Он проснулся, когда солнце уже было в зените. Кобыла встала на ноги и жевала сен. Собравшись и не заводя разговоров ни с кем, наемник вывел лошадь за ворота и медленно пошел, ведя кобылу за поводья. Еще не прошла обременяющая усталость, отзывающаяся болью, но кобыла брела прочь от укрепления. У животного не было никакого желания оставаться в этом месте. Ударил первый мороз, дорога затвердела, и двигаться по ней стало легче. Небольшой снежок засыпал застывшие пласты грязи, пряча под собой. Вновь встретились смотровые вышки с дозорными, навстречу двигались повозки и разный люд. Северос не обращал внимания на неприветливые, отчужденные взгляды, он шел в равнину, где недолюбливали народ Холодных Земель, если мягко выразиться. Оно и понятно, нет-нет, да и нападут небольшие отряды на одну, две деревни, иногда и на небольшой городок. Грешили этим больше других нордиры, но и северосам иногда была свойственна такая особенность их вольного существования.

Вот и один из непременных атрибутов всех трактов, не исключая и этого - виселица, на которой два тела давно уже висели. Воры или из местных лихих, или еще кто, обыденная картина для Центральных Земель.

Наконец, показалась застава, перекрывающая ущелье с полуденной стороны - точь-в-точь, что и с полуночной. Ущелье заканчивалось, далее пролегала Халланская равнина, вдалеке виднелись шпили высоких башен Осхольдграда - столица Халлана. Северос заметил копейщиков и арбалетчиков, всего около трех десятков. Сотник во главе отряда на лошади, вояка уже в годах выстраивал отряд в строгий строй, используя для этого отборные словечки. Завидев наемника, сотник скомандовал одному из отряда, и тот побежал на встречу, руками жестикулируя, мол, езжай сюда.

Всадник не торопясь, подъехал, выказывая свое почтение, но при этом выражая вольность и своенравие наемника. Сотник сразу же начал показывать, что он тут главный. Последовали обычные вопросы, которые наемник не раз слышал от кордонных, не блещущих особым красноречием. Расспросы, расспросы, расспросы, после всадник уже мог свободно следовать дальше. За заставой в некотором отдалении расположилось поселение, где встретилось большое количество наемников.

По эту сторону ущелья снег уже лежал и большим слоем, спрятав под собой все вокруг кроме постоянно разбиваемой дороги. Деревенская грязь спряталась до Сезона Цветов. Поселение не отличалось от таких же размерами, всего несколько дворов крестьян. Кузница - не каждая деревня или село могли похвастаться своим кузнецом, постоялый двор, по виду походивший на большой сарай с пристройками, церковь Истинной Веры, скорее больше подошло бы определение изба, дом Головы и дом Разъездного Взымателя. Местного люда не видно, оно и понятно, от наемников они ожидали всего самого худшего, и это у крестьян не от предрассудков и недоверия к чужакам. Разношерстные компании головорезов, шнырявшие по землям в поисках легкой наживы, частенько оказывались наемниками у господ, крестьян которых они грабили и убивали.

Северос вошел к взымателю. Небольшое пространство отделялось от остального тонкой стеной из досок, стол, шкаф и сундук. Взыматель, уже не молодой хмурый мужчина, сидел в своем кресле за столом, делая важный вид. В углу сидел охранник - в кольчуге, рядом с ним стоял полуторный меч. За стеной слышались голоса двоих. Взыматель взглянул на вошедшего сверлящим взглядом, - Наемник, - пренебрежительно пробормотал он себе под нос. Рука его начала писать что-то на куске пергамента.

- Откуда, куда, кто такой, для чего в Халлане, - хрипло произнес взыматель, он не переставал царапать пером по пергаменту, при этом, даже не поднимая взгляда, тем самым, показывая свое безразличие.

- Из Селека в Осхольдград, наемник-северос, иду по созыву вашего короля, - металлическим, лишенным эмоций, голосом ответил тот.

- Наемник, - повторил взыматель, как бы переспрашивая, - Осхольдград, десять серебряников.

Монеты со звоном упали на стол, взыматель, не обращая на них внимания, нагрел печать на огне от свечи и поставил восковую печать на пергаменте.

Выйдя на улицу, он оседлал свою лошадь и дернул за поводья, кобыла послушалась. К этому времени движение на тракте заметно оживилось: длинные обозы, одинокие телеги, одинокие всадники, люди шли нескончаемым потоком в обе стороны. Никто почти не обращал внимания на встречных, лишь только нищие попрошайки и всякий "темный" люд. А это уже интересно! Навстречу верхом ехали двенадцать Служителей Истинной Веры в полном сборе: доспехи не последней пробы, восьмизвездная палица и полуторный меч из драконьей стали. Все они были не из последних рангов Церкви, следом пешим маршем шла сотня Серых.

Когда северос поравнялся с ними, то не избежал пристальных испепеляющих взглядов. Для Служителей наемники были почти ересиархами, хотя не раз нанимали их, предпочитая беречь свои сотни и бросать в мясорубку "не угодных Творцу чад своих, отступившихся от Пути Истинного и не имеющих шанса вернуться на Него никогда". В другой ситуации они с удовольствием схватили бы чужеземца и безбожника и вздернули на первом разъезде, "придав Суду Всевышнего". Наемник облегченно вздохнул, на этот раз пронесло. За поворотом тракт выходил на плато, где столица Халлана раскинулась и процветала. Показался кордон, перекрывающий выезд из пролеска. Всадник приготовил пергамент, ему навстречу уже шел копейщик в кирасе королевской армии и с гербом Халлана - корона на фоне щита с крестом.

Всадник молча протянул пергамент - его пропустили без лишних вопросов.

Величественные белоснежные стены Осхольдграда возвышались над черными домами бедного пригорода, раскинувшегося на подступах. Необычно высокие башни пытались достать облака, и еще более высокие башни и шпили Королевского Дворца и Церкви Истинной Веры, точнее целого ансамбля. Сами стены и внешние башни из белоснежных монолитных блоков размером в десять быков каждый. Поистине, красота города очаровывала, ему равных не было по величию. К главным воротам города вела широкая мощенная серым гранитом дорога. В лиге от ворот сходились все тракты. На отдалении в широком поле стоял огромный лагерь, сотни палаток и шатров разных размеров, регулярные войска Халлана и соседних королевств и баронств, дружины наемнических Братств, орды наемников со всех земель. Знамена Церкви, Короля, Гербы Орденов, баронов и военных сюзеренов Халлана.

Халлан готовился к войне!

Война! Нет слова желаннее для наемника. Это смысл жизни родившегося при звоне металла. Каждый мечтает умереть на поле брани, а не немощным стариком в своей постели. Наемнику все равно: почему он воюет и за кого. Главное, что он может заниматься своим ремеслом и получать за это плату.

Северос радовался как мальчишка, получивший от отца в подарок деревянный меч. Сейчас, в этот момент он позабыл обо всем, что произошло накануне. Все его мысли вмиг улетучились. Сейчас его заполняло только одно кроваво-алое слово, несущее одним радость, другим горе - ВОЙНА!

Наемники стекались со всех сторон, сбиваясь в Вольные Легионы, лишенные каких-либо амбиций и не принявшие ни одной присяги, способные встать под любые знамена, разве что под Знамена Смерти не встанут, хотя зарекаться никто не будет. Сила этой армии страшна, безумна и хаотична, тем самым несокрушима, потому что, если кто-то дрогнет и отступит, его сметут свои же.

Для североса оставался неясным только один вопрос, с кем эта армия собиралась воевать? Всадник подъехал к палаткам вербовщиков, слез с лошади и подошел к ближайшему походному столу. За столом седовласый тысячник из отборного легиона; на его накидке, под которой была тонко-сплетенная кольчуга, красовался герб легиона - красный меч, пронзающий черного дракона. Тысячник оценивающе взглянул своим опытным в этих делах взглядом. Ему не требовалось расспрашивать впервые увиденного воина, на то он и тысячник.

- Какое твое имя, северос? - лишь только это промолвил он своим тяжелым басом.