Выместив всю злость на ни в чем не повинной мебели и посуде, он попытался добыть у соседей хоть какие-нибудь сведения о наглом воре. Но те лишь испуганно моргали глазами и разводили руками – не то было время, чтобы лишнее говорить. Положение казалось безвыходным.

Дядя

Практически у каждого жителя великой страны, проживающего в провинции, есть в Москве родственники или знакомые. Это либо троюродная тетя, которую видел лишь на затертой фотографии. Либо, находившийся когда-то в командировке в провинции столичный снабженец, с которым удалось попить пива в уютном уголке загаженной столовой и зачем-то обменяться адресами. Либо случайная попутчица в купейном вагоне, имевшая неосторожность пригласить к себе в гости. Если уж в крайнем случае нет полуродственников, полузнакомых, всегда найдется друг, у которого таковые имеются.

И вот уже провинциал, вооруженный запиской, стоит в прихожей и натянуто улыбается весьма озадаченному хозяину. Тот пытается вспомнить, кто такой Миша Гребцов из Ставрополя и почему именно он просит оказать гостеприимство находящемуся перед ним странному субъекту, нелепо одетому и с режущей слух буквой «г».

Был такой двоюродный дядя и у Николая Живцова. Он жил один в двухкомнатной квартире в районе станции метро Академической. К нему и направился свежеобворованный.

Дядя был человеком преклонных лет, убежденным холостяком и ярым большевиком.

Увидев Колю на пороге своей квартиры, он долго обнимал его, выигрывая время, и пытаясь по вторичным признакам определить, надолго ли тот прибыл в столицу.

Когда объятья разжались, дальние родственники, улыбаясь друг другу, повели беседу.

– Какими судьбами, Николай?

– По делу, дядя Витя. По очень стоящему делу, – Живцов решил не травмировать нервную систему родственника и не стал рассказывать о постигшей его беде.

– Проходи в комнату. Присаживайся. Чай будешь? Или, может быть, поесть хочешь?

– Это потом, прежде о деле.

Надо сказать, что, идя к дяде, Николай вспомнил, что тот всю жизнь проработал геологом. Это в свете его недавно начавшихся мечтаний об алмазах, было очень важно. К тому же дядя Витя имел значительные средства, поскольку проводил жизнь в скупости.

Николай пригладил волосы пятерней, откашлялся и уверенным тоном рассказал дяде все, что успел узнать о драгоценных камнях. К этому он присовокупил свои мысли относительно способов их добычи и, соответственно, их с дядей обогащения.

Виктор Степанович выслушал речь племянника внешне спокойно, хотя искры алчности изредка и метались в его глазах.

Следует напомнить, что очень важным качеством Живцова, помимо галопирующего оптимизма, было всех убеждающее красноречие.

Несколько позже его дядя очень удивлялся тому, как легко он поверил Николаю и как безропотно был втянут в его сомнительные планы. А сейчас же они сидели над атласом мира и живо обсуждали африканскую страну Анголу и места возможного залегания драгоценных камней. Дядя, как специалист, значительно обогатил Николая знаниями о важном предмете.

Распалив друг друга до неприличия, родственники, устыдившись бурного проявления корысти, успокоились, попили чаю и приступили к разработке плана быстрого обогащения.

Дядя ехать в Африку отказался наотрез. А Николай и не настаивал – ему было достаточно и финансового участия дяди. В помощь африканскому гастролеру было решено присовокупить еще одного участника экспедиции. Им должен был стать друг Николая Вячеслав, проживающий в том же городе, из которого Живцов совсем недавно благополучно бежал.

Позвонив Славику и получив его полное согласие, корыстные родственники занялись проработкой технической стороны дела. Подготовка к походу заняла полторы недели.

В воздухе

Аэропорт «Шереметьево-2» для человека, выросшего и возмужавшего в стране победившего социализма, представлял собой некую прихожую перед манящей и загадочной заграницей.

Современная на тот момент архитектура, относительная чистота, обилие атрибутов явно не нашего производства, деловитость персонала и, конечно же, «Duty free» – все это заставляло обывателя, впервые попавшего в эти земные врата небесного перемещения, непроизвольно открывать рот и по-детски вертеть головой по сторонам.

Взволнованный, что бывало с ним крайне редко, Виктор Степанович провожал Николая, Вячеслава и едущие с ними, его кровные 60 тысяч долларов. Друзья, как могли, подбадривали дядю.

– Не переживай, как в Лусаку прилетим, сразу же тебе позвоним.

– Берегите… себя, – Виктор Степанович чуть не сказал «деньги».

Объявили посадку.

Прямого рейса на Анголу не было, и охотники за драгоценностями были вынуждены сделать крюк – самолет следовал через столицу Соединенного Королевства – Лондон.

В салоне аэробуса, после того, как стюардесса предложила пристегнуть ремни и потушить сигареты, Николай достал из внутреннего кармана плоскую бутылку с виски, приобретенную в магазине «Duty free». Славик вытащил складные стаканчики, и они выпили.

– За бриллиантовую промышленность и добытчиков драгоценных камней, ешкин кот! – Николай выпил и слегка поморщился. Потом жестом подозвал к себе стюардессу и интимно прошептал на ушко девушке:

– Ну, что, крошка, полетаем?

Работница аэрофлота слегка покраснела, но отрицать столь очевидный факт не стала.

Славик завел беседу с сидящим возле иллюминатора мужчиной, в ходе которой выяснил, что они зря тратили дяди Витину валюту на спиртное – в полете предлагают выпивку бесплатно.

– Вот это радует! – прокомментировал весть Живцов и тут же обратился к источнику полезной информации, мужчине немалых лет, но плотного сложения и веселого нрава:

– А вы, уважаемый, за каким делом в воздух поднялись?

– Хочу Тауэр посмотреть.

– Серьезное дело, – сказал Славик.

– Тюрьмы любите осматривать? – осведомился Николай.

– Если только снаружи, – уточнил мужчина.

После того, как принесли еду и бесплатную выпивку, беседа пошла живее. Выяснилось, что соседа алмазоискателей зовут Сергей Алоизович и, вопреки его первоначальному заявлению, он летит так же в Анголу. Целей своей поездки он явно не отчерчивал, но по формальным признакам можно было понять, что и его блеск алмазов не оставил равнодушным.

Признав в Алоизовиче своего, компаньоны раскрыли ему свои карты и предложили объединить усилия. Тот не отказался.

– За это стоит выпить, – сказал Славик и, подозвав стюардессу, заказал спиртное.

Редко когда собрание из трех россиян, сдобренное значительным количеством горячительного, заканчивалось чем-либо путным. Так случилось и на этот раз.

Алмазоискатели напились так, что даже умудрились усложнить полет воздушного судна. Николай, решив, что еще немного пива им не помешает, попытался выйти через аварийную дверь, чтобы приобрести в ближайшем магазине «жигулевского». И хотя высота была 12000 метров, это ему почти удалось сделать. Лишь вмешательство второго пилота, бортинженера и трех стюардесс спасло самолет от разгерметизации. Живцов внимательно посмотрел на мешавших ему людей и, неожиданно став серьезным, сказал:

– Мамочка, куда же вы лезете – тут же на всех не хватит.

После чего мирно заснул на руках сердобольных бортпроводниц.

Настало время Славы и Алоизовича. Желая продолжить праздник, они ворвались в небольшое помещение, предназначенное для стюардесс, и стали требовать изготовить для них какой-то сложный коктейль, название которого они забыли.

Девушки, только-только отойдя от приключений с Николаем, с трудом сдерживая себя в границах, очерченных для работниц сферы обслуживания, попытались объяснить, что не все желания клиентов осуществимы.

Только на подлете к Лондону беспокойных пассажиров удалось водрузить на их законные места.

В аэропорту прибытия их уже ожидало пять полицейских машин. Из-за слабого знания командиром корабля английского языка, неверно был истолкован его доклад на Туманный Альбион. Там решили, что воздушное судно захвачено террористами.