– Дорогой, – сказала Лоррен, когда они в очередной раз вернулись на землю, – а как насчет Марго?

– А! – Он улыбнулся и уютнее устроил девушку у себя на коленях. – Веришь или нет, я месяцами пытался освободиться от нее.

Лоррен резко перебила его:

– И ты использовал моего друга, чтобы избавиться от нее?

– И да и нет. Но ты же не станешь упрекать меня, если и так? Это сослужило двойную службу: освободило мне поле и избавило от Марго. – Алан вызывающе улыбнулся. – В тот вечер, когда она пришла, а ты была в моей комнате, я пытался заставить тебя остаться со мной, чтобы продемонстрировать ей, что мне нужна ты. К сожалению, ты не приняла мяч. Верная манере школьной учительницы, ты задрала нос и оставила меня в беде.

– Откуда мне было знать, что ты собирался делать? – спросила она обиженно.

– Дорогая, ну как я мог тебе об этом сказать? Тогда я думал, что ты любишь Мэттью. – Он посмотрел на нее и немного нахмурился. – Но немного сомневался, я правильно делал?

– Я не любила Мэттью, – кивнула Лоррен, – он мне нравился, но…

– Допускаю это, – прервал Алан с улыбкой, – ты была влюблена в меня все это время, правда? Ты воевала со мной на каждом шагу, ты, маленькая дерзкая девчонка! – Он посмотрел на нее задумчиво. – Мэттью и Марго, удивительная вещь, ты знаешь, они без ума друг от друга!

Лоррен удивленно подняла брови.

– Правда! – Алан откинул голову на спинку кресла и тихо сказал: – Она милая, если тебе нравится это определение. В ней одно только плохо – она никак не хотела меня оставить! – Они рассмеялись. – Ты должна найти другую работу, моя дорогая. Я не хочу, чтобы моя жена была печальной и несчастной из-за…

– Из-за этой старой кошелки, как назвала ее моя мать.

Они опять рассмеялись, потом Алан посерьезнел:

– Мне неофициально сообщили, что в техническом колледже скоро откроется вакансия педагога на полную ставку для чтения лекций по английскому языку. Ну? – Он с задором взглянул на нее. – Кому из нас нужна работа? Тебе или мне? По зрелому размышлению это подходит больше тебе, поскольку должность эта младшая, так что вряд ли годится для меня.

Лоррен открыла рот, чтобы протестовать, но он очень эффективно заставил ее замолчать, а потом продолжил:

– Когда твоя мать и Джеймс поженятся, мы найдем для себя квартиру.

Лоррен вздохнула, подняла руку и поправила его галстук, тот самый, что она подарила ему на Рождество. И вдруг вспомнила вопрос, который мучил ее. Ей обязательно надо было знать ответ на него.

– Алан, если ты не любил Марго, кто тогда была та девушка, увидеться с которой ты так хотел, что вернулся раньше, сразу же после Рождества?

– Кто? Ты, глупенькая, ты! Кто же еще? – Он ласково на нее посмотрел. – Взгляни на себя, дерзкая, бесстыдная девчонка! Возлежишь на мне таким распутным образом! Что подумают твои ученицы? Где та скучная, чопорная, респектабельная училка, которая встретила меня на пороге в день моего приезда?

– Хорошо, что она пропала, Алан. Ты изменил ее, ее теперь совсем не узнать. А что ты подумал обо мне тогда, когда я открыла тебе дверь?

– Ну, я могу тебе это сказать. Журналисты приучены своей работой оценивать внутренний потенциал тех, с кем им приходится сталкиваться. Знаешь, что я имею в виду? Смотреть под внешнюю оболочку и определять, что из этого может получиться. Я взглянул под твою внешнюю оболочку – и боже мой! – Он усмехнулся. – С такими сверкающими мятежными глазами и вызовом в каждой клеточке твоего тела ты имела огромный потенциал!

Она засмеялась и спросила:

– А что еще ты подумал, дорогой, когда так странно смотрел на меня тогда?

– Ты действительно хочешь это знать? – Она кивнула. – Хорошо, я скажу. Я подумал: «Она нуждается в мужчине».

Лоррен возмущенно начала вырываться из его рук, но Алан удержал ее.

– Успокойся, дай мне закончить. – Он улыбаясь указал на себя. – Вот в этом мужчине!

Лоррен прижалась щекой к его щеке и замерла так, а Алан мягко продолжил:

– И теперь ты принадлежишь ему на всю жизнь, хочешь ты этого или нет.

Лоррен потребовалось много времени, чтобы доказать ему, как сильно она этого хочет.

Входная дверь хлопнула. Берил позвала из холла:

– Лорри? Я дома! Где ты, дорогая?

Лоррен сонно пошевелилась:

– Алан, дорогой, пойдем скажем моей маме.

Он улыбнулся, глядя, как неохотно она поднимается с его колен, и позволил ей вытянуть себя из кресла. Они вышли на площадку и посмотрели вниз на Берил, которая внимательно изучала их, недоуменно хмуря брови. Впервые она, казалось, не находила слов.

– Привет, мам… – начала Лоррен, но Алан развернул ее лицом к себе и сказал:

– Об этом надо говорить осторожно, бережно относясь к словам. А я, как журналист, не трачу слов попусту.

Он прижал Лоррен к себе и крепко поцеловал, а Берил задохнулась от восторга.

– Мои дорогие! – восторженно закричала она, бросаясь вверх по ступенькам. – О, мои дорогие!

Подбежав к ним, она широко развела руки и крепко обняла их. Потом поцеловала Лоррен, затем Алана и начала все сначала. Лицо ее раскраснелось от радости. Она взволнованно спросила:

– Алан, твоя мама знает?

– Нет еще, – ответил он и улыбнулся Лоррен, – Последние часы мы были отрезаны от внешнего мира.

– Пойду позвоню ей, – решила Берил.

– Но, мам, почти полночь!

– Я бы ничего не имела против услышать об этом даже в три часа ночи! Нет, я должна позвонить ей!

Берил бросилась вниз к телефону и набрала номер Нэнси Дерби. Дожидаясь ответа, она повернулась и сказала:

– Я совершенно сбита с толку, мои дорогие, правда! Я думала, что вы терпеть друг друга не можете. Не объясните ли вы мне, как это все случилось?

– Это легко, – ответил Алан, глядя в лучащиеся счастьем глаза Лоррен. – Все началось… дайте подумать… двадцать четыре года назад, когда ей было два года, а мне – двена…

– Нэнси? Слушай, моя дорогая, у меня прекрасные новости! Лорри и Алан… решили пожениться!