Предполагая рост разведывательно-подрывной деятельности иностранных государств против Белого Юга и зная уровень профессиональной квалификации сотрудников спецслужб, начальник отдела Генштаба решил подготовить практическое руководство для чинов контрразведывательной службы. С этой целью в декабре 1919 года он просил военного представителя главкома ВСЮР в Париже прислать следующие материалы: законоположение иностранных государств о борьбе со шпионажем; описание известных шпионских процессов, практических приемов борьбы со шпионажем и организации борьбы на территории иностранных государств; печатные труды по вопросам разведки и контрразведки; инструкции и руководство по ведению шпионажа, контршпионажа и политического сыска; шифры, системы тайнописи и провоза за границу секретной корреспонденции; публикации на эту тему в периодической печати. В телеграмме подчеркивалось, что снабжение отдела Генштаба указанными сведениями является постоянной задачей военного представителя[164]. Было ли подготовлено это пособие — свидетельств нет. Если даже его удалось издать, то вряд ли данный труд уже смог пригодиться врангелевским контрразведчикам, оказавшимся после разгрома Русской армии в эмиграции. Опыту борьбы с большевистской разведкой и контрразведкой они сами могли научить западных «партнеров».

Белогвардейские режимы в Сибири основную угрозу своей безопасности не без основания видели в Советской России и Германии, поэтому усилия их контрразведывательных органов были направлены на противодействие разведывательной деятельности этих стран.

Документ под названием «Общее понятие о шпионстве и родственных ему явлениях» давал следующее определение военному шпионажу или военной разведке: «…собирание всякого рода сведений о вооруженных силах и об укрепленных пунктах государства, а также собирание имеющих военное значение географических, топографических и статистических данных о стране. Сбор этих сведений может производиться с целью передачи их иностранной державе». Здесь же давалось определение и другим видам шпионажа — экономическому, дипломатическому, политическому, морскому. В приложении сделано немаловажное уточнение, что работа тайных агентов не ограничивается только сбором сведений, а бывает направлена на создание в тылу неприятеля «условий, ослабляющих его оборонительную силу»[165].

«Контрразведка, — говорится в «Инструкции начальникам военно-контрольных отделений», — заключается в своевременном обнаружении лиц, занимающихся разведкой для большевиков и немцев и в принятии мер для воспрепятствования разведывательной работе этих лиц. Конечная цель военного контроля есть привлечение к судебной ответственности уличенных в военном шпионаже лиц… или прекращение вредной деятельности названных лиц административными мерами». Инструкция обязывала брать под наблюдение иностранные консульства и агентства, где могли оказаться шпионские центры противника, а также учреждения и штабы, являвшиеся главной сферой деятельности агентуры по добыванию секретных документов и сведений[166].

Данный документ отнюдь не во всем отвечал реалиям того времени. Разумеется, штабы должны были являться объектами пристального внимания со стороны военно-контрольных отделений. Однако ни большевики, ни немцы, находясь в состоянии войны с белогвардейскими режимами, не имели на их территории ни посольств, ни консульств. Также их не имели и союзники-интервенты и другие страны, не признавшие правительство А.В. Колчака де-юре.

Германская разведка на территории, занятой белогвардейскими армиями, работала с нелегальных позиций, обладая агентурными сетями в ряде крупных городов на востоке России. Военный контроль Сибирской армии выявил немецкую организацию «Всероссийский союз граждан немецкой национальности», занимавшуюся отправкой военнопленных в Германию, и арестовал се членов во главе с Герцбергом. Контрразведчики считали ее центральным органом шпионажа в Сибири и предлагали властям закрыть ее омское отделение, чтобы прервать связь с Германией[167].

По данным контрразведки, находящиеся в сибирских лагерях австро-венгеро-германские военнопленные, будучи недовольными и озлобленными нежеланием антисоветских правительств возвращать их на родину до заключения мирного договора со странами бывшего Германского блока, выполняли задание большевиков по агитации среди рядового состава Сибирской армии. Места пребывания военнопленных были взяты под усиленный контроль, в результате которого была пресечена деятельность целой сети[168].

В июне 1918 года на основании сведений, полученных контрразведкой союзников, донесений агентов нейтральных стран и группы русских контрразведчиков под руководством Л.М. Оссендовского, оперативным отделением штаба Западно-Сибирской отдельной армии была составлена записка «Об организации германской разведочной и агитационной службы в Сибири». В ней говорится, что 28 октября (1917 г. — Авт.) германский Генштаб известил председателя Совета Народных Комиссаров о том, что в Петрограде под руководством генерала О. Рауша было учреждено русское отделение германского Генштаба для помощи советскому правительству в борьбе с контрреволюцией и союзниками на внутренних фронтах. Ему подчинялись отделения в Перми, Самаре, Саранске, Царицыне, Казани, Астрахани, Омске, Томске, Иркутске и Владивостоке. Агент германской разведки А. Пецкер был внедрен в Союз китайских граждан в России, где навербовал большое количество негласных помощников и послал их во Владивосток, Харбин, Пермь, Екатеринбург, Омск, Иркутск и другие города.

В одном из документов белогвардейской контрразведки говорится, что в марте 1918 года разведотделение германского Генштаба с согласия большевистского правительства вооружило 12 800 австрийских и немецких военнопленных, принявших российское подданство, и направило в Сибирь для поддержки советской власти, а также с целью захвата Транссибирской магистрали и объявления Сибири своей колонией.

Однако эти грандиозные замыслы, если таковые и были на самом деле, так и остались нереализованными. Воспрепятствовала им активная деятельность чехов, которые вовремя раскрыли планы германской разведки и при содействии белогвардейских властей произвели в Томске обыски у членов шведской миссии и других лиц[169]. Военный контроль штаба Сибирской армии арестовал членов немецкой делегации по отправке военнопленных в Германию, поместил их лагерь военнопленных и начал против них следственные действия[170].

В дальнейшем белогвардейская контрразведка немецкую агентуру в тылу белых армий, по всей видимости, не выявляла. В 1919 году Германия не имела того могущества, чтобы попытаться негласными методами влиять на ситуацию в далекой Сибири или осуществлять сбор сведений о вооруженных силах адмирала А.В. Колчака.

Вышеупомянутые чехи не только тесно сотрудничали с колчаковской властью в борьбе с противниками режима — немцами и большевиками. Сохранившиеся в архивных фондах ГАРФ и РГВА документы свидетельствуют об активном шпионаже против белогвардейцев со стороны учрежденного летом 1918 года при штабе корпуса тайного разведывательного отдела (TVO), имевшего агентурные пункты во многих городах от Волги до Байкала[171].

В марте 1919 года колчаковской контрразведке стало известно, что чехи стараются внедрить свою агентуру даже в органы безопасности, вербуя для этой цели бывших солдат русско-чешских полков[172].

Однако для колчаковских спецслужб остался неизвестным чешский тайный агент Джон (оперативный псевдоним), внедренный в ближайшее окружение генерала М.К. Дитерихса. Он регулярно докладывал своему куратору майору Марино о разговорах начальника штаба Верховного главнокомандующего с адмиралом А.В. Колчаком, с офицерами своего штаба и даже женой. По отчетам Джона можно судить, что он встречался со многими высокопоставленными лицами, в частности, с командующим 1-й Сибирской армией генерал-лейтенантом А.Н. Пепеляевым, по своим взглядам близко стоявшим к эсерам и выступавшим за демократизацию колчаковского режима. В январе 1920 года он направил Марино рапорт о составе советских органов власти в Иркутске, а в марте уже докладывал об обстановке в Чите[173].