— Пойдет, — не слишком решительно, но согласился Замшелов, — значит, в Яме Справедливости… а своим оружием пользоваться можно?
— Вопрос, достойный прилежного ученика, — не удержалась от шпильки колдунья, — разумеется, можно. Только… на вашем месте я бы сомневалась, действительно ли этот меч ваш. А не вы — его носитель. Вроде вьючного животного.
Трактир Сабина покидала в приподнятом настроении. И с мыслью, что встречи с врагами бывают не менее полезными для душевного состояния, чем свидания с друзьями. Тем паче, что друзей и колдуны, и правители как правило лишены. У первых ученики, а у вторых придворные. И безликая человеческая масса в придачу.
Яма Справедливости…
Так, с толикой пафоса в Подземном Мире называли здешний аналог не то цирка, не то Колизея. А может и древнегреческого театра. «Яма» представляла собой изрядное и обширное по площади, многоступенчатое углубление в земле. Ступени одновременно служили местами для зрителей. А на самом дне размещалась огороженная и ярко освещенная арена.
Последний из простолюдинов мог прийти сюда, как в суд высшей инстанции. Чтобы поставить твердую точку в любом споре. Молодые воители оттачивали на арене свои умения вместе с гонором. Ну и конечно пробовали произвести впечатление на возлюбленных.
Не брезговали Ямой и колдуны. В ней они проверяли боевитость искусственных существ, созданных специально для войны.
Еще не раз сюда выходили даже властители Даргоза. С головы до ног облаченные в тяжелый доспех и потрясая редким, нарочито выкованным для них, оружием. На притоптанном песке они сражались с плененными драконами, исполинскими червями или чудовищными мантикорами. Крылатыми созданиями с хвостами скорпионов, порождениями древнего колдовства. Не обходили вниманием и других людей. Главным образом, политических противников. Или изменников, давая оным последний шанс.
Таким способом властители из века в век напоминали простому люду о своей власти. И о силе — той единственной основе, на которой эта власть и держалась. Это лишь Ашсар, первый наследственный правитель, относился к поединкам в Яме с брезгливым недоумением. Не видя в них смысла, да и не пытаясь увидеть. За что и остался в истории, как мягкотелый трус.
И вот теперь сыну горе-правителя предстояло доказывать обратное. Не за покойного отца — того мог отмыть разве что летописец, сильный в софистике и не лишенный воображения. Только за себя. Следовало доказать будущим подданным, что за твоими претензиями стоит что-то большее, чем простое родство. Да вдобавок позорное.
Против Олега Сабина выпустила одно из лучших своих творений. Существо, классифицировать которое не смогли бы, наверное, ни Кювье, ни Карл Линней. Да и Чарлз Дарвин перевернулся бы в могиле от такого попрания законов эволюции.
Ящер высотой в два человеческих роста обладал тремя парами конечностей. Причем только одна требовалась ему для передвижения. Средняя пара заканчивалась трехпалыми, когтистыми кистями. Как у птиц. А верхняя — клешнями, способными, наверное, ломать железо.
Полутораметровый хвост стелился по земле. И в случае надобности мог защитить от ударов в спину. Хватило бы единственного удара этим хвостом, чтобы срубить дерево. Не говоря уж о человеке. А помимо хвоста чудище уберегала прочнейшая бугристая кожа, из-под которой проступал острый гребень.
То место, где у земных пресмыкающихся находится мягкое незащищенное брюхо, у этой твари было сплошь покрыто мехом, густым и грубым. Ну а венчала без малого три центнера убойной мощи голова — почти лишенная лба и состоящая в основном из острозубой пасти. Глаза располагались по бокам… и служили, по большому счету, единственным уязвимым местом.
Сабина выигрывала при любом исходе. Победит ее творение — и тем избавит хозяйку от досаждающего наследника. Которого колдунья, как оказалось, недооценила.
Но и победа Олега-Алгара не была лишена для нее кое-каких положительных моментов. Прежде всего, Сабина благополучно избавлялась от бремени власти над Даргозом. Что было именно бременем, а не воплощением ее мечты. Увы и ах, но даже Ашсару не удалось свести правление лишь к протиранию штанов на троне, приемам да пирам.
А от мести, которая наверняка последует за триумфом Замшелова, Сабина надеялась своевременно… удрать. Будучи уверенной, что не пропадет со своими талантами нигде. Любой сопредельный, да и вообще любой вменяемый властитель охотно примет ко двору столь опытную и умелую колдунью.
Сабину устраивал любой результат, тогда как Олега — исключительно победа. А то, что добыть оную будет непросто, Замшелов понял, едва увидев чудовищного соперника. С уязвимыми лишь глазами, до которых ох, как трудно будет добраться!
Впрочем, уже с первых секунд поединка Олег заметил в противнике еще одну слабость. Непропорционально короткие нижние лапы не позволяли тому быстро передвигаться. О ловкости, маневренности вообще речи не шло. Даже удержаться в вертикальном положении чудищу было не так-то просто.
Очевидно, его создавали чтобы крушить, врезаясь в целую толпу врагов. Желательно, держащую оборону. Когда же противник один, да еще подвижный, прежде чем одолеть, его требовалось хотя бы настичь.
А уж Олег постарался не давать чудищу такой возможности. По мере его приближения, человек с мечом отбегал подальше — благо, арена была достаточно просторной. И уже в ожидании новой атаки, стоял, опираясь на меч. Да еще не забывал поддразнивать мохнатого ящера. Лишенный разума, тот вряд ли улавливал смысл нелестных слов, обращенных к нему. И все равно недовольно рычал. Досадуя, видимо, от необходимости снова куда-то идти.
Так прошло примерно пятнадцать минут от начала поединка. Олег убегал, чудище тщетно пыталось его настичь. И всякий раз Замшелов надеялся, что противник его упадет, оступившись. Или просто растратив силы на бесплодное преследование. И тогда можно будет с готовностью вогнать клинок в круглую глазницу…
Время шло, но возможности такой все не представлялось. А зрители, сегодня заполнившие ступени почти полностью, начинали понемногу скучнеть. Все-таки поединки в Яме Справедливости служили в этом мире единственным зрелищем. Тогда как перебежки Замшелова зрелищности отнюдь не способствовали. К тому же затягивали бой.
«Эй, трус! Стой и дерись, наконец! Хватит удирать!» — доносились до Олега недовольные выкрики. Сперва одиночные, они очень быстро переросли в нестройный многоголосый хор.
И лишь Сабина наблюдала за поединком с толикой уважения. Она знала: для Замшелова его поведение было единственной возможностью уйти с арены живьем. Вздумай он кинуться в лобовую атаку, в угоду галдящей на ступенях толпе — и не лапы, так хвост сразу выбили бы из рук меч. После чего когти и клешни разорвали бы человека на куски. А пасть довершила расправу.
Причем на все про все — меньше минуты. И едва ли такая, с позволенья сказать, схватка пришлась бы зрителям по нраву. А так… Алгар хотя бы держится до последнего. Оттягивая свой отнюдь не счастливый финал.
Во время очередного маневра один из зрителей не сдержал чувств. И, взревев как медведь, кинул в Олега кусочек недоеденного гриба. Тогда-то Замшелов понял, что поведение на арене пора бы и поменять. Потому что мохнатый ящер все не выдыхался. Зато начал уставать уже его соперник — увы, не числивший физкультуру среди своих любимых предметов ни в школе, ни в студенчестве.
Мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы подсказать дальнейшие действия. А затем Олег, громко закричав, бросился под ноги чудищу, держа меч острием вперед. Целя в одну из нижних конечностей.
Предприми он подобный рывок в самом начале поединка — и мохнатого ящера могло б лишь едва оцарапать. Но не теперь, когда лапы изрядно подустали, таская бронированную тушу по огромной арене. Хватило толчка, усиленного болью от укола, чтобы тварь сперва зашаталась, а потом завалилась на бок. И наконец рухнула в пыль, подняв оной целую тучу.
Хором коротко вскрикнув, зрители затаили дыхания. И молча уставились, ожидая развязки. Бесстрастной в тот момент оставалась лишь колдунья Сабина. Да еще девушка Нэсса, следить за поединком которой не позволяли завязанные глаза. И тем не менее, она тоже пришла к Яме Справедливости. Зачем? Сама до конца не понимала.