Я как прилежная студентка слушала его наставления, сидя на кухонном стуле. Его низкий, бархатный тембр голоса действовал просто гипнотически успокаивающе. И даже страх отступал понемногу. Все, что было сказано, имело смысл, все было так. Может это тайна его голоса, может атмосфера, но мне стало спокойно, а в голове, вместо сотен «Почему?», поселился один вопрос:

– Ответь мне, пожалуйста, как ты узнал про запястье?

Он улыбнулся:

– Ну, это совсем просто. Я заметил, что у тебя левое запястье потеряло мобильность. Оно не сгибается так, как должно. Ты рассказала про аварию. По характеру травмы ноги, я, примерно представил, как могло выглядеть твое падение. Он ударил тебя сбоку, и ты перелетела через капот, значит, скорее всего, упала на левый бок. Ну, еще кое-какие знания, характер ограниченности движений, позволили мне сделать вывод, что рука плохо функционирует в результате открытого перелома лучезапястного сустава. А когда я с силой надавил на сустав, ты вздрогнула от боли, значит, я был прав.

Он протянул мне чашку с чаем.

– Ну что, успокоилась немного? Вот и хорошо.

– Ты – медик? – наконец, решилась спросить я.

– Нет, я не медик. Ты прости меня, мало того что пришел без коробки с шоколадом, так еще и расстроил тебя.

– Не извиняйся, пожалуйста. Все правильно. Мы с тобой очень похожи. Мы оба прячемся, только разными способами. Ты в своей пещере на шестом этаже, а я в той пещере, которая видна только мне.

– Да. Только по разным причинам. Расскажи о своих, пожалуйста. – Спросил ОН, перебирая пальцами пряди моих волос.

– Наверное, причина очевидна. Это одиночество, как таковое. Когда два года назад я лежала в больнице после той аварии, тогда только стало очевидно, почему все так. Я вдруг отчетливо осознала, что сейчас пока я в гипсе на больничной кровати, обо мне заботятся. Но, рано или поздно, мне придется вернуться домой, в мой пустой дом, и снова придется учиться ходить, и никто не будет рядом со мной в этот момент. Никто не подаст руку, когда я выхожу из ванной, никто не принесет чашку чая в постель, если сильно болит нога. Тогда, хвала Небесам, все обошлось, ко мне приехала подруга и помогла мне пройти полный курс реабилитации. Но вот, подруга уехала, а я осталась лицом к лицу с моим одиночеством. И мне пришлось учиться жить заново. Я убедила себя, что в одиночестве мне комфортно, чтоб не тосковать о другой жизни. А по какой причине ты….

– Моя причина… да, у нас разные причины. Моя причина в том, что я потерял свою жизнь, а твоя жизнь еще и не начиналась.

Меня разбудила тишина. Глупо звучит, я ведь живу одна, и привычна к звуку тишины, но сегодня эта тишина была по-особому тихая. Меня разбудила пустота внутри меня, какой-то вакуум наполнил желудок и голову. Стало так страшно, что я не рискнула сразу открыть глаза. И вот, наконец, я отважилась взглянуть на мир, залитый утренним светом. Моим глазам предстал потолок, мой белый листок бумаги, с которым я общалась последнее время…. И ничего. Ни одной надписи, ни слова, словно здесь никогда не появлялись фразы, написанные беглым подчерком. Пусто. Я попыталась воображением написать фразу «Ответь мне», но не смогла сделать даже этого. В панике я вскочила с кровати, и стала метаться по комнате, словно лев в клетке. Беспокойство нарастало. Нужно было что-то сделать, хоть что-то. Я догадывалась о причине моего беспокойства и огромной космической дыры внутри меня, я предчувствовала.

Наскоро одевшись, я пулей вылетела из квартиры, и полетела на шестой этаж. Вот она дверь, я стою перед ней, и в ужасе понимаю, что предчувствие меня не обманывает, она пуста. Стучусь. В ответ тишина. Стучу еще. Снова тишина. Еще и еще и еще…. Обессилев, сползаю по стенке на корточки, рядом с дверью. ВСЕ, его больше здесь нет. Все закончилось.

Часть 2

Говорят, что расставание – это маленькая смерть. Я слышала эту мысль, а поняла ее только сейчас. С его уходом в мою жизнь пришла пустота. Все мои желания, даже базовые, сошли на нет. Не хотелось ни есть, ни спать, ни слышать музыки, ни звуки голосов. Я прислушивалась к тишине в надежде услышать звук шагов в квартире выше.

Я столько времени выстраивала мой Я-мир, где мне было так хорошо, в надежде никогда не испытывать чувство потери, какую я испытываю сейчас. Я так боялась, что это может произойти. И что? Как бы я не страховалась, а это случилось. Прячься не прячься, а судьба найдет даже в собственной квартире. Это невозможно предвидеть, это вне плана, когда кто-то, доселе тебе незнакомый просто входит в твою жизнь и переворачивает ее вверх дном, и сколько не сопротивляйся этому, он займет свой сегмент в твоем сердце. А потом…. Остается лишь пустота. ОН ушел, а у меня нет ни его имени, ни фамилии, ни единого фрагмента биографии, ни единой ниточки за которую можно было бы потянуть, и отыскать след. Да если бы мне это удалось сделать, то позабыв чувство гордости, я побежала бы за ним, чтоб хоть один раз, снова взглянуть в его нереально синие глаза. Но шансов практически нет. Он ведь тоже ничего не знает обо мне, ни имени, ни место работы, ни номер телефона. Даже отыскать его в справочнике он тоже не сможет, а значит, весточку ждать бессмысленно. Конечно, это пониманию, но вопреки здравому смыслу, все смотрю на окошко, в надежде увидеть листочек на ниточке, с шестого этажа, прислушиваюсь к звукам. Я обречена прокручивать наш последний разговор снова и снова, как старую пленку, пытаясь понять, что произошло тогда, что я сделала не так, почему он решил исчезнуть.

Я помню момент нашего прощания, когда он, внезапно, бросив взгляд на часы, сказал, что через час ему нужно выходить на связь в интернете, а до этого, еще нужно поработать с какими-то документами. И только я вознамерилась снова задать вопрос, дескать, что это за консультации такие, как он, словно почувствовав мое намерение, поцеловал меня в лоб и сказал «не время, милая ласточка». Помню, как долго он стоял у двери, словно не желая уходить. Молчал. Потом аккуратно притянул меня к себе за плечи и склонил свое лицо над моим, сначала слегка, потом ниже, еще ниже, пока, наконец, расстояние между нашими губами не стало ничтожно мало. Я не двигалась, ждала, наслаждалась его горячим дыханием, теплыми ладонями на моих плечах. Наконец, он сделал еще одно движение вперед и коснулся моих губ своими губами, лишь на мгновение, самое прекрасное мгновение в моей жизни. Затем, резко отпрянул, словно вместо моих губ он коснулся раскаленной сковородки, сжал кулаки и сделал глубокий вдох. Когда его дыхание выровнялось, попросил «ты только береги себя, хорошо?» и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.

С тех пор, я просто перестала понимать, что происходит в моей реальности. Я постаралась припомнить, куда бы мне хотелось пойти, чтоб отвлечься, и не вспомнила ни одного места. Я не была уверена, что мне вообще теперь хочется куда-либо выходить. Зато я точно уверена, что моя комната в длину составляет семь моих шагов, а в ширину почти пять, я измеряла ее весь день, бродя кругами. Вторая вещь, за которую я поручусь, мысли на потолке, которые я читала каждый день, со дня падения с лестницы, и до момента как он уехал, принадлежали ЕМУ. Это он каждый день желал мне доброго утра, приободрял и успокаивал. Это озарение пришло совсем недавно, и вовсе не потому, что я видела их только тогда, когда он фактически жил этажом выше. Я нашла тот самый лейбл от пакетика с чаем, ту самую SMS. Надпись на нем была выведена тем самым подчерком, что и мысли на потолке.

Я сидела в темноте, на корточках в углу. Наверное, я законченная критика. Я в очередной раз потеряла контроль над своим сердцем, на этот раз сильней, чем когда либо. А ведь ОН мне никто, ни друг, ни муж, ни брат. Почему мне так плохо сейчас?! Кого из близких людей я потеряла?!

Из моей задумчивости меня вывел телефонный звонок. Мне не хотелось вставать, не хотелось никого слышать. Телефон звонил и звонил, с завидной настойчивостью. Меня заставила подняться одна маленькая, полумертвая надежда, что я смогу получить ну хоть какие-то вести о….