Звук, вырвавшийся из его рта в следующую секунду, заставил Олега и Монка присесть, зажимая уши руками. До того он выдался того громкий — и на таких частотах, каковые человечьему горлу вроде и недоступны. Хуже всех пришлось Даззу: связанный, он не мог и пошевелить руками.

Но даже этот нестерпимый вопль оказался лишь началом. Едва он стих, как откуда-то с высоты донесся шелест — легкий, но частый. Как будто ветер пронесся по березовой роще, поиграв с листвой. Ветер, невозможный в этом мире, или…

Из темноты далекого свода прямо на вершину холма свесилось несколько веревок — и отнюдь не витых. На них, раскачиваясь, спускалось по пауку размером с небольшую собаку. Множество крохотных глаз разглядывало освещенную костром площадку. Вычленяя противников… или жертв.

Первый из пауков даже не успел приземлиться — подскочивший Олег с ходу пронзил его мечом. Еще одна из тварей безуспешно атаковала ядовитым плевком. Тот, как видно, был рассчитан на мышь или иную мелкую зверушку, но уж никак не на человека. И только обжег Замшелову кожу на руке. Чем, естественно, рассердил.

Навесной удар клинком, последовавший в ответ, буквально припечатал паука к земле. Следующим ударом Олег проткнул тварь насквозь. Та конвульсивно затрепыхалась, шевеля всеми восемью конечностями, и наконец затихла.

— Ну что же вы! — с горечью воскликнул Гнеш, — их же всего двое! Не подводите меня. Только чур, этого, у столба, не трогайте.

Тем временем у Монка дела шли похуже. Сотрудник АВР отбивался сразу от трех пауков. Первого он пришиб парой ударов, обрушив на того дубину. Но отвлекся на второго. Тогда как третий, изловчившись, влез Молчуну на плечо. И уже обнажил жвала, пытаясь достать то ли шею, то ли незащищенное ухо. Монк успел его скинуть в последний момент.

А Олег, отмахнувшись мечом от подвернувшегося паука, сумел подобраться к столбу. Рассудив, что от освобожденного Дазза в битве будет больше проку, он перерубил веревки, связывавшие гонца. Тот не вскрикнул и даже не зажмурился. Проворчал только:

— Все ждал, когда ты догадаешься.

И почти сразу ввязался в схватку — пинком отправив ближайшего паука в костер. Тот с шипением выскочил, охваченный пламенем. И сослепу налетел на сородича, подпалив и его.

— Как это называется в Поднебесном Мире, — осведомился Дазз с лукавой усмешкой, — туфбол?

— Футбол, — поправил, не отвлекаясь, Олег. Он как раз схватился с одним из двух последних, оставшихся в живых, пауков.

Ставший уже привычным удар — и тварь падает, разрубленная надвое. Второго паука забил дубиной Монк. Колотил его до тех пор, пока не превратил в бесформенную массу.

— Ишь! — донесся до всех троих ехидный голос Гнеша, — сла-а-адили, значит. А что вы скажете на это?

Как оказалось, колдун-недоучка тоже не тратил времени даром. Успев сбегать в хижину и вернуться с тяжелым посохом. На верхнем конце посоха красовался череп — скорее всего, человеческий.

— Ха! Палка? — Олег самоуверенно усмехнулся, — да я перерублю ее мечом! С одного удара.

— А я и не махаться ей собрался, — с презрением парировал Гнеш.

Он с силой ткнул посохом в землю… отчего та сделалась рыхлой и вязкой. Настолько, что уже не способна была выдержать вес человека. Причем перемена эта случилась не абы где, а аккурат под ногами трех противников Одноглаза.

Монк успел коротко матюгнуться, Дазз — помянуть Дно. И все трое в буквальном смысле провалились под землю. Увязнув в ней на уровне груди или живота.

— А теперь, — отложив посох, Гнеш торжествующе потирал руки, — теперь мы все вместе спокойно посидим. Подождем, пока мои незрячие подданные худо-бедно придут в себя. И потом перейдем к ритуалу. Можете пока договориться, чья кровь в нем прольется. Жребий бросить. Хотя… кровь трех человек, наверное, будет даже лучше.

— Не надейся, — отозвался Олег, так и не выпустивший меча.

Одноглаз находился слишком далеко от него. Не достать. А земля держала крепко. Но при всем том сдаваться и ждать смерти Замшелов не собирался. Он прибег к последней, оставшейся у него, попытке. Отчаянной. Такой, что в душе Олег даже не шибко верил в успех.

Примерившись и размахнувшись, он метнул меч в колдуна-недоучку. Оружие не подвело и теперь — кувырнувшись в воздухе, оно рубануло Гнеша лезвием по голове. А, падая, еще и задело костлявое плечо.

Со стоном, больше похожим на плач, Одноглаз осел на землю. «Как же это?..» — пролепетал он с обидой в голосе, еще не веря в конец. А заодно и в крушение всех надежд.

Но главное было даже не это. Кровь Гнеша, брызнув, окропила алтарь и угодила в костер. Где соединилась наконец с другими ингредиентами, приготовленными к ритуалу.

Кровь неприглядного, никудышного по жизни — но человека!

Пламя костра взметнулось огненным столбом, окрасившись сначала в белый, а затем в небесно-голубой цвет. А затем прямо в воздухе скрутилось в светящуюся воронку. Потянуло ветром — сухим, как в пустыне, но сильным.

— Что это? Никак портал? — вопрошал Олег, зачарованно глядя на плоды чужого колдовства. И отряхиваясь от земли, разжавшей колдовскую хватку.

— Знал бы ты, куда этот портал ведет, — хотел было сказать Дазз, но успел произнести только первые три слова. Потому что воронка немного расширилась… и как корова языком слизала и алтарь, и меч заодно.

— Нет! — вскричал Замшелов, рефлекторно метнувшись следом.

И скрылся в светящемся вихре.

По другую сторону ждала лестница. Множество каменных ступенек, закрученных в спираль и ведущих глубоко вниз. Без всякой опоры держались они прямо в воздухе… и мелких удобств, вроде перил, лишены были тоже. Потому спускался Олег осторожно, если не сказать боязливо. Переступая по ступенькам крохотными шажочками.

К оставшемуся с детства страху перед высотой вскоре присоединилась и боязнь неопределенности — столь же давняя и долговечная. Временами очередной виток ступенчатой спирали оказывался скрытым за плотным облаком. Или делался неразличимым из-за тумана. Или ступенька-другая становилась невидимой. Словно ставя Замшелова перед выбором: отступиться или все-таки сделать шаг вперед. Рискуя однажды нащупать ступней лишь пустоту.

Олег не отступал — и лестница все не подводила его. Так и не сподобившись до окончания пути.

Тем временем меч, хоть и необычный, страхов по понятным причинам был лишен. Так что лестницу преодолевал много быстрее своего нового хозяина. Не задерживаясь ни на секунду, он перекатывался со ступеньки на ступеньку с негромким звоном. Пока не скрылся из виду. Достигнув, как видно, самого… Дна?

Да-да, Олегу не потребовалось много времени чтобы сообразить, куда именно открыла портал кровь Гнеша. Но трепета данное обстоятельство у него, как ни странно, не вызвало. Страх был — естественный страх перед близкой возможностью сорваться и разбиться. Но от мира пребывания он не зависел. Были и неприятные ощущения. Например, от здешнего воздуха, сухого и тяжелого. И электричеством насыщенного выше всякой меры. А вот священное содрогание перед местом, откуда нет возврата, почему-то отсутствовало.

Видимо, подсознательно Замшелов был уверен: уж лично ему возврат в мир живых гарантирован. Ведь по лестнице можно не только спуститься, но и подняться. Что Олег и намеревался сделать. А прежде забрать меч.

Преодолев последнюю ступеньку, он сошел на землю — мягкую, сыпучую и какого-то бледного оттенка. Вроде песка… или пепла. Сделав несколько шагов, Замшелов осмотрелся.

По крайней мере, на Дне существовало небо — хоть и выглядевшее непривычно для земного человека. Взамен синевы оно переливалось красками разной степени отвратности. От грязно-желтой, «а ля детская неожиданность», до бардовой, как засохшая кровь.

То и дело небесный свод перечеркивали молнии.

Горизонт терялся в тумане. Время от времени, разрываемый жестким ветром, тот открывал взору Олега то очертания гор, то смутные силуэты диковинных строений, то широкую полосу дороги, уходящую вдаль. Картинки эти не повторялись… хотя и были неуловимо похожи одна на другую.