора с Алисой не могли подавить в себе естественное чувство ужаса, оказавшись в таком близком соседстве с убитыми могауками. Мертвая тишина бескрайнего леса, сумеречный свет, безрадостная поляна, поросшая темной травой, густая кайма кустарника и безмолвная стена сосен, вздымавшихся, казалось, до самых облаков,— все здесь наводило на мрачные мысли.

— Они мертвы, а значит, безвредны,— продолжал Соколиный Глаз, махнув рукой и грустно улыбнувшись при виде нескрываемого испуга девушек.— Больше они не издадут боевой клич и не нанесут удар томагавком! А из всех, кто помог уложить их туда, где они теперь, в живых остались лишь Чингачгук да я! Наш отряд состоял из братьев и сородичей могиканина, и сейчас перед вами все, что осталось от его славного рода.

Слушатели невольно устремили взгляды в сторону индейцев, искренне сострадая их печальной судьбе. Темные фигуры могикан были еще различимы в тени блокгауза. Ункас слушал рассказ со всем вниманием, какое могла пробудить в нем повесть о славных подвигах тех, чьи имена он с детства привык считать символом отваги и суровой добродетели.