Похоже, она была как-то связана с миром моды — только очень наметанный глаз мог узнать сейчас в Клодин ту девушку, лицо которой мелькало на страницах журналов и в рекламных буклетах.
— Макс не любит об этом упоминать, — не моргнув глазом, ответила Клодин, — он считает, что моя профессия недостаточно респектабельна. Ладно, не буду вам мешать, — она светски улыбнулась, — пойду перекушу. — Встала и пошла на кухню.
Судя по всему, так не вовремя прерванным ею развлечениям «сладкой парочки» предшествовал легкий ланч на двоих. На кухонном столе стояли два бокала и две тарелки с остатками еды; над одной из них уже возвышался Дино. При появлении Клодин он подозрительно взглянул на нее.
— Что там? — присмотрелась она. — А, мясо в желе? Можно, можно, маленький, кушай!
Дома бы она сразу прогнала кота со стола, но сейчас решила, что после всех сегодняшних потрясений его не мешает и побаловать чем бог послал.
Самой ей ни есть, ни пить не хотелось — хотелось сесть и подумать, что делать дальше. Пока было ясно одно: возвращаться на ту квартиру нельзя. Наверняка там уже побывала полиция (могут же они по телефону адрес вычислить?!), нашли мертвого Боба, нашли ее вещи — возможно, ее уже ищут...
Нет, Клодин была не против пойти в полицию и рассказать, как все случилось — она же ни в чем не виновата! Дома, в Филадельфии, она бы, разумеется, так и сделала — но здесь, в чужой стране, в такой деликатной ситуации следовало действовать с осторожностью: если идти в полицию, то с представителем посольства, и никак иначе. И, наверное, стоит позвонить Эрлу, ее адвокату, и попросить, чтобы он порекомендовал ей кого-то из своих коллег в Париже.
Но сейчас уже вторая половина дня субботы, и если до Эрла она еще кое-как сможет дозвониться, то едва ли здешний адвокат разгорится в выходной день консультировать неизвестную ему женщину. Тем более что время терпит — она же не арестована! Да и в посольстве по выходным приема нет...
Значит, до понедельника придется побыть у Макса. Как он ни недоволен этим обстоятельством, но на улицу ее не выгонит и в полицию не сдаст — не настолько же он сволочь! Потерпит ее общество, никуда не денется!
Из гостиной доносились негромкие голоса. Судя по интонации, если бы не присутствие Клодин, то разговор бы велся на куда более повышенных тонах.
Потом скрипнула входная дверь, щелкнул замок — и через полминуты на кухню вошел Макс, явно и несомненно раздраженный.
— Ну что — ушла она? — поинтересовалась Клодин.
— Эмилия — редактор журнала, который публикует мои рассказы! — сказал он с таким видом, будто это объясняло ее присутствие в его спальне в выходной день.
А может, как раз и объясняло — Клодин про себя усмехнулась — иначе с чего бы он стал связываться с женщиной на добрый десяток лет старше себя!
— Она что — не поверила в историю с сестрой?
— Не знаю... Это правда, что ты фотомодель? И что это за история насчет того, что тебя убить хотели?
— Правда. Я действительно фотомодель, и довольно известная. — «И если бы ты, дорогой, когда мне звонил, хоть раз поинтересовался моей жизнью вместо того, чтобы нести всякую ахинею насчет литературных концепций — то знал бы это», — мысленно добавила она. — И меня действительно хотели убить.
На миг Клодин задумалась: а правда ли ее хотели убить? Ведь никаких угроз в ее адрес никто не высказывал, ножом перед носом не махал... но не для того же, чтобы взять у нее автограф, ее так упорно преследовал человек в черном?!
— И Боба убили, — добавила она. Это, по крайней мере, был факт неоспоримый.
— Какого Боба?
— Боба Фосса, нашего фотографа.
Макс присел на табуретку.
— Может, тебе лучше рассказать все по порядку?
Клодин думала, что рассказ будет длинным, но он получился на удивление коротким — возможно, потому, что словами было не передать ни холод внутри, ни бегущие по спине мурашки, ни шум крови в ушах...
— ...И я поехала к тебе, — закончила она.
— Значит, он был весь одет в черное? — переспросил Макс.
— Да, и мне показалось, что я его где-то видела... ты что, меня вообще не слушал?!
— Нет, почему же — я слушал с большим интересом, все удивлялся, насколько у тебя богатая фантазия. — Знакомым ей жестом заложив руки за голову, Макс усмехнулся. — Раньше я за тобой ничего подобного не замечал — разве что когда мы с тобой поехали на уикенд во Флориду и задержались там на лишние пару суток. Помню, ты тогда звонила с пляжа начальству и вдохновенно врала, что у тебя сломалась машина и ты вынуждена сидеть в мерзком, грязном и пыльном провинциальном городишке и ждать, пока ее отремонтируют. Даже мне тебя стало жалко!
— Ты что — мне не веришь? — потрясенно спросила Клодин.
— Ни на йоту, — весело подтвердил он.
— Зачем, по-твоему, мне это выдумывать?
— Не знаю. Может быть, чтобы... чтобы остаться у меня.
Первой мыслью было встать, гордо повернуться и уйти. Только вот идти было особо некуда.
— Знаешь, блондинка-фотомодель, которая бегает по крышам, спасаясь от таинственного убийцы в черном — это что-то из фильмов про Джеймса Бонда, а не из реальной жизни, — насмешливо продолжал Макс. — И скажи мне — ты что, так прямо с ним и бегала? — кивнул он в сторону сидевшего на подоконнике Дино.
— Да.
— И по карнизу с ним лезла?
— Да.
— Не ве-рю! — по слогам отчеканил Макс.
— Но все действительно так и было! — она изо всех сил сжала кулаки, чтобы не заплакать и не стукнуть его чем попало.
Макс решительно встал и хлопнул ладонью по столу.
— Ладно, хорошо. Если ты настаиваешь, что все так и было — поехали туда, откуда, ты говоришь, ты убежала. Если там полиция — мы увидим около дома полицейскую машину. Если нет — зайдем внутрь, посмотрим...
— Нет. Нет, не надо, не хочу! — Клодин инстинктивно вцепилась в табуретку — от одной мысли о том, чтобы уйти куда-то из сравнительно безопасной квартиры, ей стало не по себе.
— Или дай мне ключ — я съезжу сам.
— Нет! — Даже несмотря на то, что последние остатки каких-либо романтических чувств к «мужчине всей жизни» рассеялись как дым, сентиментальные воспоминания не позволяли ей подвергать риску его жизнь.
— Вот видишь — и ты мне после этого будешь... — начал он прокурорским тоном, но его речь прервало пронзительное дребезжание.
Клодин не сразу сообразила, что это звонят в дверь; по спине снова побежали мурашки.
Макс взглянул на нее так, словно она, а не звонок, была виновата в том, что перебила его, и встал.
— Не открывай! — испуганно замотала она головой. — Не надо... пожалуйста! — схватила его за локоть.
— Перестань валять дурака! — он раздраженно стряхнул ее руку.
— Может быть, это убийцы! Те самые!
— Хватит плести чушь! Честное слово, я считал, что ты умнее! Если бы мне три года назад сказали, что ты способна...
Звонок повторился.
Демонстративно высоко вскинув голову, Макс решительным шагом двинулся в прихожую. Клодин последовала за ним, но остановилась в гостиной у дивана — даже если это на самом деле был какой-нибудь безобидный почтальон, не хотелось, чтобы он заметил ее через открытую входную дверь.
— Кто там? — спросил Макс.
За дверью послышался неразборчивый женский голос.
— Да-да, сейчас! — ответил он; щелкнул замок и сразу вслед за этим раздался странный звук, похожий на сдавленное «Ах!».
Клодин стояла, оцепенев и держась за спинку дивана.
Это было похоже на продолжение прежнего кошмара: Макс медленно, спиной вперед, отступал в гостиную — следом, направив на него пистолет, надвигался курчавый парень в куртке, за ним шел второй. И еще один — тоже в черной куртке, но со светлыми прилизанными волосами.
С шумом захлопнулась входная дверь.
Человек с пистолетом сделал неуловимо-быстрое движение — Клодин даже не поняла, как это получилось, но Макс вдруг упал — не отлетел в сторону, а рухнул прямо где стоял.