Прежде, чем я успела спросить, распространяется ли её защита на моих спутников, девушка исчезла в белой дымке. Чёрт. Значит, мне всё же предстоит дежурить до рассвета. Желание проснуться среди трупов у меня отсутствовало начисто.

Когда мои друзья проснулись, то увидели следующую картину: я размахивала новообретённым оружием во все стороны, стараясь подражать героям тех кинофильмов, которые мне довелось видеть, еще, будучи в своём мире. Но фильмов я видела мало, а киногерои – не лучший образец для подражания, поэтому удары выходили нелепо и коряво. Моим единственным «благодарным» зрителем был мой фамильяр, который дремал на травке. Не могу не признать правильность его действий, ведь птах не мог помочь мне ни делом, ни советом.

– Откуда деревяшку достала? – первым делом осведомилась Джульетта. – Над каким деревом успела надругаться, пока мы безмятежно спали?

– Это не деревяшка, – негодующе возразила я. – Это – оружие!

– А название своего оружия-то ты знаешь? – поинтересовался Рей, благовоспитанно прикрывая зевок ладонью.

– Посох, – торжествующе сказала я.

– Ну, а если ты знаешь, что это такое, так почему ты держишь его одной рукой? – продолжил принц, сворачивая спальный мешок. – Ведь посох – двуручное оружие.

Я застыла как вкопанная, обдумывая, услышанное и, наконец, выдала:

– То-то мне было как-то тяжеловато держать его одной рукой… Вот оно что!

Джульетта застонала, не в силах принять горькую правду, заключавшуюся в том, что я даже не знала с какой стороны браться за оружие. Но что поделать, если я и впрямь такая? Я вполне могу исправиться, а к моменту выхода из леса вообще стать супер-пупер бойцом. Чудеса ведь никто не отменял!

Сказание двадцать пятое. Туманное будущее.

Королева Селестина пребывала в печали. С балкона, где восседало его величество, наслаждаясь свежим воздухом и свежезаваренным чаем, открывался прекрасный вид на сад. Но не цветы занимали думы монаршей особы, а трое подростков, занимавшихся чем-то, отдалённо напоминающим копание грядок. Точнее, рытьём в земле занималась только одна девушка, худая и с растрёпанными волосами, кое-как убранными под платочек на голове. Она с увлечением долбила тяпкой по земле, так что грязь летела во все стороны. Двое других подростков с немалым интересом наблюдали за стараниями подруги, но не спешили присоединяться к ней. Роль пассивных наблюдателей их устраивала куда больше, да и возможность испачкаться не прельщала.

Селестина тяжко вздохнула, глядя на невзрачную худышку, ведь именно ей отводилось ключевое место в тяжёлых думах. Эта девочка по имени Ида Сидорова являлась реинкарнацией самой близкой и дорогой подруги королевы – Корнелией Найтингейл. Демоны, переродившиеся в людей – редкость, но, всё же, данный феномен удалось хорошо изучить. Беда в том, что Ида не хотела отождествлять себя с Корнелией, а её магические способности были настолько заурядными, что временами Селестина думала, что ошиблась в ней.

«А может, я просто слишком многого хочу?» устало подумалось женщине. «Может, мне стоит смириться с тем фактом, что моей дорогой Корнелии больше нет в живых, и я пытаюсь спроецировать чувства на совершенно чужого человека? Мало того, я хочу сделать этого человека архимагом и выдать замуж за собственного сына…»

Демонесса перевела взгляд с Иды на стоявшего поодаль юношу, высокого и стройного с роскошной копной красных волос, собранных в конский хвост. Со странной задумчивостью в алых глазах взирал он на «грядкокопательницу», но делиться своим мнением с окружающими, на сей счёт, не спешил.

«Весь в отца!» с нежностью посмотрела на сына Селестина. «Тот тоже был красив, молчалив, спокоен и надёжен как скала. Эх, милый Арден, как же мне тебя не хватает!..»

– Что, Тина, мрачные думы о будущем западного домена терзают? – раздался над ухом женщины насмешливый голос.

– Нет, просто мне хочется изучить свою гипотетическую невестку в привычной для неё обстановке, – процедила сквозь зубы демонесса, недовольная вторжением посторонних на свой балкон.

– И к какому выводу ты пришла? – Лидия, особо не церемонясь, села за стол и подвинула к себе чайник и пустую чашку.

– К такому, что я не могу понять дуала Корнелии, – сердито произнесла королева, исподлобья глядя на нахалку. – Поговорить с ней с глазу на глаз вообще нереально, Ида меня, похоже, сознательно избегает. А вообще-то, тебе следовало со мной поздороваться. Я же тут королева!

– Тоже мне, королева, – фыркнула Лидия, наливая себе чаю. – Я тебя, королевна, ещё дитём неразумным знаю. Как сейчас помню, как нерешительна и робка ты была. Всё за спину Соловушки пряталась…

– А вот об этом вспоминать вовсе не обязательно, – Селестина почувствовала, что краснеет. – Лидия, я и сама понимаю, что из меня никудышный правитель, незачем лишний раз напоминать. Им вообще должна была стать Корнелия, а не я. Но когда я хотела передать ей все полномочия, она отказалась.

– Она поступила правильно, Тина, – Лидия отхлебнула чай из чашки. – Ты – законная правительница, а она – никто.

– Ну, в этот раз-то ей точно не отвертеться, – твёрдым тоном произнесла королева, впиваясь горящим взором в фигурку Иды, которая теперь аккуратно раскладывала семена по ямкам. – Когда она выйдет замуж за Рея, то станет законной королевой западного домена. И архимагом в придачу.

– Тебе не приходило в голову, что Ида этого не хочет? – спросила Лидия, пристально глядя на Селестину.

– А кто её спрашивать-то будет? – удивилась женщина. – Ида – всего лишь ребёнок. Маленький, неразумный и проживший в человеческом мире всю свою сознательную жизнь. Что она может знать об устройстве нашего мира, его нравах и обычаях? Для неё же будет лучше остаться здесь, во дворце, защищённом от внешних опасностей.

– Кажется, я поняла, в чём заключается твоя проблема… – медленно проговорила преподавательница алхимии, отставляя от себя чашку. – Во-первых, ты не хочешь предоставлять Иде право выбора, во-вторых, ты ставишь знак равенства между ней и Корнелией. Это разные люди. Неужели ты не хочешь видеть этого? И не забудь о чувствах твоего сына. Рей не любит Иду.

– По-моему, они очень даже дружны между собою, – Селестина соизволила ответить только на последний вопрос, начисто игнорируя два предыдущих. Дружба – уже первый шаг к любви. Может, Ида и не сногсшибательная красавица, но она сможет компенсировать это выдающимися магическими способностями. Они у неё наверняка проявятся. В конце концов, Корнелия была талантливым магом.

– Корнелия то, Корнелия сё! – вконец разозлилась магичка. – Разуй глаза, Тина. Могла ли Корнелия искренне и добро улыбаться? Нет. Общительная ли она была? Нет, нет и ещё раз нет. Корнелия была необщительной, замкнутой, холодной и неулыбчивой особой, которая не могла никого полюбить в силу своей природы. Ида же её полная противоположность: открытая, весёлая, улыбчивая и общительная. Посмотри вниз, могла ли Корнелия так просто обратиться к наследному принцу, опуская все титулы? Могла ли она попросить о помощи, когда она ей действительно нужна? Нет, находясь в плену хороших манер и собственной гордости, она не сделала бы ни того, ни другого.

Нехотя, Селестина повернула голову в сторону сада и стала наблюдать за оживлённо беседующими подростками.

– Будем надеяться, что это сработает, – я зарыла последнее семечко и вытерла запачканные землёй руки о тряпицу.

– Ты вся перепачкалась, – вынесла суровый вердикт Джульетта, сидевшая на скамейке, стоявшей в тенёчке.

– Спасибо, – не удержалась я. – Без твоих слов я бы никогда об этом не догадалась. Рей, теперь твой черёд.

Принц демонов, выполнявший сейчас роль подпорки для могучего дуба, росшего неподалёку, поднял глаза к небу и не спеша подошёл ко мне:

– И что же от меня требуется?

– Прогрей землю своей магией, – потребовала я. – Так семена быстрее взойдут и я, наконец, смогу излечить своего Птаха. Роста в нём, быть может, и не прибавится, но Лидия сказала, что у него хоть оперение отрастёт нормальное.