— У меня есть доступ, — сказал Двир. — Как иначе, по-твоему, я смог бы войти?

Он не верил по-настоящему в то, что его взлом пройдет незамеченным. Слишком многие его видели. Но он мог бы выиграть несколько часов. Он загремел:

— Вы не должны никому говорить об этом — даже между собой. Операция значится под кодом, который известен дежурному офицеру. Он объяснит тебе, как это серьезно. Дай мне пройти.

— Нет. — Бластер дрожал в руке.

— Хочешь, чтобы тебя обвинили в неповиновении?

— При… придется рискнуть, прозорливец. Всем нам придется. Побудешь под арестом, пока Рука не освободит тебя лично.

Моторы Двира взвыли. Бросившись вперед, он выхватил собственный пистолет. Грянул гром, сверкнуло пламя. Обгоревший мерсеец рухнул на пол. Но он успел выстрелить первым — и оторвал Двиру живую руку.

Тот не испытал шока. Он не был вполне живым организмом. Сначала боль захлестнула его, и какой-то миг он двигался вслепую. Потом сработали гомеосгаты в его протезах. Химические стимуляторы хлынули по трубкам в вены. Электронные импульсы микрокомпьютера поступили в нервные окончания, погасили боль, остановили кровотечение. Двир развернулся и бросился бежать.

Погоня бросилась следом. Снова затрещали пистолеты. Двир качнулся. Глянув вниз, он увидел сквозную дыру у себя в груди. Луч повредил какую-то часть механизма, питавшего мозг. Двир не знал, какую именно. Не систему кровообращения, потому что он продолжал двигаться. Систему фильтров, очистной блок, осмотический балансир? Скоро это выяснится. Хруп! Левая нога отказала. Двир упал. Грохот прокатился по коридору. Как же он забыл про импеллер? Двир приказал полю негагравитации включиться, но остался лежать, словно камень. Мерсейцы с криками подбегали все ближе. Двир нажал ручной выключатель и поднялся в воздух.

Дверь на террасу была заперта. Двир на предельной скорости прорвался сквозь нее. Луч, посланный часовым, сверкнул радугой на его броне. Скорее за край… и во мрак!

И мрак укрыл Двира. В его механизме, как видно, действительно поражен жизненно важный центр. Хорошо бы умереть. Но нет, еще не время. Надо продержаться еще немного. Тайно проникнуть в терранское посольство; Абрамс слишком далеко и скорее всего станет пленником. Добраться до посольства — не теряй сознания! — найти этого Флэндри — как шумит в голове — вызвать флайер — то, что его преследователи не узнают, кто он, пока не свяжутся с Брехданом, поможет ему — попытайся уйти — если уж начнешь терять сознание, спрячься сначала, и не умирай, не умирай — может быть, Флэндри тебя спасет. Как бы там ни было, ты все же немного отомстишь за себя, если разыщешь его. Мрак и глубокие бурные воды…

Двир Крюк летел один над ночным городом.

Глава 13

В тот день Абрамс вошел в кабинет, где работал Флэндри. Он закрыл дверь и сказал:

— Ну, сынок, бросай бумажки.

— С удовольствием. — Подготовка целой серии запросов для компьютера не совмещалась с идеей Флэндри о приятном времяпрепровождении, особенно когда вероятность того, что в них содержится нечто ценное, стремится к нулю. Он отодвинул от себя бумаги, откинулся назад и расправил затекшие мускулы. — Чем обязан?

— Камердинер лорда Хауксберга только что звонил здешнему мажордому. Они возвращаются завтра утром. Где-то в четвертом периоде, то есть в четырнадцать-пятнадцать часов в четверг по терранскому первому меридиану.

Флэндри втянул в себя воздух, крутнулся на стуле и посмотрел снизу вверх на своего шефа:

— Этой ночью?

— Угу. Меня тут не будет. По причинам, которых тебе знать не надо — среди них та, что я хочу привлечь к себе побольше внимания — я собираюсь напроситься в гости к местному богдыхану.

— Это, кроме того, послужит вам частичным алиби, если дело не выгорит. — В том, что Флэндри говорил, участвовала лишь верхняя половина сознания. Другая половина боролась» с пульсом, легкими, испариной, напряжением во всем теле. Одно дело было броситься, не рассуждая, на мерсейскую подлодку. Другое дело — идти на непредсказуемый риск, играть по правилам, которые могут измениться в любую минуту, и все это хладнокровно, в течение икс-часов.

Он взглянул на свой хроно. Перси сейчас, конечно, спит. В отличие от флотских, которых несение вахт приучило к неземным суточным ритмам, штатский персонал посольства делил период вращения Мерсейи на двое коротких «суток». Перси следовала этому режиму.

— А мне, пожалуй, надо заступать на пост, — сказал Флэндри. — Нам так и так придется расстаться.

— Умница. Надо погладить тебя по головке и дать собачий бисквитик. Надеюсь, твоя прекрасная леди все это обеспечит.

— Мне все-таки очень не хочется… так ее использовать.

— На твоем месте я бы наслаждался каждой секундой. Кроме того, не забывай про своих друзей на Старкаде. В них стреляют.

— Д-да. — Флэндри встал. — А что нужно делать… в запасном варианте?

— Будь на месте — или у нее, или у себя. Наш агент скажет тебе пароль, который я еще придумаю. Его вид может показаться тебе странным, однако доверься ему. Точных указаний я тебе дать не могу. По многим причинам, в том числе и потому, что мне даже это неохота говорить здесь, несмотря на все уверения об отсутствии тут «жучков». Делай то, что сочтешь нужным. Горячки не пори. Даже если все сорвется, ты еще можешь успеть улизнуть в суматохе. Однако и не тяни слишком долго. Если придется действовать, помни: никакого геройства, никого не спасать, не считаться ни с единой живой душой. Главное — вывезти информацию!

— Есть, сэр.

— Не очень-то браво у тебя это получилось, — засмеялся Абрамс. Он не проявлял никакого волнения. — Будем надеяться, что операция пройдет гладко и скучно. Хорошие операции обычно так и проходят. Обсудим кое-какие детали.

Позже, когда сумерки опустились на город, Флэндри направился в гостевые апартаменты. В коридоре было пусто. В идеале то, что лорд Хауксберг увидит, должно стать для него полнейшей неожиданностью. Так виконт скорее впадет в бешенство. Однако если замысел сорвется — если Перси уже знает о приезде лорда и выставит Флэндри за дверь — тогда скандальное известие должно разойтись по всей колонии. Флэндри уже придумал, как это сделать.

Он позвонил у двери. Вскоре сонный голос спросил:

— Кто там? — Он помахал в глазок сканнера. — A-а, мичман, в чем дело?

— Можно войти, донна?

Перси накинула на себя халат. Волосы у нее растрепались, и вся она прелестно выглядела. Флэндри вошел и закрыл за собой дверь.

— Можно без конспирации. Вокруг никого. Моего босса не будет всю ночь и добрую часть завтрашнего дня. — Он взял ее за талию. — Я не мог упустить такой случай.

— Я тоже не могу. — Она приникла к нему в долгом поцелуе.

— Может, нам тут остаться?

— Это было бы чудесно. Но лорд Оливейра…

— Позвони дворецкому. Скажи, что нездорова и не хочешь, чтобы тебя беспокоили до завтра. А?

— Это не очень-то вежливо. А, к черту. У нас так мало времени, дорогой.

Флэндри стоял за видеофоном, пока она говорила. Если дворецкий скажет ей, что Хауксберг ожидается завтра, придется задействовать план Б. Но нет, этого не случилось — слишком кратко изъяснялась Перси. Она распорядилась об автоматической доставке еды и напитков и тут же прервала разговор. Флэндри отключил аппарат.

— Не хочу, чтобы нас отвлекали, — объяснил он.

— У тебя прямо блестящие идеи, — улыбнулась она.

— У меня есть и получше.

— У меня тоже. — Она потянулась к нему.

Ее идеи включали в себя и закуску. В кладовой посольства царило изобилие, а в апартаментах имелся маленький кухонный блок, готовивший блюда, которые Перси умела программировать. Начали они с яиц по-бенедектински, икры, аквавита и шампанского. Несколько часов спустя за сим последовала перигорская утка с гарниром и бордо. Флэндри блаженствовал.

— Бог мой, — с чувством произнес он, — где же это было всю мою жизнь?

— Кажется, я открыла перед тобой новую карьеру, — хихикнула Перси. — У тебя все задатки первоклассного гурмана.