– Неправда! Хорошая вещь! – ответил старик с обидой в голосе. – Сейчас такие не выпускают!

Он вздохнул и прикрыл глаза. – Сколько мы всего на ней наготовили!

Можно было представить, как эта сковородка долгие годы верой и правдой служила семье. Хозяйка каждый раз очищала ее от копоти и вешала на гвоздик у плиты. Но наступили трудные времена. Все ценные вещи они давно уже продали…

– Вот бедный мужик, – Алексей удрученно покачал головой. – Все-таки при Советах подобного безобразия не наблюдалось. Возьми мою мать, например. Вышла на пенсию в пятьдесят пять лет! Сейчас это кажется просто фантастикой. А мы до своих шестидесяти двух навряд ли сумеем задержаться на работе.

Тамара молчала. Ну не удастся так… подвернется что-то другое.

Если быть справедливыми – вступление Латвии в ЕС особенно больно ударило по пожилым людям. Цены выросли, доходы же остались почти на прежнем уровне. Сейчас, для того что бы свести концы с концами, старикам необходимо жить вместе. Но если один из супругов вдруг умирает, оставшийся фактически оказывается обреченным на нищенское существование. При отсутствии способных помочь детей ему приходится делать непростой выбор – либо честно оплачивать счета за квартиру и окончить свои дни голодной смертью, либо как-то питаться, но быть выселенным на улицу за долги. Хуже всех дела обстоят у неграждан. Им засчитывается в трудовой стаж только работа в Латвии.

…Попав в вагон электрички, они остановились, отыскивая свободное местечко. Напротив расположился мужчина с заклеенной пластырем щекой. Он торопливо поедал беляш, жадно запивая его пивом. Тонкая струйка жира, стекая по подбородку, капала между его широко расставленных ног на пол. Два лица без определенного места жительства, бренча пустыми бутылками, тащились в другой конец вагона.

– Уважаемые пассажиры! Вашему вниманию предлагается сборник анекдотов на русском и латышском языках!

– Газета " Вечерние новости"! Цена не выше, чем в киосках!

– Бенгальские огни!

Коробейники плотной толпой двигались по проходу, спеша предложить свой товар до начала отправления состава. Раньше они могли путешествовать и во время движения, выходя на одной остановке и заходя на другой. Сейчас эта практика прекратилась – теперь в каждом вагоне находится контролер. Он проверяет билеты у пассажиров, а при необходимости может вызвать мобильную полицейскую группу.

– Комплект елочных украшений! Всего за лат восемьдесят пять!

Припозднившийся продавец, спотыкаясь, бежал между рассаживающимися людьми, в его руке покачивались, издавая «хрустальный» звон ярко-зеленые шары, на шеи висели снежинки, а из карманов торчали кончики китайских петард. Лениво приподнявшись со своего места контролер величественным жестом приказала ему выйти вон. Он спрыгнул и электропоезд тронулся. В тамбуре собрались безбилетники. Как загнанные волки они томились в тесном коридорчике, надеясь проехать хотя бы одну остановку без эксцессов. Отовсюду то и дело раздавались звонки мобильных телефонов. У всех без исключения пассажиров были скучные лица. Тамара с супругом устроились напротив женщины безостановочно жующей соленые орешки. Держа в руках надорванный пакет, дама с поразительной ловкостью забрасывала их себе в рот, сосредоточенно глотая. Ее пальцы напоминали сардельки, а пухлое отдуловатое лицо было тщательно отштукатурено и накрашено, на нем, словно зигзаг, выделялись багровые полные губы. Повернувшись к окну, женщина энергично работала челюстями, не прекращая процесса жевания ни на минуту.

– Не может остановиться! – догадалась Тамара.

– Не делайте этого! – вдруг неожиданно вырвалось у нее. – Они очень вредные! Даже хуже чем чипсы!

Алексей ощутимо наступил супруге на ногу. – Успокойся, – шепнул он сквозь зубы. – Кто тебя просит вмешиваться!

– Вы ко мне обращаетесь? – грозно осведомилась жующая.

В ее тоне не ощущалось дружественного настроя.

– Несчастный я человек, – мысленно возопила Тамара, укоряя себя.

Как теперь выйти из щекотливого положения?

– Понимаете, эти орешки не принесут пользы вашему организму. В них очень много жиров.

Сидящий через проход молодой человек отложил просматриваемую газету в сторону.

– Вы потом захотите пить… – продолжала Тамара.

– Ну а тебе что до этого? – потребовала ответа женщина, неожиданно перейдя на ты. – Никак поучать меня собралась?

Ее лицо начало медленно изменять свои пропорции. Нос подрагивал, раздуваясь, глаза же наоборот становились все уже и уже…

– На себя посмотри!

Несколько пассажиров, улыбаясь, прислушивались к беседе.

– Извините, моя жена не хотела вас оскорбить. Она просто шутит… не очень удачно.

Алексей попытался предотвратить назревающую конфронтацию.

– Но там вправду имеются вредные ингредиенты…

Привстав, Тамара осторожно вынула из рук женщины наполовину опустошенный пакетик. – Полюбуйтесь на то, что написано на обратной стороне!

Та минуту сидела, как будто бы громом пораженная. Затем наступила разрядка.

– Что за свинство! Пошла вон отсюда, мерзавка!

Подхватив супругу, Алексей поспешил пересесть на другое место.

– С тобой никуда нельзя выйти. Тебе разве не все равно, что она запихивает в себя? – не на шутку разозлился он.

– Сама не знаю, как получилось. Увидела эту гадость и не сдержалась.

Действительно, мало кто из людей «обожает», когда ему начинают указывать на недостатки. В этом снова замешана гордыня. Человек считает себя самым совершенным существом на Земле, а тут вдруг какая-то тетка пытается свергнуть его с возведенного пьедестала. Конечно он недоволен.

Стараясь не встречаться взглядом с «потерпевшей» Тамара принялась незаметно осматривать остальных пассажиров. Бродяжки, которых демонстративно прикрыв нос платком, обошла контролер, понимая, что с них все равно ничего не получишь, разложив на сиденье дневную добычу, мирно ужинали, поочередно прикладываясь к бутылке. Насобирав на Центральном рынке отбросов, они с аппетитом поедали их, не подозревая о своем Божественном происхождении.

– А что если наше солнце всего лишь ядро в атоме какого то организма? Планеты-электроны, вращающиеся вокруг него, – подумала Тамара, наблюдая, как один из едоков заталкивает себе в рот гнилое яблоко.

– А может быть, мы и сами содержим в себе Вселенные! Ведь если каждый атом человеческого тела есть чье-то солнце, то сколько же тогда бесконечно малых и бесконечно больших Вселенных должно существовать! А сколько божественных сущностей необходимо, что бы их создавать, продвигая вперед эволюцию? Неисчислимое множество!

Она посмотрела на мужчину в соседнем ряду. Тот увлеченно говорил по мобильному телефону.

– Не паникуй раньше времени. Нас это вообще не касается! – кричал он в телефонную трубку, перекрывая стук колес.

Любитель беляшей сладко спал, переваривая съеденную пищу, и временами вздрагивал во сне, пугаясь собственного храпа.

Закончив осмотр пассажиров, сидящих в вагоне, кондуктор проследовала в тамбур. Там ее поджидал неприятный «сюрприз» – несколько человек не пожелали оплачивать проезд. Они смиренно жались к стене, прося снисхождения. Облаченная властью женщина впала в привычную ярость.

– Сейчас отправлю в полицию, – разнесся по вагону ее зычный голос.

– Недавно освободился, – втолковывал неопрятного вида мужичок, тряся перед собственным носом засаленной бумажкой. – Вот справочка.

– А я безработная – всхлипывая, уверяла женщина. – Пособие просто мизерное!

– У нас для всех одни правила!

Кондуктор радовалась, получив небольшую власть над обездоленными людьми. Пришлось любителям съэкономить достать свои тощие кошельки.

Сойдя на станции Зиемельблазма, что по-латышски означает Утренняя заря, бывшие пассажиры с наслаждением вдохнули в легкие свежий воздух. Электричка, дав на прощание гудок и извиваясь, словно гигантское пресмыкающееся, бесшумно понеслась в темноту. Теперь ее путь проляжет по побережью, минуя дачные поселки, где беспокойные волны выбрасывают на пустынные пляжи кусочки золотистого янтаря.