– Нет, обычно по вечерам он куда-то уходит. А когда остается дома, сидит в своей комнате или «висит» на телефоне.

– А какое-нибудь женское «приложение» к нему имеется? Я имею в виду женщин в его жизни.

Лоррен пожала плечами и усилием поборола странное неприятное ощущение от этих слов.

– Наверное, несколько дюжин. Ну, мы идем?

Лоррен крикнула матери, что они уходят. Берил дремала в саду в плетеном кресле, используя наилучшим образом последние теплые дни невероятно хорошей сентябрьской погоды, и, подняв голову, помахала им рукой. Анна и Лоррен направились к автобусной остановке в нескольких минутах ходьбы от дома и вскоре оказались в большом парке на окраине города. Темно-зеленый дерн мягко пружинил под ногами, и девушки долго бродили между деревьями и поднимались на холмы, наслаждаясь необыкновенной красотой окрестностей.

Лоррен вновь испытывала тот душевный подъем, который природа всегда щедро дарила ей здесь, на вершине одного из самых больших холмов парка. Девушка опять была бодра и жизнерадостна и всей душой ощущала долгожданный покой, в котором так нуждалась все эти дни по какой-то ей самой неизвестной причине.

Она заметила карабкающихся по склону холма людей и вдруг нахмурилась. Из общей массы выделялся один человек – высокий, темноволосый, с руками в карманах. Мужчина, привлекший внимание Лоррен, не спеша поднимался на вершину холма, где стояли девушки.

– А вот и он, – быстро сказала она Анне и кивнула на Алана. – Твой мужчина, с которым ты так хотела познакомиться.

– Мой мужчина? Быстрее покажи его, пока он не прошел мимо и не исчез навсегда! – воскликнула подруга.

– Он поднимается на холм, – ответила Лоррен и испуганно огляделась. – Куда бы мне спрятаться?

– Это зачем? – спросила Анна и подозрительно посмотрела на нее. – Он что, так опасен? Или дело в чем-то другом?

Но Алан был слишком близко и уже увидел их… Лоррен стало интересно, что он сделает. Кивнет и пойдет дальше? А может, проигнорирует и сделает вид, что не заметил? Или остановится и заговорит? Алан направился прямо к ним.

– Добрый вечер, мисс Феррерс, – приветствовал он ее, подойдя ближе.

За последние несколько дней он заговорил с ней впервые. Она кивнула, избегая его взгляда, и нехотя представила своего постояльца Анне:

– Анна, познакомься, это наш… гость, Алан Дерби. Он живет у нас… – Она остановилась, совершенно сбитая с толку весельем, искрящимся в его глазах, но, сообразив, что не закончила их знакомить, продолжила: – Мистер Дерби, это моя подруга Анна Палмер.

Анна в изумлении смотрела на него. Они пожали друг другу руки, и девушка спросила:

– Так, значит, это вы мистер Дерби? Я правильно поняла, что вы журналист?

– Да, – коротко ответил он и взглянул на Лоррен. – Я должен защищаться?

– Почему? – удивилась Анна.

– Только не говорите мне, что не заметили мое раздвоенное копыто и загнутые рога, – ответил он и улыбнулся, а Лоррен почувствовала себя неловко. – Я уверен, что мисс Феррерс не выбирала слова, когда говорила обо мне. Она не щадит меня и бросает мне в лицо жуткие обвинения, так что не могу поверить, что за моей спиной она менее жестока.

Лоррен заставила себя мило улыбнуться. Она знала, что это усилит едкость ее слов.

– Почему вы так уверены, мистер Дерби, что я вообще думаю и говорю о вас?

– Я только спросил. – Он притворно поежился.

Анна была откровенно очарована Аланом. Они втроем, с Анной посередине, бродили по гребню холма.

– Вы тоже учительница, мисс Палмер? – спросил Алан.

– Да, и, к сожалению, так давно в игре, что стала похожей на них всех. – Анна повернулась к подруге: – Берегись, Лоррен, этой профессии и постарайся избавиться от нее как можно быстрее. Так и кажется, что присущие ей типичные качества просачиваются через кожу в твое тело. Кое-кто называет это «врастать в плоть и кровь». Однажды приобретя, остаешься с ними на всю жизнь.

– Я уже приобрела их, – беззаботно заметила Лоррен. – Спроси у мистера Дерби. Как это он выразился? А, вспомнила, он сказал, что я скучная, банальная, однообразная и слишком придирающаяся к словам…

– У вас хорошая память, мисс Феррерс, – отметил он.

– Когда что-то мучает, оно задерживается в мыслях.

Лоррен поняла, что выдала себя. И с ужасом подняла глаза на Алана: заметил? Он заметил. На какую-то долю секунды в его глазах вспыхнуло торжество победы и тут же исчезло, как будто в темной комнате зажгли и сразу погасили свет. Лоррен почувствовала, что теперь ненавидит этого мужчину еще больше, чем прежде.

Пока Лоррен тщетно пыталась восстановить душевное равновесие, Алан непринужденно болтал с Анной о современном искусстве.

– У меня есть два билета на открытие городской художественной выставки. Я подумывал пойти один, но буду рад, если вы составите мне компанию, – сказал он Анне.

Анна покосилась на Лоррен, но та не заметила ее нерешительности.

– Знаете, мистер Дерби, мне это очень интересно. Но вы уверены, что не хотите пригласить кого-нибудь другого, например Лоррен?

Алан с такой неприязнью взглянул на Лоррен, что та вспыхнула.

– Боже упаси! Только не это! Я не хочу ссориться еще и там. Нет, уверяю вас, я рад, что мне некого предпочесть вам.

Они выбрали время встречи.

– Я заеду за вами, – сказал Алан, – и мы вместе пообедаем перед выставкой. Как вы к этому относитесь?

Анна даже остановилась:

– Но… но это совсем необязательно…

Однако Алан ее не слушал. Он перечислял названия подходящих мест, где они смогли бы пообедать, остановился на одном, по его мнению лучшем, и назвал время, когда за ней заедет. Анна горячо его поблагодарила.

– Не за что, – ответил он. – Я уверен, что получу удовольствие от вашего общества.

Он попрощался, даже не взглянув на Лоррен, и пошел дальше. Анна повернулась к подруге и уставилась на нее круглыми от удивления глазами:

– Как ты могла скрывать его от меня? И зачем наговаривала на него такую чушь? Он красавчик, дорогая. Он просто покорил меня! Меня! В мои-то почтенные годы и с моими очками! Всю, целиком!

– Тебе только тридцать три, Анна. Ты моложе его. Если тебе интересно, Алану тридцать шесть.

– Сейчас я думаю о тех дюжинах женщин. Их так много, а он пригласил меня. Это требует нового платья!

У Лоррен сжалось сердце. Она ничего не могла с собой поделать. «Я не должна ревновать, – твердила она, – ведь это будет означать, что я неравнодушна к нему. Мне совершенно безразличен этот мужчина». Но как она себя ни уговаривала, ее непреодолимо тянуло посмотреть вслед удаляющейся высокой фигуре. Мысленно обозвав себя дурой, она отвернулась. «Надо радоваться, что он ушел и освободил нас от своего присутствия на целый вечер». Но несмотря на такие доводы, девушка почему-то не получила никакого удовольствия от этой прогулки и совсем не чувствовала себя отдохнувшей.

В воскресенье, пока мать готовила ленч, Лоррен разложила на обеденном столе папки и тетради и готовилась к занятиям в местном техническом колледже, где по вечерам преподавала каждый понедельник. Она работала там уже два года и получала не только дополнительный доход, но и удовольствие от уроков. После по-монастырски замкнутой школьной жизни свободная атмосфера колледжа была приятной сменой обстановки, и Лоррен с удовольствием окуналась в веселую студенческую жизнь. Ей нравилось, что ребята с готовностью и без нажима со стороны учителя работают на занятиях.

Алан обычно обедал у себя, но сегодня Лоррен слышала, как Берил приглашала его на ленч, и он с удовольствием согласился.

Помогая матери накрывать на стол, Лоррен заметила, что та чем-то оживлена. Берил спросила:

– Я говорила тебе, дорогая, что Джеймс пригласил меня сегодня вечером на пробежку?

Вдовый Джеймс Корниш был работодателем Берил, и, похоже, они очень сдружились с Берил. Это известие должно было бы обрадовать Лоррен, но она почему-то с грустью и совсем по-детски подумала: «У каждого кто-то есть. Теперь даже у Анны. Но у меня же есть Хью, ведь так?»