Гость, оставшись наедине с Саломеей, не стал использовать приемы, бывшие в ходу в конторе, которую он в настоящий момент представлял, а сразу приступил к делу.

– Саломея Соломоновна, организация, которая меня к вам направила, не нуждается в особых рекомендациях. К нам обратилось руководство Трансбанка с просьбой найти некого Живцова Николая Николаевича. Этот гражданин взял кредит, а проценты не платит. Есть предположение, что и не собирается этого делать. Местонахождение его мы уже определили.

– Все это очень занимательно, но я то здесь при чем?

– Резонный вопрос. Да, я не представился, извините. Зовут меня Вениамин. Фамилия и отчество остались в Москве. Так вот, мы обращаемся к вам за помощью. Почему к вам? Потому, что вы имеете хорошие связи, как в Анголе, где сейчас находится интересующий нас объект, так и по всему африканскому континенту.

– Вы правы, связи есть. Но где гарантии, что вы действительно представляете ту структуру, о которой я подумала?

Вениамин достал документ и предъявил Саломее. Так же он показал копию кредитного договора и фотографию Живцова.

Дипломат по серьезности, с которой посетитель вынимал бумаги, поняла, что он просто так не отстанет.

– Хорошо. Что надо делать?

– Завтра с утра поедем в Анголу. В Лусаке попросите содействия у местного посла. Через него – помощь полиции. Вяжем этого Живцова, оформляем, как таможенный груз и везем в Россию без досмотра.

– Я могу и позвонить в Анголу. В различных захватах от меня будет мало пользы.

– Лучше, все-таки, лично, – мягко сказал Вениамин и впервые, за все время визита, его глаза сверкнули.

– С людьми вашей профессии не принято спорить, но я все же попытаюсь…

– Не надо, – прервал особист и голосом, в котором уже появились металлические нотки, добавил, – завтра в 7.30 вас будет ждать машина у ворот посольства. До свидания!

Тучи на тропическом небе

В представлении европейцев в Африке всегда стоит изнуряющая жара. Однако, с наступлением сезона дождей, природа сменяет гнев на милость и уже, зарытые в песок яйца получаются всмятку, а не вкрутую. Тысячи тонн небесной воды выливаются на беззаботные африканские головы. Негры становятся еще чернее. Жизнь – тусклой и серой. Но не у всех.

Николай Николаевич Живцов радостно шлепал по лужам. Невзирая на пасмурный день, он не умело, но громко и от души напевал: «Белая ч-э-ремуха!» В его кармане, в такт руладе, весело позвякивали алмазы. Камни он взял на время у Евгения. И пообещал их вернуть в том случае, если он как-нибудь проснется и обнаружит в своем кармане, пропавшие у него на Арбате, полмиллиона. Поскольку, Евгений не верил в мистику, ему было ясно, что драгоценные камни покинули его навсегда.

В поселке Алоизович и Славик развили бурную деятельность. Их хижина напоминала офис какой-нибудь амбициозной организации, заготконтору и «малину» одновременно.

Негры, работающие на руднике, тащили сворованные алмазы новоиспеченным добытчикам. Барыш был для несунов не большой, но стабильный.

Когда Николай добрался до поселка, его друзей уже садили в полицейскую машину – уж слишком активно они продвигали свое дело, незамеченным это не прошло.

– Стоп, служивые! – крикнул Живцов и, подойдя к самому увешенному медалями мундиру, на ломанном английском сказал, – офицер, это мои дети. Не нашалили ли они без меня?

Чернющий, словно вылезший из дымохода трубочист, полицейский слегка удивился некоторому несоответствию возрастов, возможно, принятому у белых, но промолчал.

Николай продолжил:

– Нельзя их на пять минут оставить! Обязательно что-нибудь натворят.

На прямой вопрос представителя власти, как он умудрился заиметь таких детей, Живцов, не моргнув глазом, ответил:

– Приемные.

Данное заявление никак не повлияло на намерение копов продолжить процедуру ареста.

Алоизыч и Славик молчали, с надеждой глядя на Николая. А Коля и не собирался выключать дурака.

– За что же вы деток моих в дали неведомые увозите?

Из автомобиля вышел человек в цивильном костюме и развернул перед глазами Николая небольшой пакет. Алмазы увидели свет и заискрились.

– Что это за стекляшки? Алмаза, вы говорите. Ого! Незаконно приобретенные? Ого! – и добавил другим голосом, – Вы, наверное, ошиблись, уважаемые. Это – не наши.

Полицейские, после этого заявления, собрались на небольшой совет. О чем-то пошептавшись, они отпустили арестованных, сели в машину и уехали. Алмазы, как не имеющие хозяина, обещали сдать в стол находок.

Когда автомобиль, а с ним и драгоценные камни, скрылись из виду, Алоизыч спросил:

– Ну и зачем?

– В тюрьме, думаешь, лучше?

– У нас все бумаги в порядке!

– На добычу бумаги, а не на скупку краденого.

– Пусть докажут!

– И докажут, не сомневайся.

Славик, стоя под грозовой тучей, поежился и спросил:

– А что же делать будем? Бабок почти не осталось.

Николай выдержал театральную паузу и, вытащив из карманов камни, громко крикнул:

– А вот это вы видели?!

Забыв о недавних потрясениях, россияне принялись радоваться. Но недолго. Все испортил Алоизович:

– Покажи-ка еще раз свои сокровища. Да это же технические алмазы! Видите, они серые. Цена им десять копеек за пучок. Да и то, в базарный день.

Коля почернел лицом и сказал:

– А он сказал, что это благородная патина. Вот сука!

Славик взял камни и для чего-то постукал ими друг о друга. Алоизыч молчал.

Издали они, в общих чертах, напоминали картину «Крах третьего рейха». Негры этого шедевра не видели и потому безучастно проходили мимо.

Но мимо не проехал, неизвестно как попавший сюда, «Мерседес» с мигалкой на крыше. Из него вышел белый человек со спокойным лицом. Казалось, что он знает какую-то страшную тайну и никому ее не рассказывает.

Приехавший подошел к Николаю. За ним выросли двое черных, одетых в военную форму и с «калашами».

– Николай Живцов, если не ошибаюсь?

– Чаще всего меня именно так называют. Я вижу, у вас какие-то серьезные намерения. Но не старайтесь, первым вам не быть – нас сегодня уже арестовывали.

– Да? Интересно. Но это не совсем то, что вы думаете. Присаживайтесь в машину, прошу вас.

– Вы знаете, проехаться в «Мерседесе» не совсем та мечта, о которой я грежу.

– В машину! Быстро! – крикнул белый, а негры, поняв по интонации, что уже началось, передернули затворы.

– Хорошо, хорошо. Зачем же так кричать? А что именно мне инкриминируется?

Оставив этот вопрос без ответа, загадочный человек сел в машину рядом с водителем. Коля и два военных негра устроились сзади.

– Поехали! – коротко приказал белый, и машина рванула с места.

Алоизович все еще хлопал глазами, переваривая происходящее, а Славик уже подкатил на джипе.

– Садись быстрее, Серега! За ними едем!

Побег

Саломея после того, как удалось осуществить коварный план гебешника, вернулась в резиденцию и, слегка погрызываемая совестью, легла спать, не дожидаясь ночи.

Морфей не спешил принять ее в свои объятья, и она, накинув халат, подошла к бару. Выпив хорошую порцию бренди, она по-мужски крякнула и закурила сигарету. Нельзя сказать, что по душевным качествам она была сродни сестрам милосердия, но определенный нехороший осадок после сегодняшнего ее поступка остался и не давал уснуть.

Затушив окурок, она вздохнула и уже более уверенно пошла спать – алкоголь возымел действие.

Проснувшись среди ночи от сухости во рту, Саломея с трудом поднялась с постели и пошла на кухню выпить воды. Проходя мимо балкона, она остановилась, чтобы приоткрыть дверь – спертый горячий воздух не давал свободно дышать.

Внизу на улице свет автомобильных фар отодвинул темноту. Поздно ночью в Зимбабве, как и в других странах, обычно все спят, поэтому автомобиль заинтересовал Саломею. Она прошла на балкон.

Двое мужчин вышли из машины, и подошли к зарешеченному окну местной тюрьмы, находящейся рядом с российским посольством.