Дворец надежды — дом печали, и грош ему цена.

Впустую годы пробежали… Налей-ка мне вина!

За тех, чей век на воле прожит, за каждого из тех, кто может

Остаться истинно свободным в дурные времена!

Опять сижу в подвале винном перед наполненным кувшином

И слышу ангела ночного, и речь его ясна.

Он шепчет: «Поднимись над бездной, над этой жизнью бесполезной,

Лети, любого исцеляет небес голубизна!

Лети один, и сердце радуй, и с горней высоты не падай

В земную грязь. Познавшим небо она вдвойне страшна!

Запомни истинное слово, оно — спасения основа,

Веленье Разума, которым Земля сотворена:

Живи, не поддавайся будням, и даже в прозябанье скудном

Не забывай — тебе открыта святая глубина!

Живи во временном и бренном, но сыном вечности смиренным

Останься — воля Неземного тебе возвещена!

Запомни — предвещаю день я: иного мира откровенья

В твою томящуюся душу падут, как семена».

Приемлю слово неземное, молчу — цветок передо мною.

Его красой, совсем не вечной, душа потрясена.

Себе Хафиз не видит равных среди поэтов — даже славных,

Ему верны перо и слово, и песня, и струна!

Едва лицо твое увижу, и волосы, и взгляд,

Я снова молод и беспечен, как много лет назад.

За все дары, за все, что было, творца благодарю,

За утоленные желанья благодарю стократ.

Я щедро жил и наслаждался, и радовал друзей,

Самозабвенный, откровенный, не знающий преград.

Едва лицо твое увижу — забыты небеса,

И даже вечному блаженству отныне я не рад.

Тебя единственную славлю — к безумцу-соловью,

Дыша, прислушивайся, роза, украсившая сад!

Меня учили красноречью любовь и красота —

И обрели мои двустишья гармонию и лад.

Меня, забытого, спасала от жажды и тоски

Благословенная ночная дорога в харабат.

Что будет? Поседею — ночью небесные лучи

На голову мою прольются, ее посеребрят.

Что впереди? О смысле жизни задуматься пора,

Дойти до истины, к которой тянулся наугад.

Хафизу будет откровенье за чашей в кабачке —

Ему, отмеченному богом, не угрожает ад!

Я седой, влюбленный без ответа —

В этом нет ни для кого секрета.

Соловьи, куда вы улетели,

Почему не пели до рассвета?

Мускуса пьянящее дыханье,

Где же ты — свидания примета?

Аромат, хотя бы ты останься!

Неужели невозможно это?

Взмахивайте, молнии-ресницы,

Добивайте старого поэта!

Небеса молчат — не обещает

Утешенья ни одна планета.

Где вино? Где драгоценный камень

Алого, таинственного цвета?

Чаша не осушена Хафизом,

Не подведены итог и смета!

Иосиф Прекрасный вернется в родительский дом.

Лачуга печальная станет веселым дворцом.

Душа отболит и забудет былые обиды,

И успокоенье поселится в сердце моем.

Наступит весна — луговые поднимутся травы,

И медленно по горизонту прокатится гром.

Наступит весна — соловьи запоют, разольются.

Счастливые звезды покажутся в небе ночном.

Пророчества сбудутся. Верю, откроются миру

Слова утешенья — мы их повторяли тайком.

Не бойся, паломник, шипов на пустынной дороге.

Бывает и худшее в странствии долгом таком.

Тебя нечестивые гонят, достойные — любят.

Все видит господь, за добро воздавая добром.

Опасна дорога твоя, далеко до Каабы…

Не бойся, не жалуйся, не помышляй об ином.

Хафиз! Прочитай благодатные суры корана —

И снова в дорогу, свободный, не сломленный злом

Бродяга бесприютный, судьба у нас одна:

Земная наша доля бездомна и скудна.

Блуждаю одиноко и плачу, и молчу,

И памятью, и болью душа моя полна.

Далекого Шираза тенистые сады —

Покинутая мною родная сторона.

А здесь — чужие люди на улицах чужих,

И чаша покаянья не выпита до дна.

Я кланялся кумирам, которым верить — грех,

Плыла перед глазами слепая пелена.

На горестную долю — один, вдали от всех —

Я жаловался небу с утра и дотемна.

Повеяло бы ветром оттуда, где Шираз —

Прихлынула бы к сердцу знакомая волна.

Любимую увижу? Когда — не говорят

Созвездия ночные, планеты и луна.

Но в небе на рассвете — сияние Зухры.

Хафиза обнадежит, обрадует она!